Гоблины. История 3 (продолжение).
Я же сидел у жаровни и держал над огнём хвостовую часть клинка леуку. Сам же финский клинок, длинный и широкий, очертаниями своими напоминавший старинный корабль, был обёрнут мокрой материей. Накалив хвостовик докрасна, я брал брусок из карельской берёзы с просверленным отверстием и принимался насаживать клинок на рукоять. Древесина шипела, а из отверстия валил ароматный дым. Вытащив остывший хвостовик, я выскребал из рукояти угольки и снова подносил хвостовик ножа к огню. Сталь медленно прожигала себе путь в плотной древесине: огонь жаровни был слабым, а в свете дня было трудно разглядеть, что металл раскалился докрасна. Наконец, хвостовик плотно вошёл в отверстие, не оставив зазоров, и я стал вытачивать рукоять. Финский тесак леуку требовался мне, чтобы прорубать путь сквозь непроходимый кустарник, и тем самым облегчить свои походы к моим новым знакомым. Путь в стойбище «Пастушья сумка» был чрезвычайно утомительным и тяжёлым для человека и совершенно вымотал меня. В то же время топор мало годился для того, чтобы рубить гибкие тонкие прутья, да и носить его на большие расстояния было не очень-то удобно.
Земля была окутана непроницаемой молочно-белой пеленой тумана, такой плотной, что даже крышу моего дома было не разглядеть. Все гости, за исключением Тюпа – Цуп и Гнуф были отправлены в березняк за грибами – туман нисколько не мешал их поискам, поскольку гоблины находят грибы по запаху. Мастерство, с которым гоблины отыскивают грибы, не идёт ни в какое сравнение с нашим – через пару часов возле дома стояло несколько картофельных мешков, доверху наполненных отборными ароматными подберёзовиками.
Выполнив рукоять – грубо, но так, что держать её в руке было уже довольно удобно, я начисто выскреб отверстие для хвостовика, удалив последние остатки древесного угля, достал заранее подготовленный латунный больстер и соединил все части ножа при помощи столярного клея. Ни тисков, ни струбцины у меня не было, поэтому я аккуратно (насколько это было возможно) придавил тыльную сторону рукояти булыжником и приставил леуку к стене. Затем я отряхнул с одежды берёзовые опилки, присел на лавку, чтобы отдохнуть и покурить.
Но стоило мне чиркнуть спичкой, как в кустарнике за домом раздался треск, и на меня вылетела огромная орава гоблинов, истерично визжащих, глаза их были величиной с блюдце. Шерсть на их загривках стояла дыбом, а глаза были наполнены неестественным, смертельным ужасом. От неожиданности я потерял дар речи и выронил сигарету на мокрую траву, а гоблины, как будто не заметив меня, промчались мимо и забились в сарай. Все они были из стойбища «Пастушья сумка», но я не понимал, что могло повергнуть их в такую панику. Среди них не было никого из охотничьего отряда, возглавляемого Гуком. Я подошёл к сараю, который гоблины закрыли и припёрли чем-то изнутри, осторожно постучал и попытался выяснить, в чём дело и что их так напугало. Но в ответ слышался лишь сдавленный визг и судорожное нечленораздельное хрюканье на гоблинском наречии.
Наконец, в тумане возникли знакомые невысокие силуэты, и передо мной возникли Гук, Снюф и Нюм, а также Глуф и Чуф – старый, тощий гоблин, покрытый длинной серой шерстью, через плечо которого была перекинута связка маленьких берестяных коробочек, а в руках – свилеватый берёзовый посох. Все они выглядели так, словно только что бились на полях сражений: они были покрыты кровоточащими ранами, Снюф закрывал лапой один глаз, а Гук сильно припадал на левую ногу. Но у гоблинов ещё оставались силы, чтобы держаться на ногах.
– Что произошло? – в смятении вскричал я.
– На нас напали… – тихим, усталым голосом ответил Гук, опускаясь на землю. – Гвярр… и его уроды… много. Они заняли «Пастушью сумку». Остальные остались… там. И Кутюп пропал…
– Как напали!? – заорал я. – Кто они? Что ещё за Гвярр!?
Вдруг прямо передо мной из тумана высунулась отвратительная морда. Она напоминала знакомых мне гоблинов, но вместе с тем в ней было что-то звериное, отвратительное. Она напоминала одновременно летучую мышь-вампира и обезьяну-макаку с огромным, свиным рылом, из которого клочьями росла чёрная шерсть. Глаза, в которых таились красные огоньки, горели недобрым, хищным огнём. В своей неестественно длинной когтистой лапе тварь сжимала дубину, на которой мрачно скалился человеческий череп. Чудовищный бес, увидев меня, замахнулся дубиной, широко раскрыл свою пасть, утыканную мелкими, острыми как бритва жёлтыми зубами и издал отвратительный, леденящий душу вопль, напоминающий одновременно визг свиньи и клёкот стервятника. Не помня себя, я конвульсивно пнул ногой мерзкий пятак твари. Страх вложил в удар такую силу, что гадкое существо, не переставая верещать, кубарем полетело в кусты. Постепенно всё стихло – вероятно, чудовище удалилось.
