На землю пала засуха. Стояла невыносимая жара, в безоблачном небе струились волны раскалённого воздуха, а сверху на мир равнодушно взирало безжалостное, недоброе солнце. Заполыхали лесные пожары – могучее пламя с рёвом валило и пожирало огромные, вековые деревья. Горели торфяники – из-под земли ползли жёлтые щупальца густого дыма, а под ногами слышалось зловещее шипение. Спасаясь от огня, звери в ужасе бежали из леса, ища пристанища в городах, застланных тяжёлой серой пеленой. Многие из них вырывались из полыхающей чащи лишь для того, чтобы обрести могилу в коварных болотах – местами под тонкой коркой мёртвой земли образовывались ловушки из тлеющего торфа, пышущие смертельным жаром. Не чуя опасности, свирепые кабаны, хитроумные медведи, могучие лоси рвались сквозь торфяные поля и проваливались в раскалённую бездну, выбраться из которой уже не могли. Тлеющая яма поглощала своих жертв не сразу, и несчастные существа медленно поджаривались в земляных печах, корчась в агонии, судорожно хватая дым иссохшими ртами и оглашая округу последним жалобным стоном – стоном страха и бессилия. Тем же, кому удавалось прорваться сквозь огненные поля, приходилось скрываться от своего древнего, самого страшного врага – человека.
Впрочем, на время пожара между людьми и зверями установилось некое перемирие. Многих горожан не оставили равнодушными страдания животных, и они, как могли, привечали зверей в своих домах, подкармливая голодных и выхаживая раненных. Небольшие животные ютились прямо в человеческом жилище, бог о бок со своим извечным недругом, те же, что были покрупнее и стесняли человека, находили пристанище в прохладных подвалах и на тёмных чердаках. Были, правда, и те, кто пользовался беспомощностью обитателей леса, загнанных в город, и безжалостно убивал их ради шкур и мяса. В основном это была озлобленная на жизнь городская беднота, которая в последние годы стала едва ли не самой многочисленной частью населения – жалкие, полуграмотные люди, грязные и больные, опустившиеся на дно жизни и стоящие на пороге дикарства, видящие еду во всём, что могли убить. Но встречались среди убийц и богачи, находящие извращённое удовольствие в том, чтобы нанести сокрушительный, смертельный удар беспомощной жертве, мечущейся среди грязных, запутанных улиц и каменных построек, а потом, проезжая через трущобы, швырнуть бездыханное тело убитого зверя в толпу нищих, и со злобной усмешкой наблюдать, как грязные, обезьяноподобные существа, катаясь в пыли, с воплями и визгом дерутся за кусок мяса.
Вернулся в город и я. Уже две недели прошло с тех пор, как я случайно встретил Гука и его отряд. Но я был спокоен – противоположный берег озера не был охвачен пожарами и там, в тростниках, гоблины могли спокойно переждать буйство стихии, а когда огонь утолит свой голод вернуться на прежнее место. Но до этих пор оставалось лишь одно – ждать.

Возможно, продолжение будет (несмотря на уже прозвучавшие IRL негативные отзывы).