[Alland]

Хульдры на хуторе



В Ордале рассказывают, что давным-давно жил там один парень, женившийся на хульдре.

Хутор, откуда тот парень был родом, стоял на отшибе, и хульдры часто туда наведывались. Обычно они приходили готовить на кухне еду. Иногда хульдры приводили с собой детей - видно, им не с кем было их оставить.

Вот как-то раз подземный народец пришел на хутор печь лепешки, и случилось так, что хозяйский сын, холостой парень, был в ту пору дома. Приметил он, что на кухню прошла хульдра с молоденькой дочкой, и вошел за ними следом.

А хульдра-мать расхаживает по кухне от очага к столу, от стола к очагу - и так забавно показалось это парню, что стал он дурачиться, следуя за хульдрой, как тень, и выделывая всякие штуки со своим шарфом. Тут хульдра не выдержала и говорит парню:

- Если ты случайно коснешься меня, придется тебе на мне жениться.

Парень только рассмеялся в ответ, да возьми и накинь свой шарф на молоденькую хульдрочку.

- Что ж, - грустно сказала мать, - теперь она - твоя, и ты волен делать с ней все, что хочешь, но помни: как ты будешь обходиться со своей женой, так будет житься и тебе самому.

Сказала и ушла.

Молодые обручились, и только тут до парня дошло, что невеста у него с хвостом, и хотел уж он было ее прогнать, но священник совершил над девушкой обряд крещения - без этого он не соглашался венчать молодых, - и хвост у нее отпал, лишь только прикоснулась она к святой воде.

И вот сыграли свадьбу. Когда молодые вернулись из церкви, на хутор пришли из лесу три коровы - таких больших коров в тех краях никогда не видели, - и сами встали в хлев.

И стал парень с молодой женой жить на хуторе. На первых порах они хорошо друг с другом ладили, но только никак не мог парень выбросить из головы, что жена у него - хульдра, и с каждым днем обходился с ней все хуже и хуже.

Как-то раз работал парень в кузнице - надо было ему новые подковы для лошади сковать. Тут входит к нему жена и говорит, что приехали гости, и надо хозяину выйти на двор их принять-приветить. А парню это не с руки - хотел он сначала всю работу закончить. Тогда жена схватила голыми руками раскаленную подкову и растянула ее в железную полосу.

- Я бы и с тобой так же поступила, да люблю я тебя, - говорит она мужу.

С тех пор он переменился, стал добрым и ласковым с женой, и прожили они счастливо до конца своих дней.




Сын вдовы



Жила когда-то бедная-бедная вдова, и был у неё один-единственный сын, по имени Ларе. Из последних сил работала мать, чтобы вырастить своего сына. А когда минуло Ларсу шестнадцать лет, она сказала:

- Теперь, сынок, ты сам себе на хлеб зарабатывай. Иди ищи какую-нибудь работу, а я тебя кормить больше не могу.

И вот отправился Ларе по белу свету искать себе заработок.

Шёл он, шёл, и повстречался ему на дороге старик.

Старик спрашивает:

- Ты куда идёшь, парень?

- Иду работу искать. Хочу поступить к кому-нибудь в услужение.

- Поступай ко мне!

- Ладно, могу и к тебе. Для меня что к тебе, что к другому - всё равно.

- Ну так идём. Не пожалеешь.

И Ларе пошёл за стариком.

Кормил и поил его хозяин - лучше не надо. Работы от него никакой не требовал. Кажется, чем не хорошо? Только очень уж скучно. Ни один человек к хозяину не приходил. Живого голоса в доме у него не слышно. Собаки и то не видно.

Однажды хозяин собрался куда-то и говорит Ларсу:

- Я уезжаю на восемь дней. Ты один останешься в доме. Делай что хочешь, ходи куда хочешь, только не входи в те четыре комнаты, что на ключ заперты. А если войдёшь, сам на себя пеняй. Я вернусь и отрублю тебе голову.

Нет, нет, Ларе ни в чём не ослушается хозяина. Хозяин может на него положиться...

Старик уехал, а Ларе остался один. Несколько дней слонялся он без дела по дому, и такое вдруг одолело его любопытство, что он взял да открыл одну из четырёх запертых комнат.

Вошёл, огляделся по сторонам - комната совсем пустая, только над дверью, на полке, лежит ветка высохшего терновника.

"И чего это хозяин запретил мне сюда ходить? Тут и смотреть-то не на что,- подумал Ларе.- А таких прутьев я себе целый воз наломаю, если захочу".

Через восемь дней хозяин вернулся. Не успел порога переступить, а уже спрашивает:

- Ты не ходил в запертые комнаты?

- Не ходил,- ответил Ларе.

- А вот я сейчас сам увижу, правду ли ты говоришь,- сказал хозяин и вошёл в ту самую комнату, которую открывал Ларе.- Ага, сразу видно, что ты здесь был! Ну, теперь прощайся с жизнью!

Ларе плакал и уверял, что всегда будет слушаться хозяина. И хозяин простил его. Но сначала хорошенько выпорол. Да не век же помнить плохое. Хозяин перестал сердиться, Ларе забыл о побоях, и они снова зажили добрыми друзьями.

Прошло время, и хозяин опять стал собираться в дорогу.

- Теперь меня не будет дома четырнадцать дней,- сказал он Ларсу.- Смотри же, не входи в те три комнаты, что заперты. А туда, где ты уже был, ходи, пожалуйста, сколько твоей душе угодно.