– Быстро в дом! – сказал я. – Вам надо передохнуть и перевязать раны. Гоблины заковыляли к крыльцу, а я уставился на туман, который скрывал болото, ставшее теперь враждебным и опасным. Но тут прямо мне на голову упал предмет, напоминающий небольшой обрубок каната. Канат извивался, силясь забраться мне за шиворот. Я резко наклонился и стряхнул его со спины. На траву шлёпнулась пузатая чёрная гадюка с пёстрым узором на чешуе и треугольной головой. Должно быть, мерзкий гоблин, получив пинка, в ярости схватил первый попавшийся предмет, которым оказалась эта ядовитая змея, и бросил им в меня. С глубоким омерзением я отшвырнул гадюку сапогом. Злобно шипя, она шмыгнула под корягу.
Перевязав раны простынёй, разорванной на полосы, гоблины расселись у камина.
– Кто такой Гвярр? – спросил я. – Это предводитель какого-то другого племени?
– Не племени – стада, ответил Глуф. – Живут, как звери. Жилищ не строят, запасов не делают. Огонь добывать не могут. Если добычи нет, начинают убивать и жрать друг друга.
– И не боятся охотиться на людей, которые в лесу заплутают, – добавил Гук.
– Они что, людоеды? – В недоумении спросил я. В ответ гоблин промолчал.
– А как быть с вашим стойбищем? – спросил я. Конечно, то, что произошло, было ужасно, но сейчас мой сарай был полон галдящих трясущихся гоблинов, и перспектива оставить их у себя насовсем не казалась мне такой уж заманчивой. Но об этом я промолчал.
– «Пастушью сумку» надо вернуть. – Твёрдо сказал Глуф. Если Гвярр со своими мерзавцами там засядет, зиму нам не пережить. Там все наши запасы. А эти гады их за неделю сожрут. Да и греться где-то надо – без крыши над головой нас всех ждёт верная смерть.
– Пока они там торчат, на охоту нам не выйти, – мрачно сказал Гук.
– У меня с того раза, когда мы свинью жарили, сало осталось, – напомнил я.
– Мы тут грибов набрали, – прохрюкал Гнуф. – На несколько дней должно хватить.
– В дом их, живо, – скомандовал вождь.
Тюп и Снюф тут же кинулись выполнять приказ. К счастью, враждебное племя не успело похитить мешки с грибами, и вскоре они были доставлены в безопасное место.
– Но как мы вернём стойбище? – осторожно спросил Цуп. – Их-то больше и каждый из них по силе как двое наших.
– Перво-наперво, надо узнать, сколько их. – Тихим, скрипучим голосом сказал Чуф, который был не только шаманом, но и военным советником вождя. Речь его, как и у Глуфа, была почти правильной. – Гук, отправь пару своих охотников к стойбищу. Пусть подберутся незаметно и посмотрят, сколько их, где расположились, и как себя ведут. Это то, что надо знать прежде всего, если мы хотим вернуться в лагерь.
Гук кивнул на Нюма и Снюфа и тихонько хмыкнул. Печально взглянув на тёплый камин, в котором приветливо потрескивали берёзовые дрова, они нехотя поплелись к двери.
– А их точно не заметят? – С опаской спросил я. Гук промолчал. А Нюм, который словно ждал этого вопроса, обернулся, и на его морде появилась ухмылка, на которой было написано совершенно идиотское самодовольство, переходящее все мыслимые грани приличия.
Земля была окутана непроницаемой молочно-белой пеленой тумана, такой плотной, что даже крышу моего дома было не разглядеть. Все гости, за исключением Тюпа – Цуп и Гнуф были отправлены в березняк за грибами – туман нисколько не мешал их поискам, поскольку гоблины находят грибы по запаху. Мастерство, с которым гоблины отыскивают грибы, не идёт ни в какое сравнение с нашим – через пару часов возле дома стояло несколько картофельных мешков, доверху наполненных отборными ароматными подберёзовиками.
Выполнив рукоять – грубо, но так, что держать её в руке было уже довольно удобно, я начисто выскреб отверстие для хвостовика, удалив последние остатки древесного угля, достал заранее подготовленный латунный больстер и соединил все части ножа при помощи столярного клея. Ни тисков, ни струбцины у меня не было, поэтому я аккуратно (насколько это было возможно) придавил тыльную сторону рукояти булыжником и приставил леуку к стене. Затем я отряхнул с одежды берёзовые опилки, присел на лавку, чтобы отдохнуть и покурить.
