Без категории

Это был Глуф. Вождь племени держался важно. От остальных гоблинов его отличал широкий берестяной пояс, за которым находился большой кухонный нож для нарезания хлеба с лезвием, заточенным под пилу. У гоблина отсутствовал правый глаз – вместо была старая, зарубцевавшаяся рана. Его короткую шею украшали бусы из гроздьев горькой лесной калины, от которых он время от времени отщипывал ягоды. На руках и ногах он носил браслеты из волчьих зубов. В руке Глуф держал дубовый посох, увенчанный тремя ветвями, которые красиво переплетались между собой. Подбоченясь, он подошёл ко мне, чуть заметно поклонился и тихонько хмыкнул. Я ответил таким же поклоном. Остальные гоблины, увидев вождя, никак не приветствовали его, словно бы и не заметили, но сразу как-то более деловито завозились вокруг костра и шустрее забегали со своими берестяными торбами. Только один, отделившись от остальных, подбежал к вождю и засеменил позади него, сложил по-заячьи передние лапы и что-то принялся тихонько и заискивающе похрюкивть ему в ухо. Глуф, казалось, не обращал на него никакого внимания. Он подошёл к костру, одобрительно...

Приходя в себя, но всё ещё ощущая дрожь в теле, я вернулся в лагерь. Все по-прежнему были заняты приготовлениями, не обращая никакого внимания на меня. Где-то вдали прогрохотал выстрел – должно быть, открылся сезон.
Я заглянул в типи, принадлежащий Гуку. Вся обстановка состояла из большого берестяного короба с крышкой, да нескольких верёвок, протянутых вдоль стен. На верёвках сушились грибы, свежие гроздья горькой лесной рябины и несколько крупных плоских лещей. Запах сушёной рыбы смешивался с ароматом грибов и ягод, отчего мрачное и тёмное гоблинское жилище казалось знакомым и по-деревенски уютным. Для тепла пол и стены были внахлёст покрыты шкурами животных. На полу был сложен каменный очаг, над которым зияла дыра в потолке. У стены стояло копьё с тупым каменным наконечником, огромная дубовая рогатина и лёгкая пика. Тут же располагалась лежанка, сделанная из шкур животных и сухой травы, на которой я и нашёл хозяина дома, отдыхающего после охоты. Он уселся на своей лежанке и молча уставился на меня.
– Так значит ты – один из вожаков племени? – спросил я.
– Старший охотник,...

Остаётся всё меньше и меньше времени на редактирование текста. Ничего не поделаешь. Редактирование отнимает много времени, а помимо гоблинов у меня есть некоторые обязанности (гораздо менее важные, но всё-таки хотелось бы сделать их не кое-как). Тем не менее, продолжаем.

Возле костра молча сидел Тюп – нечего было и пытаться заговорить с ним. Я встал и принялся бродить по стойбищу. Моё присутствие в лагере больше не волновало его обитателей – с уходом Гука гоблины снова вели себя, как ни в чём не бывало: одни занимались костром, перетаскивая какие-то ветви и коряги, другие носились со своими туесками.
Увиденное до сих пор не укладывалось у меня в голове: «Пастушья сумка», целое поселение гоблинов прямо у меня под боком.
Я направился туда, откуда доносился плеск воды. Пара минут неловкого карабкания сквозь кустарник, и я вышел на глинистый берег ручья, на котором несколько гоблинов что-то сосредоточенно полоскали. Подойдя ближе, я увидел, что они разделывают и ощипывают тушки куликов, добытых Гуком и его охотниками. Эти гоблины были несколько меньшего размера и, как мне показалось, чуть более тонки и изящны – должно быть, это были самки. В остальном они точь-в-точь, как остальные гоблины. Они...

Мы вышли на небольшую открытую площадку, состоящую из голой серой земли, вытоптанной множеством ног. Площадку опоясывала стена из кустарника – здесь он разросся особенно бурно. Посередине располагалось костровище, обложенное камнями. Вокруг копошилось несколько гоблинов, не входящих в отряд Гука: они таскали к костру охапки хвороста и сломанные ветви. Где-то совсем неподалёку слышался плеск воды, словно кто-то полоскал бельё в ручье. Увидев чужака, они побросали работу и вышли нам навстречу, покачиваясь на своих кривых ногах и что-то беспрестанно жуя. Со мной был Снюф – один из племени, значит, бояться нечего. И всё же гоблины подходили к нам с осторожностью: нога человека ещё не ступала в стойбище гоблинов. Рядом с кустарником я разглядел небольшие домики-типи, но не сшитые из шкур на индейский манер, а сделанные из ивовых прутьев и высушенного мха, каким утепляют бани, обмазанного речной глиной. Среди них выделялись три – они стояли особняком, имели большие размеры, были выполнены более аккуратно. Входы в них украшали черепа животных – лося, медведя и волка. Возле каждого из трёх...

Лёжа на спине, я смотрел, как они пролетают над кустарником и исчезают, превращаясь в чёрные точки.
– Вот и ты, – протараторил знакомый голос. – Позади стоял Снюф.
– Умеете же вы подобраться незаметно, – с удивлением сказал я, вставая и отряхиваясь. Словно в ответ на мои слова, из ниоткуда возникли Гук, Нюм и Тюп. Гоблины держали в руках ременные пращи, сплетённые из берёзового лыка. У каждого через плечо были перекинуты связки, на которых гроздьями висели битые кулики и бесформенные туеса, в которых лежали камни, выполненные из того же лыка с присущей гоблинам неаккуратностью.
–Наверно, и сало уже сготовилось, – замямлил Нюм, то ли спрашивая, то ли утверждая. – Как-то надо бы его нам.
Казалось, эти существа были начисто лишены чувства такта – обо всём, что их интересовало (это, впрочем, весьма немного), они сообщали предельно просто и прямо. Но сала у меня с собой не было и возвращаться за ним я не собирался: «Дай ему волю, он всё в доме сожрёт», – подумал я про себя.
– Не готово ещё, – соврал я. «Подождёт твоё сало,» – сказал я про себя – «сам вон, весь куликами увешан, и...