Ларе, конечно, пообещал делать всё так, как велит хозяин.

Но и в этот раз случилось то же, что и в прошлый.

Восемь дней ходил Ларе вокруг да около запертых дверей, а потом не выдержал и открыл замок одной комнаты. И эта комната была совсем пустая, только на полке, над дверью, лежал булыжник и стоял кувшин с водой. "Нашел что прятать!"-подумал Ларе. И снова запер комнату.

В положенный день вернулся хозяин.

- Не ходил в запертые комнаты? - спросил он сразу.

- Нет, не ходил,- сказал Ларе.

- Сейчас я это проверю,- сказал хозяин. Открыл дверь одной комнаты да как закричит: - Нет, теперь не жди пощады! Прощайся с жизнью, пришёл твой последний час!

Но Ларе так плакал, так плакал, что хозяин наконец смягчился: жизнь подарил, а избить - избил. Живого места на Ларсе не оставил. А когда раны его зажили и гнев хозяина поутих, всё пошло по-старому.

И вот снова собрался хозяин из дому.

- Я уезжаю на двадцать дней,- сказал он Ларсу.- Если ты войдёшь в третью комнату, не надейся остаться в живых.

Сказал - и уехал.

Четырнадцать дней терпел Ларе, а потом не выдержал и приоткрыл дверь третьей комнаты. Тут уж совсем ничего не хранилось, даже булыжника. И только посреди комнаты в полу была небольшая дверка, вроде как в погреб. Взялся Ларе за ручку и приподнял эту дверку. Заглянул в подполье, видит: там стоит большой медный котёл и в нём что-то бурлит. А огня нигде нет.

"Что бы в этом котле могло быть?" - подумал Ларе и сунул в котёл палец.

Вынул палец, а он весь позолочен.

Что делать? Хозяин и раньше узнавал, что Ларе ходил в запертые комнаты, а теперь и подавно узнает. Как Ларе ни тёр свой палец - и песком, и щёлоком,- а позолота всё равно не сходила.

Тогда Ларе обвязал палец тряпочкой и стал ждать своей участи.

Хозяин вернулся, поглядел на завязанный палец Ларса и сразу всё понял, даже заходить в запретную комнату ему не понадобилось.

Сорвал он с Ларсовой руки повязку - и засиял, засверкал золотой палец.

Не долго думая хозяин схватил меч, чтобы отрубить голову своему непослушному слуге, но Ларе упал на колени, умоляя пощадить его жизнь. В конце концов хозяин смилостивился над ним и отстегал его ремнём так, что Ларе не мог ни ходить, ни лежать, ни сидеть.

Пришлось хозяину достать свой волшебный рог и целебной мазью смазать Ларсу рубцы. Рубцы зажили, и всё опять пошло по-прежнему.

И вот в четвёртый раз уехал хозяин.

- Теперь я вернусь только через месяц,- сказал он Ларсу.- И вот тебе моё слово: не сносить тебе головы, если ты войдёшь в четвёртую комнату. На этот раз я уж сдержу своё слово, будь уверен.

Три недели Ларе даже мимо той двери не проходил. А потом так захотелось ему войти в запретную комнату, что он махнул на всё рукой и вошёл.

Что же он там увидел?

В углу комнаты была устроена загородка, и там, в стойле, стоял черный конь. На голову ему был надет грязный мешок, а к хвосту привязана корзина с сеном.

- Это кто же над тобой так подшутил?!- воскликнул Ларе. Он сбросил мешок на пол, а корзину поставил возле морды коня.

Конь, видно, был очень голоден. Он съел всё сено, что было в корзине, и только потом сказал:

- Спасибо тебе, юноша. Ты накормил меня и спас от голодной смерти. За это и я спасу тебя. Пойди в комнату, где спит хозяин этого дома, и выбери себе доспехи, только не новые, блестящие, а те, что покрыты ржавчиной. Возьми меч - самый ржавый, седло - самое старое и возвращайся сюда.

Ларе всё сделал, как велел ему конь. Правда, меч был такой тяжёлый, что Ларе едва доволок его. А поднять его он даже двумя руками не мог.

- Ну, теперь раздевайся и лезь в котёл, что стоит в соседней комнате,- сказал конь.

- Да я же весь золотом покроюсь - вот как мой палец - и шевельнуться тогда не смогу,- сказал Ларе.

А конь ему отвечает:

- Кто в этот чан украдкой залезет, того золото по рукам-ногам сковывает. А кто смело в чан бросится, с тем плохого не будет.

Послушался Ларе коня и прыгнул в кипящий котел, с головой в него окунулся.

А вышел из котла - и не узнать его. На щеках румянец играет, волосы золотом горят. И сила в руках такая, что всё ему нипочём.

- Попробуй-ка подними меч,- сказал ему конь.

Ларе взялся за меч - и даже в руке его не почувствовал, точно это был не меч, а перышко.

- Теперь оседлай меня. А сам надень доспехи, возьми ветку терновника, кувшин с водой, булыжник да еще прихвати бараний рог с целебной мазью - и отправимся в путь!

Ларе взял всё, что велел ему конь, вскочил в седло, и конь пустился вскачь.