Но стоило мне чиркнуть спичкой, как в кустарнике за домом раздался треск, и на меня вылетела огромная орава гоблинов, истерично визжащих, глаза их были величиной с блюдце. Шерсть на их загривках стояла дыбом, а глаза были наполнены неестественным, смертельным ужасом. От неожиданности я потерял дар речи и выронил сигарету на мокрую траву, а гоблины, как будто не заметив меня, промчались мимо и забились в сарай. Все они были из стойбища «Пастушья сумка», но я не понимал, что могло повергнуть их в такую панику. Среди них не было никого из охотничьего отряда, возглавляемого Гуком. Я подошёл к сараю, который гоблины закрыли и припёрли чем-то изнутри, осторожно постучал и попытался выяснить, в чём дело и что их так напугало. Но в ответ слышался лишь сдавленный визг и судорожное нечленораздельное хрюканье на гоблинском наречии.
Наконец, в тумане возникли знакомые невысокие силуэты, и передо мной возникли Гук, Снюф и Нюм, а также Глуф и Чуф – старый, тощий гоблин, покрытый длинной серой шерстью, через плечо которого была перекинута связка маленьких берестяных коробочек, а в руках – свилеватый берёзовый посох. Все они выглядели так, словно только что бились на полях сражений: они были покрыты кровоточащими ранами, Снюф закрывал лапой один глаз, а Гук сильно припадал на левую ногу. Но у гоблинов ещё оставались силы, чтобы держаться на ногах.
– Что произошло? – в смятении вскричал я.
– На нас напали… – тихим, усталым голосом ответил Гук, опускаясь на землю. – Гвярр… и его уроды… много. Они заняли «Пастушью сумку». Остальные остались… там. И Кутюп пропал…
– Как напали!? – заорал я. – Кто они? Что ещё за Гвярр!?
Вдруг прямо передо мной из тумана высунулась отвратительная морда. Она напоминала знакомых мне гоблинов, но вместе с тем в ней было что-то звериное, отвратительное. Она напоминала одновременно летучую мышь-вампира и обезьяну-макаку с огромным, свиным рылом, из которого клочьями росла чёрная шерсть. Глаза, в которых таились красные огоньки, горели недобрым, хищным огнём. В своей неестественно длинной когтистой лапе тварь сжимала дубину, на которой мрачно скалился человеческий череп. Чудовищный бес, увидев меня, замахнулся дубиной, широко раскрыл свою пасть, утыканную мелкими, острыми как бритва жёлтыми зубами и издал отвратительный, леденящий душу вопль, напоминающий одновременно визг свиньи и клёкот стервятника. Не помня себя, я конвульсивно пнул ногой мерзкий пятак твари. Страх вложил в удар такую силу, что гадкое существо, не переставая верещать, кубарем полетело в кусты. Постепенно всё стихло – вероятно, чудовище удалилось.
– Быстро в дом! – сказал я. – Вам надо передохнуть и перевязать раны. Гоблины заковыляли к крыльцу, а я уставился на туман, который скрывал болото, ставшее теперь враждебным и опасным. Но тут прямо мне на голову упал предмет, напоминающий небольшой обрубок каната. Канат извивался, силясь забраться мне за шиворот. Я резко наклонился и стряхнул его со спины. На траву шлёпнулась пузатая чёрная гадюка с пёстрым узором на чешуе и треугольной головой. Должно быть, мерзкий гоблин, получив пинка, в ярости схватил первый попавшийся предмет, которым оказалась эта ядовитая змея, и бросил им в меня. С глубоким омерзением я отшвырнул гадюку сапогом. Злобно шипя, она шмыгнула под корягу.
Перевязав раны простынёй, разорванной на полосы, гоблины расселись у камина.
– Кто такой Гвярр? – спросил я. – Это предводитель какого-то другого племени?
– Не племени – стада, ответил Глуф. – Живут, как звери. Жилищ не строят, запасов не делают. Огонь добывать не могут. Если добычи нет, начинают убивать и жрать друг друга.
– И не боятся охотиться на людей, которые в лесу заплутают, – добавил Гук.
– Они что, людоеды? – В недоумении спросил я. В ответ гоблин промолчал.
– А как быть с вашим стойбищем? – спросил я. Конечно, то, что произошло, было ужасно, но сейчас мой сарай был полон галдящих трясущихся гоблинов, и перспектива оставить их у себя насовсем не казалась мне такой уж заманчивой. Но об этом я промолчал.
– «Пастушью сумку» надо вернуть. – Твёрдо сказал Глуф. Если Гвярр со своими мерзавцами там засядет, зиму нам не пережить. Там все наши запасы. А эти гады их за неделю сожрут. Да и греться где-то надо – без крыши над головой нас всех ждёт верная смерть.