Они неслись быстрее ветра, быстрее камня, падающего с горы. Но вдруг чёрный конь поднял голову и сказал:

- Я слышу топот. Оглянись, может быть, это за нами гонятся. Ларе оглянулся.

- Так и есть, гонится за нами какое-то чудовище.

- Это наш хозяин - тролль. Брось скорее ветку терновника, да подальше, чтобы она меня не коснулась,- сказал чёрный конь.

Ларе привстал в седле и бросил на дорогу ветку высохшего терновника.

И тотчас позади них поднялась густая колючая чаща, настоящий терновый лес.

Тролль добежал до этих колючих за рослей, сунулся было напролом, да так и взвыл от боли. Пришлось ему возвращаться назад за топором и за подмогой.

Тем временем чёрный конь с Ларсом ещё дальше ускакали. Бежит конь во всю прыть и опять слышит позади себя топот -сильнее прежнего.

- А ну, оглянись назад, посмотри, что там такое?

Ларе оглянулся и говорит:

- За нами целая толпа гонится.

- Это тролль и его нелюди. Бросай в них скорее булыжник, только меня не задень.

Размахнулся Ларе что было силы и бросил булыжник. И сразу выросла на том месте высоченная гора. Тролли её и зубами грызли, и когтями крошили, а ничего сделать не смогли. Пришлось им в обход горы бежать.

А чёрный конь с Ларсом по прямой дороге всё дальше и дальше скачет.

И вот снова услышал чёрный конь топот, снова почуял, что дрогнула под ним земля.

- Погляди, кто там за нами гонится? - сказал он Ларсу.

- Да там целое войско! - воскликнул Ларе.- Все в доспехах, с мечами, с копьями!

- Ну так скорей вылей воду из кувшина, да смотри, чтобы ни одна капля на меня не попала.

Перегнулся Ларе через седло и стал выливать на дорогу воду. И как он ни старался, а всё-таки одна капля упала на коня. Сразу конь с Ларсом оказались в глубоком озере. Разлилось оно во все стороны, так что и берегов не видно. Едва выплыл чёрный конь на сушу.

А тролли и ступить в воду побоялись. Легли они у берега и решили выпить озеро. Пили, пили и так напились, что все лопнули.

Никто, конечно, о них не пожалел и не пожалеет, а чёрный конь сказал:

- Ну наконец-то мы от них избавились!

Долго ещё они ехали, пока не увидели густой лес, а в лесу - зелёную поляну. Возле старой липы с огромным дуплом конь остановился и говорит:

- Теперь расседлай меня, все свои доспехи спрячь в дупле, одну только уздечку оставь себе, и ступай в королевский замок. Да сначала сделай себе парик из мха, чтобы золотые волосы закрыть. В замке проси какую-нибудь работу. А если в чём нужда будет, приходи сюда. Тряхни уздечкой - и я тотчас явлюсь. Замок тут недалеко, тропинка тебя прямо к нему приведёт.

И вот Ларс в старом платье и в парике отправился в королевский дворец.

Сначала он пошёл на королевскую кухню и стал просить работу у королевской поварихи. Он может носить дрова, таскать воду из колодца,- да мало ли что нужно ещё на кухне. Но повариха, чуть увидела его, сразу прогнала прочь.

- Куда ты лезешь, лохматый, нечёсаный! И ты ещё воображаешь, что я пущу тебя в кухню? Уходи, уходи отсюда! Тогда Ларе пошёл в королевскую конюшню. Но конюх даже руками замахал, когда услышал, что Ларс просится к нему в услужение.

- Да королевские лошади на дыбы встанут, если тебя увидят! Хорош красавчик, нечего сказать! На голове не волосы, а целая болотная кочка! Ступай, ступай отсюда.

Тогда Ларс пошёл к королевскому садовнику. Тот оказался более сговорчивым.

- Что ж, оставайся. Будешь землю копать. Для этого красивой причёски не требуется. А спать будешь под беседкой. Беседка стояла в саду на высоких столбиках. Там, под лесенкой, которая вела в беседку, Ларе нашёл немного сена и устроил себе постель.

Так и стал он жить в королевском замке. Садовник был им доволен: никто из работни ков не мог быстрее Ларса вскопать землю, никто не мог, как Ларе, принести разом целую бочку воды. А Ларсу всё было нипочём.

Одного только боялся садовник - как бы Ларса не увидели король и принцесса. Они никогда бы не потерпели, чтобы за их садом ухаживал такой нечёсаный неряха.

Да все случилось не так, как он думал. Однажды, когда Ларе рано утром снял парик и стал умываться, принцесса увидела его из своего окна.

Волосы его блестели, как солнце, и куда ни повернётся он, повсюду сверкал золотой луч. А потом он снова надел парик, и сразу всё кругом словно потускнело.

На другое утро - ни свет ни заря - принцесса велела своей служанке подкрасться потихоньку к Ларсу, пока он спит, и снять с него этот отвратительный парик.

Принцесса стояла у окна, а служанка тихонько пробралась к беседке и уже протянула руку к парику, но тут Ларс повернулся на другой бок и громко захрапел.

Служанка так и замерла на месте. Но принцесса подала ей знак, и служанка осторожно сняла парик с головы Ларса. И сразу будто золотое сияние разлилось вокруг. Никогда ещё ни служанка, ни принцесса не видели такого красивого юноши.

Потом служанка так же осторожно надела Ларсу на голову его парик и побежала к своей госпоже.

За обедом принцесса сказала королю, что она не хочет выходить ни за принца, ни за герцога, которых ей сватают, а выйдет замуж только за парня, который работает у них в саду.

Король так рассердился, так кричал и топал ногами, что всем стало страшно. Но принцесса твердо стояла на своём: или молодой садовник, или никто.

Тогда король приказал запереть принцессу в её покоях и держать её днём и ночью под замком до тех пор, пока она не одумается. А Ларса он приказал заточить в башню и держать там столько времени, сколько вздумается королю.

Так и сделали.

Король радуется, что избавился от беды, а другая беда уже в ворота к нему стучится - сосед войной на него идёт, его королевство захватить хочет. Тут уж волей-неволей будешь воевать.

Увидел Ларс из окошка своей башни, что королевское войско собирается в поход, и просит тюремщика:

- Пойди к королю, может, позволит король и мне с врагом сразиться.

Ну и смеялся король, когда услышал, что Ларе просится на войну!

- Уж, верно, неприятель сразу отступит, когда увидит такого воина!.. Ну да пусть идёт, коли хочет.

Дали Ларсу сломанный меч, дали старую клячу, которая на три ноги хромала, а четвёртую волочила, и Ларс, вместе со всем королевским войском, отправился на войну.

Немного отъехали - и увязла его кляча в болоте. Ларс её и пришпоривал, и хлестал, а она ни с места - ни туда, ни сюда. Так и прошло мимо него всё королевское войско, да каждый над ним ещё и потешался!

А когда все скрылись из виду, Ларc спрыгнул со своей клячи и побежал на зелёную лужайку, к старой липе. Он достал из дупла доспехи, надел их, а потом вынул из кармана уздечку и легонько тряхнул. Зазвенела уздечка, и в ту же минуту перед Ларсом появился чёрный конь.

- Садись,- говорит,- на меня и ничего не бойся. Руби врага, делай своё дело, а уж я тебя не подведу.

Когда Ларc догнал войско, бой уже был в разгаре. Неприятель со всех сторон так и наседал. А Ларс вырвался вперёд, взмахнул своим чудесным мечом - и сразу дрогнули вражьи ряды. Взмахнул второй раз - и без оглядки побежало вражье войско.

Всё дальше и дальше гонит Ларе неприятеля, и кого его меч коснётся, тот замертво падает на землю. В королевском войске только удивляются: кто этот храбрец, откуда взялся такой? Все друг у друга о нём спрашивают, а его уже и след простыл. Вечером, когда возвращалось королевское войско домой, Ларе по-прежнему топтался посреди болота и понукал свою клячу. Снова все над ним посмеялись.

- Глядите-ка, этот дурак всё ещё со своей клячей воюет!

И проехали мимо.

На другой день опять двинулось королевское войско на врага. Опять посмеялись все над Ларсом и его клячей и оставили его одного барахтаться в болоте.

А в разгар боя снова неведомо откуда прискакал воин в боевых доспехах и разогнал вражьи ряды.

Вечером, когда войско возвращалось домой, Ларс опять воевал в болоте со своей клячей. Кто мимо него ни проедет, всякий для него словечко найдёт.

Один советует:

- Ты бы свою лошадку на себе понёс! Скорее дело будет!

Другой спрашивает:

- Может, продашь своего скакуна? Я куплю!

Третий кричит:

- Подпорки бы своей кляче смастерил! А нашёлся и такой весельчак, что выстрелил в Ларса из лука и стрелой поранил ему ногу.

Тут уж Ларс не стерпел. Он принялся так стонать и охать, что даже сам король разжалобился и бросил ему свой платок - перевязать рану. На третий день было то же самое. Выезжает войско из королевского замка, и Ларс со всеми на своей кляче. Доехали до болота, и опять стала кляча - и ни с места.

- Нет, он тут дождётся, что его лягушки съедят! - сказал кто-то.

И все дружно засмеялись.

А когда войско скрылось из виду, Ларc опять побежал к старой липе, снарядился, вскочил на чёрного коня и поскакал к месту сражения, туда, где звенели мечи и свистели стрелы.

С ходу врезался он в самую гущу боя и убил вражеского короля.

На этом и война кончилась.

А Ларс подъехал к своему королю - и все увидели, что нога у этого безвестного смельчака перевязана королевским платком. Тут уж всякий догадался, что спасителем королевства был не кто иной, как подручный садовника.

- Так что же ты прикидывался бездомным бедняком, когда на самом деле ты знатный юноша? Какого ты рода-племени? Где твоё королевство? - спросил король.

- Нет у меня никакого королевства, и никем я не прикидывался. Я и вправду бедняк, сын бедной вдовы,- сказал Ларс.

- Жаль, конечно, да что поделаешь! - сказал король.- Но кто бы ты ни был, а всё-таки ты спас моё королевство.

И король сейчас же во всеуслышанье объявил, что отдаёт Ларсу в жёны свою дочь да и корону в придачу. Пусть теперь он правит королевством!

Всем раненым Ларе смазал раны целебной мазью, которую прихватил у тролля, и с весёлыми песнями войско вернулось домой. Когда принцесса увидела, что впереди войска едет Ларс, она от радости стала прыгать на одной ноге.

- Вот мой жених! Я же говорила, что лучше его нет никого на свете.

На другой день и свадьбу решили сыграть.