– Пока они там торчат, на охоту нам не выйти, – мрачно сказал Гук.
– У меня с того раза, когда мы свинью жарили, сало осталось, – напомнил я.
– Мы тут грибов набрали, – прохрюкал Гнуф. – На несколько дней должно хватить.
– В дом их, живо, – скомандовал вождь.
Тюп и Снюф тут же кинулись выполнять приказ. К счастью, враждебное племя не успело похитить мешки с грибами, и вскоре они были доставлены в безопасное место.
– Но как мы вернём стойбище? – осторожно спросил Цуп. – Их-то больше и каждый из них по силе как двое наших.
– Перво-наперво, надо узнать, сколько их. – Тихим, скрипучим голосом сказал Чуф, который был не только шаманом, но и военным советником вождя. Речь его, как и у Глуфа, была почти правильной. – Гук, отправь пару своих охотников к стойбищу. Пусть подберутся незаметно и посмотрят, сколько их, где расположились, и как себя ведут. Это то, что надо знать прежде всего, если мы хотим вернуться в лагерь.
Гук кивнул на Нюма и Снюфа и тихонько хмыкнул. Печально взглянув на тёплый камин, в котором приветливо потрескивали берёзовые дрова, они нехотя поплелись к двери.
– А их точно не заметят? – С опаской спросил я. Гук промолчал. А Нюм, который словно ждал этого вопроса, обернулся, и на его морде появилась ухмылка, на которой было написано совершенно идиотское самодовольство, переходящее все мыслимые грани приличия.
Вместе с Глуфом и Гуком я направился к сараю, в котором до сих пор сидели и тряслись от ужаса остальные обитатели стойбища, захваченного враждебным племенем. В ответ на мой стук и предложение выйти в сарае всё стихло. Глуфу удалось добиться в переговорах куда больших успехов: он прислонил голову к дверям и произнес что-то на непонятном мне гоблинском языке. Через несколько мгновений полено, служившее в качестве засова, со стуком отвалилось и дверь, тихонько проскрипев, открылась словно сама собой.
В сарай набилось столько гоблинов, что им приходилось сидеть друг у друга на головах. Они с опаской таращили на меня из темноты свои жёлтые, как у лемуров, глаза и тихонько подвывали. В сарае стоял довольно неприятный запах: гоблины пережили такой ужас, что многие не смогли сдержаться – они обмочились и обгадились прямо под себя – кто на пол, а кто и на головы своих соплеменников.
Мы выгнали всех наружу и пересчитали. Оказалось, что в сарае уместилось восемьдесят четыре гоблина.
– Значит, шестеро остались там… – задумчиво пробормотал Гук.
– Половину можно пока разместить на чердаке, – предложил я. Охотник, который в этот миг был не похож сам на себя, лишь рассеянно кивнул.
Глуф прохрюкал что-то на своём наречии, и половина гоблинов под предводительством Гука отправилась на чердак. Остальные, осмелев, направились к ближайшему кусту крушины. Наломав веток, на которых зрели разноцветные ягоды, они наготовили веников и принялись за уборку в сарае.
Снюф и Нюм вернулись.
– Их там сотня или около того, – начал Снюф плюхаясь у камина и протягивая лапы к огню. Мы их долго высматривали – многие в домах засели.
– Наверное, запасы наши уже сидят, жрут, – заныл Нюм.
– Скорее всего, они собираются осесть в стойбище, – продолжил Снюф. – Гвярр кому-то говорил, что их стадо пока тут остаётся.
– Мы недосчитались семерых наших, считая Кутюпа, – осторожно начал Гук, словно боясь услышать что-то страшное.
– Снюф и Нюм печально опустили головы.
– Четверых уже убили, – тихо прохрюкал Снюф. – Мы сами видели, как эти твари с них шкуры сдирали.
Нюм отвернулся, уставился на узорчатый ковёр и как-то странно засопел. Некоторое время все молчали.
Первым заговорил Глуф.
– Если мы не вернём стойбище, нам всем конец.
– Да как же нам его вернуть? – спросил Цуп.
– Их около сотни, а нас девяносто два, – продолжил вождь, – почти столько же.
– Но из нашего племени сражаться может только сорок, от силы половина, – возразил Гук, – остальные – это старики, самки, или ещё слишком молоды. А вот Гвярр наверняка кинет в бой почти всё стадо своих уродов, а это где-то восемьдесят.
– Значит, на каждого из наших придётся где-то по двое из стада Гвярра, – подсчитал Гнуф.
– Кроме того, всё наше оружие осталось в лагере, – сказал Гук, – а без него каждый из нас вдвое слабее этих тварей (кроме моих охотников, – не без самодовольства добавил он).
– Эдак нам никак их и не победить, – проныл Нюм.