Утром молодой король пошёл в конюшню проведать чёрного коня, посмотреть, хорошо ли его накормили и напоили. Конь стоял грустный, понурый.

- Я помог тебе стать счастливым, помоги теперь и ты мне,- сказал он Ларсу.

- Да я для тебя всё, что хочешь, сделаю,- сказал Ларс.

- Тогда возьми меч и отруби мне голову. Ну что за жизнь у коня! Не хочу я больше так жить.

- Что ты, что ты! - воскликнул Ларс.- Ни за что я не соглашусь тебя убить! И что это ты вздумал! Разве я тебя обижу когда-нибудь! У тебя всё будет, чего только ты ни попросишь.

Но чёрный конь ничего не хотел слушать.

- Если ты не отрубишь мне голову,- сказал он,- тогда я тебя убью.

Пришлось молодому королю согласиться.

Поднял он меч над головой чёрного коня, а сам зажмурился, чтобы не видеть, как умрёт его верный товарищ.

Открыл глаза - что за чудо? На том месте, где был конь, стоял теперь прекрасный юноша.

- Кто ты такой? Откуда ты явился? - спросил Ларс.

- Разве ты меня не узнаёшь? - сказал юноша.- Не узнаёшь своего чёрного коня? Да ведь я не всегда был конём. Моё королевство захватил тот король, которого ты вчера убил. Он продал меня троллю, а тот заколдовал меня. Ты снял с меня его заклятье и спас моё королевство. Теперь мы с тобой будем жить добрыми соседями и уж никогда не будем друг с другом воевать.

Так оно и было. Оба молодых короля прожили много лет, оба состарились, но всю жизнь между ними был мир и дружба. Часто они ездили друг к другу в гости и никогда не ходили друг на друга войной.

Поросятина и медовые соты



На другое утро сидел лис Миккель на камне у болота. Вдруг видит - старый Бамсе плетется и жирного поросенка тащит.

- День добрый, дедуля, - говорит лис. - Что это ты тащишь?

- Да вот хочу поросятинкой полакомиться, - отвечает медведь.

- И у меня кой-чего вкусненького припасено, - говорит лис.

- А что? - спрашивает медведь.

- Медовые соты; да такие, каких я никогда еще не видывал.

У медведя аж слюнки потекли, до того захотелось ему свежего медку отведать.

- Может, поменяемся? - предлагает он Миккелю.

- И не подумаю! - говорит лис.

И придумал Миккель такую игру - кто из них быстрее три дерева назовет. Если медведь выиграет - даст ему лис меда отведать, а если лис выиграет - получит он от медведя кусок поросятины.

- Ну, - говорит Миккель медведю, - начинай!

Подумал медведь, почесал лапой в затылке и медленно затянул:

- Бе-ре-за, о-си-на, ря-би-на!

А лис, не долго думая, скороговоркой выпалил:

- Дуб, вяз, клен!

Стало быть, выиграл Миккель у старого Бамсе. Схватил он самый лакомый кусок поросятинки и помчался в лес со всех ног. Заревел медведь от злости и пустился вдогонку за лисом. Догнал его и ну трепать да тузить!

- Не бей меня, дедуля! - взмолился лис. - Коли отпустишь меня, - я тебе медовые соты отдам!

Отпустил медведь Миккеля, а тот отдал ему медовые соты и говорит:

- Они листьями прикрыты. Ты листья сними и медком вволю полакомишься.

Заурчал медведь от радости, утащил добычу в кусты, улегся поудобнее и лапой листья откинул. Только это вовсе не медовые соты были, а осиное гнездо. Как откинул медведь листья, так все осы из гнезда и вылетели и давай старого Бамсе жалить - и в нос, и в глаза, и в уши, и в шею! Скулит медведь от боли, лапой от ос отбивается, а хитрый Миккель сидит на камне и хохочет-заливается! С той поры все медведи стали ос пуще огня бояться.





Как Миккелю захотелось кониной полакомиться



Задрал как-то старый Бамсе лошадь и лежит около туши, обедает. А хитрый Миккель - тут как тут. И вертится он вокруг медведя, и юлит, все норовит у него из-под носа кусок мяса ухватить. А старый Бамсе ему говорит:

- Хочешь, Миккель, я научу тебя, как лошадь поймать? Тогда и ты кониной полакомишься.

- Хочу! - говорит Миккель.

- Пойди на лесное пастбище, и, как увидишь лошадь, что лежит на пригорке и спит, вскочи ей на спину, привяжи себя к ней накрепко и вцепись зубами ей в ляжку.

Побежал Миккель в лес и видит: на горушке под солнцем лошадь спит. Вскочил он к ней на спину, привязал себя накрепко и хвать ее зубами за ляжку! Тут лошадь как вскочит и да как начнет скакать по склонам и по камням с Миккелем на спине! Несется лошадь рысью, а лис верхом на ней едва жив сидит. Вдруг пробегает мимо заяц Йене.

- Куда это ты скачешь сломя голову, Миккель? - спрашивает заяц.

- Да вот решил прогуляться верхом! - отвечает ему лис.

Встал тут заяц на задние лапки, передними за живот схватился да как захохочет. Хохотал, хохотал, чуть от смеха не лопнул. С той поры лис Миккель уж не пытался кониной полакомиться.

Вот так и вышло, что один раз и старый Бамсе над лисом верх взял.