– Погодите, – вмешался я. – Оружия у меня, конечно, нет, зато есть ножи, вилы, лопаты, тяпки, пара топоров, молот и колун. А с помощью топоров мы можем изготовить несколько крепких берёзовых дубин. Это, конечно, не бог весть какое оружие, но уж не хуже ваших деревянных пик да рогатин. Есть у Гвярра стрелки?
– Какие стрелки? Они же все как животные! – презрительно фыркнул Снюф. – Только и берут, что числом да силищей.
– Так ведь и наши пращи в стойбище остались, – сказал Гук.
– Я дам вам несколько ремней и порежу на части стропу – будут вам пращи. А вместо камней мы наколем кирпичи.
– Но «Пастушья сумка»-то в кустах, а там особо не постреляешь, – возразил Гук.
– Значит, надо их как-то выманить на открытое место, – заговорил шаман Чуф.
– Какое там, – замотал головой Гук, – пока мы их выманивать будем, они нас живо догонят.
Вдруг Снюф вскочил и глаза его восторженно заблестели.
– Может, плюнем на всё и Лесного Бугая раздразним да из чащи выманим, – заверещал молодой гоблин. – Уж он-то их всех передавит.
– Он сперва нас всех как жаб передавит, – проворчал шаман, потом стойбище разнесёт, а уж только потом Гвярром займётся. Если охота будет.
– Что ещё за Лесной Бугай? – поинтересовался я.
– Лесной Бугай – это вроде как человек, – начал объяснять шаман, – только ростом раза в два выше, да в костях шире. Простым оружием его не убить, потому что сам он как бы деревянный, а сверху покрыт мхом и травой. Обычно он спит себе где-нибудь в лесу – человеку его и не заметить, потому что когда спит Лесной, его от обычного пригорка не отличишь. Мы-то его без труда найдём. Но вот если его разбудить да раздразнить – мигом догонит и тогда всё, конец.
– Нет, чтоб Лесной Бугай… – об этом нечего и думать, – подытожил Глуф.
– Тогда вот что, – не унимался Снюф. – Надо достать где-нибудь вина побольше, и у стойбища как-нибудь незаметно его оставить. Гвярровы гады вино учуют, мигом сбегутся, напьются допьяна и уснут. А мы – тут как тут. Только и останется – во сне их перебить, да и то не всех, а только тех, кого они сами из-за этого пойла спьяну не поубивали.
– Их там сотня, – возразил Гук. – Если вина мало окажется, Гвярр его себе заберёт, ну, кое-что прихвостням своим раздаст. А чтобы все перепились, вина надо бочку. А где её взять?
– В городе купить можно, – Снюф с надеждой уставился на меня.
– Откуда же у меня столько денег? – Я тут же вспомнил, как тащил целую свинью по болоту.
– Да, придётся их как-то выгнать на открытое место, – твёрдо сказал Глуф.
Я снял со стены карту, которую рисовал в детстве, и разложил её на полу. Все столпились вокруг карты.
– Мы сейчас находимся здесь, – я указал на маленькое изображение дома. – А «Пастушья сумка» – где-то тут, к востоку – я взял карандаш и нарисовал крест на некотором расстоянии справа. Гоблины понимающе закивали и уселись ближе – где они могли научиться разбираться в картах – ума не приложу. Лагерь расположен в кустарнике, а вот здесь, ближе – болото. Я указал гоблинам на маленькие штрихи, обозначающие болото и кружочки, которые изображали кустарник.
Снюф, в котором проснулся военный стратег, снова вскочил.
– Вот с этого места, – он ткнул когтистым пальцем в то место, где полоса кустарника, отделявшая стойбище от болота, сужалась сильнее всего, – их нужно выманивать. Так от них меньше всего удирать придётся! Вот тут-то мы их и встретим! – Он пришёл в такое возбуждение, что даже затрясся.
– Н-нет, – раздался спокойный, чуть хриплый голос. К карте, растолкав остальных, пробрался Тюп, который до этого за всё время нашего знакомства не проронил ни единого слова. Все тут же замолчали. – Здесь, куда ты п-показываешь, – сказал он, заикаясь, и кивнул на Снюфа, – до болота ближе всего, но и кусты в этом месте самые г-густые.
– И что? – вопросительно взвизгнул Снюф. – Нам-то кусты нипочём.
– П-подожди, – настойчиво потребовал Тюп. – А вот здесь – он чиркнул когтём точку, которая находилась несколько севернее – к-кустарник самый редкий, и сквозь него м-можно лучше видеть.
– А зачем нам видеть? – в нетерпении заверещал Снюф, но тут же получил подзатыльник от Гука и затих.
– Нам и н-не нужно ничего в-видеть, – как ни в чём не бывало Тюп. – А вот Гвярру и его м-мерзавцам лучше видна именно эта сторона б-болота.