Как два мальчика встретили в Хедальском лесу троллей



Когда-то давно в местечке Вог, в Гудбранской долине, жил один бедный человек со своей женой. Детей у них было так много, что на всех не хватало похлёбки и каши. Поэтому старшим двум мальчикам часто приходилось бродить из деревни в деревню, чтобы заработать или выпросить себе кусок хлеба.

Так, странствуя с мешком за плечами, узнали мальчики все горные дорожки и лесные тропинки.

Однажды они собрались идти в Хедальский лес.

Они слышали, что птицеловы, охотники на соколов, построили там, недалеко от местечка Мэл, хижину. Мальчикам захотелось посмотреть на птиц и, если удастся, разузнать, как их заманивают и ловят.

Братья знали самый короткий путь в Хедаль.

Они свернули с проезжей дороги и пошли напрямик через лесную чащу.

Дело было поздней осенью, когда леса и горы становятся безлюдными.

Девушки, которые летом пасут на горных пастбищах скот, в эту пору уже дома, греются перед печкой, прядут шерсть, только что снятую с овец, да вышивают себе приданое, а их пастушьи избушки в горах стоят пустые и заколоченные.

Так что мальчикам негде было ни поесть, ни передохнуть в пути.

Осенний день недолог. Едва протоптанная тропинка была чуть видна, и скоро мальчики её совсем потеряли.

Пока они разыскивали тропинку, стало темнеть. Хижины птицеловов нигде не было видно. Мальчики были одни в дремучей чаще Хедальского леса. А тьма кругом сгущалась всё больше и больше.

Наступила ночь.

Мальчики подумали-подумали и решили, что до рассвета им отсюда никак не выбраться. Надо ночевать в лесу. Они набрали целую кучу хворосту и шишек и развели костёр. Потом маленьким топориком, который был за поясом у старшего брата, нарубили еловых ветвей и смастерили из них шалаш. Постель они устроили себе из вереска и мягкого мха, благо и того и другого вокруг было более чем достаточно.

После этого они улеглись поближе друг к дружке, чтобы было потеплей, и сразу же уснули, потому что порядком устали за день. Неизвестно, сколько они проспали, час или два, но вдруг они разом проснулись, словно их кто разбудил. Высокие сосны над их головами гнулись и шумели, как во время бури. А над вершинами сосен что-то тяжело пыхтело, сопело, фыркало...

Кто это - какой-нибудь огромный страшный зверь или, ещё того не легче, лесной дух, тролль?

Мальчики так и замерли.

В это время где-то над соснами раздался треск, будто гром прокатился по небу, и голос скрипучий, как сырое дерево, сказал:

- Человеком пахнет!

Тут земля словно дрогнула и послышались чьи-то шаги.

Шаги были такие тяжёлые, что от них раскалывались камни, а корабельные сосны дрожали от верхушки до самого корня.

- Тролли! - сказал старший мальчик младшему.

- Ох, боюсь!.. Что же нам делать? - сказал младший.

- Стань здесь под сосной,- сказал старший,- и чуть тролли подойдут сюда, хватай наши мешки и удирай что есть духу. А я возьму топор и останусь здесь. Может, и не пропадём.

Не успел он это сказать, как старые деревья возле них раздвинулись, словно мелкий кустарник, и появились тролли.

Они были огромные - выше самых высоких сосен - и шагали след в след, положив на плечи друг другу свои ручищи.

Их было трое, но глаз у них был только один. Один-единственный глаз был у них на всех троих, и они по очереди вставляли его в глазную впадину, которая была на лбу у каждого.

Сейчас круглый, светлый, как луна, глаз сиял во лбу у переднего тролля. Он был поводырём, а другие двое шли за ним.

- Беги! - шепнул старший брат младшему. - Но не слишком далеко. Спрячься вон там, в буреломе, и посмотри, как я с ними разделаюсь. Они глядят поверху, да ещё одним глазом. Где им разглядеть, что делается у них под ногами!..

Младший бросился бежать, а тролли двинулись за ним.

Тут старший мальчик выскочил из-за деревьев и, размахнувшись изо всех сил, ударил своим топориком по пятке того тролля, что шёл позади. Тролль прямо взревел от боли. Он закричал таким страшным голосом, что поводырь даже вздрогнул и выронил из глазной впадины свой единственный драгоценный глаз.

Мальчик ловко подхватил его на лету и был таков.

Глаз был величиной с глиняный горшок и светлый, как месяц в полнолунье. Мальчик посмотрел сквозь него и увидел всё вокруг ясно-ясно: каждый куст вереска, каждую сосновую шишку, каждый камешек на земле. Как будто сейчас была не чёрная ночь, а белый день.

А тролли стояли, боясь пошевельнуться, испуганные, слепые, и не могли понять, что с ними случилось. Наконец они догадались, что кто-то украл их единственный глаз.

Они стали рычать, браниться, шарить среди сосен и елей длинными узловатыми пальцами, но так и не могли поймать мальчика.

- Я не боюсь вас, тролли,- крикнул он смело.- У меня одного теперь три глаза, а у вас троих - ни одного. И у меня есть ещё топор. Раньше, чем вы поймаете меня, я изрублю вас на куски своим топором, как сухое дерево.

- Берегись, мальчишка! - закричали тролли.- Отдавай наш глаз, а не то мы превратим тебя в камень или пень.