– И что же они должны будут там увидеть? – заинтересовался Глуф.
– То, что мы им п-покажем, чтобы они за-захотели выйти, – терпеливо объяснял Тюп. – Тогда нам не нужно будет п-подходить к стойбищу и убегать. Мы разожжём, костёр. Гвярр решит, что после того, как н-нас прогнали из «Пастушьей сумки», м-мы решили разбить лагерь неподалёку. Они захотят ещё раз напасть и в-выйдут из лагеря. С-скорее всего, они выйдут не все, п-поэтому мы сможем перебить их п-по частям.
Все слушали, разинув рты от удивления.
– Даже если нам удастся их выманить, у нас не хватит стрелков, – вмешался Гук. – Если они выйдут все, они нас как белок перебьют, а если вышлют нескольких своих воинов, то те, когда увидят, что дело нечисто, поднимут такой визг, что вся орава Гвярра мигом сбежится и опять же перебьёт нас всех.
– Значит, н-надо, чтобы вначале они шли б-быстрее, а потом м-медленнее, – прищурился Снюф, подражая интонации Тюпа, издевательски поглядывая на него и покачивая головой.
– П-правильно, – нисколько не смутившись, твёрдо сказал Тюп. – Вот з-здесь (он чиркнул когтем точку ещё севернее первой) раньше было м-маленькое озеро. А сейчас з-здесь топь. Пробраться через т-топь они м-может быть и смогут, но м-медленнее, чем по ровному м-месту. М-мы встретим их с другого б-берега этой топи и они не смогут быстро к нам п-подобраться.
Все вопросительно уставились на Тюпа.
– Но топь слишком далеко, и кустарник здесь слишком густой, сказал Цуп. – Что же это? Мы их будем в одно место выманивать, а они на другое выйдут?
– Д-да, – снова согласился Тюп. – Д-для этого, когда они выступят нам н-навстречу, мы н-начнём переносить наш костёр. Если д-делать это м-медленно, они ничего н-не заметят и пойдут на огонь. Н-но выйдут они уже не сюда, а вот сюда (он ткнул ногтем на топь). Г-главное – это завести их в самую се-середину.
– И почему нам просто не взять факелы и не заманить их в топь? – спросил Снюф, немного обиженно.
– Потому что Гвярр, хоть и дурак дураком, а всё-таки не совсем дубина, как некоторые, – сказал Чуф. – Если мы просто с огнями пойдём, он догадается, что мы его в ловушку завести хотим. Тут хитрость нужна. Так что Тюп-то всё верно толкует.
Снюф скорчил рожу и пробурчал что-то себе под нос.
– Как же мы перенесём костёр? – Спросил Нюм.
Я почувствовал, что пришла пора вмешаться.
– У меня есть носилки с дном из листового железа. Если полностью обить их железом, а снизу приколотить деревянные полозья, то получатся санки, которые можно тащить по болоту.
Все уставились на Глуфа, который молчал, обдумывая услышанное. Наконец он заговорил, обращаясь к Чуфу.
– Ну, что скажешь?
– Попробовать можно, – промолвил шаман. – Уж всяко лучше, чем сидеть и дожидаться, пока Гвярр сюда прийдёт.
– Значит так тому и быть, – торжественно провозгласил вождь. Начинайте же, о гоблины! До ночи у нас остаётся множество дел и так мало времени!
Возможно, продолжение будет.
В сарай набилось столько гоблинов, что им приходилось сидеть друг у друга на головах. Они с опаской таращили на меня из темноты свои жёлтые, как у лемуров, глаза и тихонько подвывали. В сарае стоял довольно неприятный запах: гоблины пережили такой ужас, что многие не смогли сдержаться – они обмочились и обгадились прямо под себя – кто на пол, а кто и на головы своих соплеменников.
Мы выгнали всех наружу и пересчитали. Оказалось, что в сарае уместилось восемьдесят четыре гоблина.
– Значит, шестеро остались там… – задумчиво пробормотал Гук.
– Половину можно пока разместить на чердаке, – предложил я. Охотник, который в этот миг был не похож сам на себя, лишь рассеянно кивнул.
Глуф прохрюкал что-то на своём наречии, и половина гоблинов под предводительством Гука отправилась на чердак. Остальные, осмелев, направились к ближайшему кусту крушины. Наломав веток, на которых зрели разноцветные ягоды, они наготовили веников и принялись за уборку в сарае.
Снюф и Нюм вернулись.
– Их там сотня или около того, – начал Снюф плюхаясь у камина и протягивая лапы к огню. Мы их долго высматривали – многие в домах засели.
– Наверное, запасы наши уже сидят, жрут, – заныл Нюм.
– Скорее всего, они собираются осесть в стойбище, – продолжил Снюф. – Гвярр кому-то говорил, что их стадо пока тут остаётся.
– Мы недосчитались семерых наших, считая Кутюпа, – осторожно начал Гук, словно боясь услышать что-то страшное.
– Снюф и Нюм печально опустили головы.
– Четверых уже убили, – тихо прохрюкал Снюф. – Мы сами видели, как эти твари с них шкуры сдирали.
Нюм отвернулся, уставился на узорчатый ковёр и как-то странно засопел. Некоторое время все молчали.
Первым заговорил Глуф.
– Если мы не вернём стойбище, нам всем конец.
– Да как же нам его вернуть? – спросил Цуп.
– Их около сотни, а нас девяносто два, – продолжил вождь, – почти столько же.
– Но из нашего племени сражаться может только сорок, от силы половина, – возразил Гук, – остальные – это старики, самки, или ещё слишком молоды. А вот Гвярр наверняка кинет в бой почти всё стадо своих уродов, а это где-то восемьдесят.
– Значит, на каждого из наших придётся где-то по двое из стада Гвярра, – подсчитал Гнуф.
– Кроме того, всё наше оружие осталось в лагере, – сказал Гук, – а без него каждый из нас вдвое слабее этих тварей (кроме моих охотников, – не без самодовольства добавил он).
– Эдак нам никак их и не победить, – проныл Нюм.
– Погодите, – вмешался я. – Оружия у меня, конечно, нет, зато есть ножи, вилы, лопаты, тяпки, пара топоров, молот и колун. А с помощью топоров мы можем изготовить несколько крепких берёзовых дубин. Это, конечно, не бог весть какое оружие, но уж не хуже ваших деревянных пик да рогатин. Есть у Гвярра стрелки?
– Какие стрелки? Они же все как животные! – презрительно фыркнул Снюф. – Только и берут, что числом да силищей.
– Так ведь и наши пращи в стойбище остались, – сказал Гук.
– Я дам вам несколько ремней и порежу на части стропу – будут вам пращи. А вместо камней мы наколем кирпичи.
– Но «Пастушья сумка»-то в кустах, а там особо не постреляешь, – возразил Гук.
– Значит, надо их как-то выманить на открытое место, – заговорил шаман Чуф.
– Какое там, – замотал головой Гук, – пока мы их выманивать будем, они нас живо догонят.
Вдруг Снюф вскочил и глаза его восторженно заблестели.
– Может, плюнем на всё и Лесного Бугая раздразним да из чащи выманим, – заверещал молодой гоблин. – Уж он-то их всех передавит.
– Он сперва нас всех как жаб передавит, – проворчал шаман, потом стойбище разнесёт, а уж только потом Гвярром займётся. Если охота будет.
– Что ещё за Лесной Бугай? – поинтересовался я.
– Лесной Бугай – это вроде как человек, – начал объяснять шаман, – только ростом раза в два выше, да в костях шире. Простым оружием его не убить, потому что сам он как бы деревянный, а сверху покрыт мхом и травой. Обычно он спит себе где-нибудь в лесу – человеку его и не заметить, потому что когда спит Лесной, его от обычного пригорка не отличишь. Мы-то его без труда найдём. Но вот если его разбудить да раздразнить – мигом догонит и тогда всё, конец.
– Нет, чтоб Лесной Бугай… – об этом нечего и думать, – подытожил Глуф.
– Тогда вот что, – не унимался Снюф. – Надо достать где-нибудь вина побольше, и у стойбища как-нибудь незаметно его оставить. Гвярровы гады вино учуют, мигом сбегутся, напьются допьяна и уснут. А мы – тут как тут. Только и останется – во сне их перебить, да и то не всех, а только тех, кого они сами из-за этого пойла спьяну не поубивали.
– Их там сотня, – возразил Гук. – Если вина мало окажется, Гвярр его себе заберёт, ну, кое-что прихвостням своим раздаст. А чтобы все перепились, вина надо бочку. А где её взять?
– В городе купить можно, – Снюф с надеждой уставился на меня.
– Откуда же у меня столько денег? – Я тут же вспомнил, как тащил целую свинью по болоту.
– Да, придётся их как-то выгнать на открытое место, – твёрдо сказал Глуф.
Я снял со стены карту, которую рисовал в детстве, и разложил её на полу. Все столпились вокруг карты.
– Мы сейчас находимся здесь, – я указал на маленькое изображение дома. – А «Пастушья сумка» – где-то тут, к востоку – я взял карандаш и нарисовал крест на некотором расстоянии справа. Гоблины понимающе закивали и уселись ближе – где они могли научиться разбираться в картах – ума не приложу. Лагерь расположен в кустарнике, а вот здесь, ближе – болото. Я указал гоблинам на маленькие штрихи, обозначающие болото и кружочки, которые изображали кустарник.