- Ну что ж,- сказал мальчик,- это ваше колдовское дело. Но всё равно вы уже никогда не получите своего глаза.

Тролли замолчали - они поняли, что этого мальчика им не запугать никакими угрозами, и решили поладить с ним добром. Они обещали ему и золота, и серебра, и всего, чего он только ни пожелает, если он вернёт им глаз. Мальчику это понравилось.

- Хорошо! - сказал он.- Сходите к себе домой и принесите сюда столько золота и серебра, чтобы мы с братом доверху набили наши дорожные мешки. Да, кроме того, прихватите для нас по хорошему стальному луку. Тогда я вам отдам ваш глаз. А до тех пор не видать вам ни глаза и ничего другого.

Тролли даже заскрипели зубами от злости.

- Негодный мальчишка! - сказали они.- Как же мы доберёмся до дому без нашего глаза?

- А это уж ваше дело. Вы же умеете колдовать!

Тогда тролли по очереди принялись звать свою хозяйку.

И вот издалека, из-за гор, отозвался чей-то голос, похожий на вой осеннего ветра.

Это лесная хозяйка, старая троллиха, услышала, что её зовут, и откликнулась.

Один из троллей сложил руки трубой и крикнул через реки и горы, чтоб она поскорей принесла в Хедальский лес два стальных лука и два полных ведра серебра и золота.

Прошло немного времени, и земля загудела, зашумели, затрещали деревья. Это лесная хозяйка прибежала на зов троллей с луками и вёдрами, полными золота и серебра.

Узнав в чем дело, она так рассердилась, что выдернула с корнями большую сосну и переломила её о колено, словно это была не столетняя сосна, а сухой прутик. Потом она вырвала у себя из головы длинный зелёный волос и стала им, как верёвкой, ловить мальчика. Но тролли, которым хотелось поскорей получить назад своё сокровище, стали уговаривать её не трогать этого мальчишку. Он жалит, как оса, а хитёр так, что, чего доброго, выдумает какую-нибудь новую уловку и отнимет глаз и у неё.

Лесная хозяйка зарычала, как разъяренная медведица, но не стала спорить. Она швырнула на землю два стальных лука и оба ведра - с золотом и серебром - и побежала обратно в горы, перепрыгивая на бегу через ели и сосны.

А тролли стояли перед мальчиком и протягивали к нему свои узловатые руки.

- Ну отдай же!!! Отдай!.. - говорили они.

- Ладно, берите! - сказал мальчик и отдал троллям их глаз.

Они засмеялись от радости и, сотрясая землю, побежали вслед за лесной хозяйкой. Когда тролли скрылись за горами, из-за гор выплыло солнце.

Мальчики набили мешки золотом и серебром, вскинули за плечи стальные луки и, прихватив новые ведра из блестящей меди, весело зашагали домой.

С тех пор никто никогда не слыхал, чтобы тролли бродили в Хедальском лесу.






Замок Сория-Мория



В одной деревне жил у отца с матерью парень, по имени Хальвор.

Жил он и забот не знал, а родителям своим немало горя приносил. Сидит себе целыми днями около печки и роется в золе. И ни до чего ему дела нет.

Сколько раз отец с матерью отдавали его в учение, но всё без толку. Не пройдет и трёх дней, а Хальвор опять дома,- всё ему не так, всё не по нём. Опять сидит он у печки, опять копается в золе. И вот однажды зашёл к ним в дом матрос. Много земель и морей перевидал он и теперь снова отправлялся в далекое плавание.

- Хочешь, тебя с собой возьму? - спрашивает он Хальвора.

Да, это Хальвору пришлось по вкусу, на это он согласен.

Собирался он не долго - стряхнул золу с ладошек и пошёл.

Долго ли они плыли по морю, я не знаю. Только знаю, что попали они в сильную бурю, а когда буря наконец стихла, даже капитан не мог сказать, где они находятся,- принесло их к берегу какой-то чужой земли, а что это за земля и кто на ней живёт - про это никто никогда даже не слышал.

Ветер совсем улегся, паруса обвисли, и корабль - хочешь не хочешь - не мог сдвинуться с места. Стоять на одном месте всякому надоест. Даже Хальвору стало скучно.

Стал он просить капитана отпустить его на берег. И так он его просил, что капитан согласился. - Только смотри - чуть подует ветер, возвращайся скорее на корабль. Мы тебя ждать не будем.

И вот Хальвор ступил на берег неведомой земли.

Куда ни погляди, всюду золотые поля, зелёные луга, а людей не видно.

Долго шёл Хальвор, и вдруг закачались колосья, зашелестела трава - поднялся ветер. Надо бы Хальвору повернуть назад, но тут он увидел большую дорогу, и ему очень захотелось узнать, куда она ведёт. Дорога была такая гладкая, что по ней хоть яйца кати - не разобьются. А следов на дороге - никаких, ни человечьих, ни звериных.

Целый день шёл Хальвор, а когда настал вечер, дорога привела его к замку. Все окна замка были освещены и как будто манили усталого путника.

Хальвор изрядно проголодался, ведь с самого утра у него не было во рту ни крошки. Корабль его, верно, давно ушёл в море, и ему ничего не оставалось, как зайти в замок.

Он так и сделал.