Снюф, в котором проснулся военный стратег, снова вскочил.
– Вот с этого места, – он ткнул когтистым пальцем в то место, где полоса кустарника, отделявшая стойбище от болота, сужалась сильнее всего, – их нужно выманивать. Так от них меньше всего удирать придётся! Вот тут-то мы их и встретим! – Он пришёл в такое возбуждение, что даже затрясся.
– Н-нет, – раздался спокойный, чуть хриплый голос. К карте, растолкав остальных, пробрался Тюп, который до этого за всё время нашего знакомства не проронил ни единого слова. Все тут же замолчали. – Здесь, куда ты п-показываешь, – сказал он, заикаясь, и кивнул на Снюфа, – до болота ближе всего, но и кусты в этом месте самые г-густые.
– И что? – вопросительно взвизгнул Снюф. – Нам-то кусты нипочём.
– П-подожди, – настойчиво потребовал Тюп. – А вот здесь – он чиркнул когтём точку, которая находилась несколько севернее – к-кустарник самый редкий, и сквозь него м-можно лучше видеть.
– А зачем нам видеть? – в нетерпении заверещал Снюф, но тут же получил подзатыльник от Гука и затих.
– Нам и н-не нужно ничего в-видеть, – как ни в чём не бывало Тюп. – А вот Гвярру и его м-мерзавцам лучше видна именно эта сторона б-болота.
– И что же они должны будут там увидеть? – заинтересовался Глуф.
– То, что мы им п-покажем, чтобы они за-захотели выйти, – терпеливо объяснял Тюп. – Тогда нам не нужно будет п-подходить к стойбищу и убегать. Мы разожжём, костёр. Гвярр решит, что после того, как н-нас прогнали из «Пастушьей сумки», м-мы решили разбить лагерь неподалёку. Они захотят ещё раз напасть и в-выйдут из лагеря. С-скорее всего, они выйдут не все, п-поэтому мы сможем перебить их п-по частям.
Все слушали, разинув рты от удивления.
– Даже если нам удастся их выманить, у нас не хватит стрелков, – вмешался Гук. – Если они выйдут все, они нас как белок перебьют, а если вышлют нескольких своих воинов, то те, когда увидят, что дело нечисто, поднимут такой визг, что вся орава Гвярра мигом сбежится и опять же перебьёт нас всех.
– Значит, н-надо, чтобы вначале они шли б-быстрее, а потом м-медленнее, – прищурился Снюф, подражая интонации Тюпа, издевательски поглядывая на него и покачивая головой.
– П-правильно, – нисколько не смутившись, твёрдо сказал Тюп. – Вот з-здесь (он чиркнул когтем точку ещё севернее первой) раньше было м-маленькое озеро. А сейчас з-здесь топь. Пробраться через т-топь они м-может быть и смогут, но м-медленнее, чем по ровному м-месту. М-мы встретим их с другого б-берега этой топи и они не смогут быстро к нам п-подобраться.
Все вопросительно уставились на Тюпа.
– Но топь слишком далеко, и кустарник здесь слишком густой, сказал Цуп. – Что же это? Мы их будем в одно место выманивать, а они на другое выйдут?
– Д-да, – снова согласился Тюп. – Д-для этого, когда они выступят нам н-навстречу, мы н-начнём переносить наш костёр. Если д-делать это м-медленно, они ничего н-не заметят и пойдут на огонь. Н-но выйдут они уже не сюда, а вот сюда (он ткнул ногтем на топь). Г-главное – это завести их в самую се-середину.
– И почему нам просто не взять факелы и не заманить их в топь? – спросил Снюф, немного обиженно.
– Потому что Гвярр, хоть и дурак дураком, а всё-таки не совсем дубина, как некоторые, – сказал Чуф. – Если мы просто с огнями пойдём, он догадается, что мы его в ловушку завести хотим. Тут хитрость нужна. Так что Тюп-то всё верно толкует.
Снюф скорчил рожу и пробурчал что-то себе под нос.
– Как же мы перенесём костёр? – Спросил Нюм.
Я почувствовал, что пришла пора вмешаться.
– У меня есть носилки с дном из листового железа. Если полностью обить их железом, а снизу приколотить деревянные полозья, то получатся санки, которые можно тащить по болоту.
Все уставились на Глуфа, который молчал, обдумывая услышанное. Наконец он заговорил, обращаясь к Чуфу.
– Ну, что скажешь?
– Попробовать можно, – промолвил шаман. – Уж всяко лучше, чем сидеть и дожидаться, пока Гвярр сюда прийдёт.
– Значит так тому и быть, – торжественно провозгласил вождь. Начинайте же, о гоблины! До ночи у нас остаётся множество дел и так мало времени!
Возможно, продолжение будет.
Всего комментариев 0