Сначала он попал в кухню. Очаг ярко пылал, в огромных кастрюлях и котлах из серебра и золота что-то варилось и жарилось. Но людей нигде не было видно. Хальвор постоял, полюбовался всем этим кухонным великолепием, но не посмел ни к чему прикоснуться. Потом он заметил дверь, которая вела, наверное, из кухни во внутренние покои. Хальвор толкнул её да так и ахнул.

Перед ним сидела красавица и пряла на прялке.

- Кто ты, осмелившийся прийти сюда?- воскликнула красавица.- Уходи скорее! Хозяин этого замка трёхглавый тролль. Если он придёт и увидит тебя, ты погиб.

- Пусть у него будет хоть четыре головы, я всё равно останусь,- сказал Хальвор.- Я не уйду отсюда, пока ты меня не накормишь. А бояться мне нечего, потому что я не сделал ничего плохого.

Красавице понравилось, что Хальвор так смело разговаривает. Она хорошенько накормила его и, когда он наелся, сказала:

- А ну-ка попробуй снять вот тот меч, что висит на стене. Если снимешь, сам спасёшься и меня спасёшь. Хальвор усмехнулся. Тут и пробовать-то нечего! Он взялся за рукоятку меча... Да что же это? Он и приподнять его не может, не то что снять.

- Выпей-ка глоток из фляги, что висит рядом,- сказала красавица.- Тролль всегда так делает, прежде чем берётся за меч.

Хальвор приложился к горлышку, отпил глоток и снова взялся за меч. Да что же это? Меч стал как перышко, в руке словно ничего и нет.

- Ну, теперь пусть приходит тролль! - сказал Хальвор, помахивая мечом.

И вот послышалось пыхтенье, шум, треск - это тролль возвращался в свой замок.

Хальвор стал около двери.

Едва тролль приоткрыл дверь, как сразу почуял неладное.

- Здесь пахнет человеком! - закричал он страшным голосом.

- Верно! - сказал Хальвор и разом отрубил троллю все три его головы.

От радости красавица принялась петь и плясать и веселилась до тех пор, пока не вспомнила о своих сестрах. Тогда она заплакала.

- Ах, если бы ты мог освободить и моих сестёр! - сказала она Хальвору.

- Да где же они? - спросил Хальвор.

- Их тоже похитили тролли. Нас три сестры, три принцессы. Тролли заперли нас в своих замках, потому что мы не захотели стать их жёнами. До замка одного тролля целый день пути,- там в заточении живёт моя старшая сестра. До замка другого тролля ещё день и ночь пути,- там томится в неволе моя младшая сестра.

И красавица снова заплакала. На другое утро Хальвор пустился в путь. Он шёл весь день до самого вечера, не шёл, а бежал, и наконец увидел замок тролля.

Через кухню Хальвор проник во внутренние покои замка.

- Какой человек осмелился войти сюда? - воскликнула старшая принцесса.- Я уже забыла, сколько времени живу здесь - так давно похитил меня тролль. Но ни разу я не видела в этих покоях человека. Лучше всего, если и ты уйдёшь отсюда, потому что у тролля, которому принадлежит этот замок, шесть голов.

- Пусть у него будет шестью шесть голов, я всё равно не уйду.

- Он схватит тебя и проглотит живьём,- сказала принцесса. Ей очень хотелось спасти этого отважного юношу.

Но её слова нисколько не помогли. Хальвор твердил своё: он не уйдёт. А вот поесть он не прочь, потому что с утра у него во рту не было ни крошки. Может быть, принцесса накормит его?

Ну конечно. За этим дело не станет. Принцесса уставила едой весь стол. Юноша может есть сколько хочет. А потом он всё-таки должен уйти.

- Нет, я не уйду,- сказал Хальвор.- Я не сделал ничего плохого, и мне нечего бояться тролля.

- Да он тебя и спрашивать ни о чём не будет, схватит без всяких разговоров и съест. Но если уж ты такой упрямый, так хоть возьми меч, что висит на стене. Только сначала выпей глоток из фляги, которая висит рядом.

Хальвор так и сделал.

Скоро явился тролль. Он был ещё больше первого и едва-едва пролезал в дверь. Чуть только он просунул одну свою голову и повёл носом, как закричал:

- Фу ты! Да никак здесь человеком пахнет!

- Угадал, шестиглавый! - сказал Хальвор и одну за другой отрубил все шесть голов тролля.

Принцесса принялась прыгать и плясать от радости, а потом вспомнила о своих сестрах и заплакала.

- Не плачь,- сказал ей Хальвор,- одну твою сестру я уже освободил, а второй недолго осталось быть пленницей. На другое утро Хальвор отправился в путь. Весь день шёл, всю ночь шёл и только с рассветом второго дня увидел зубчатые стены замка.

Хальвор прошёл через кухню, распахнул дверь в покои замка и увидел такую красавицу, что даже глазам своим не поверил. На всём свете такой не найти. Это была младшая принцесса.

- Ах, юноша,- сказала она,- зачем ты сюда пришёл? Хозяин этого замка - страшный тролль. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как он проглотит тебя. От него не спрячешься, не спасёшься, ведь у него девять голов. Уходи, пока он не вернулся.

- Пусть у него хоть сто голов, а я не уйду. Дай-ка мне выпить глоток из его бутылки, тогда посмотрим, кто кого одолеет.

Хальвор отпил немного из горлышка, потом снял меч со стены и принялся ждать тролля. И вот дрогнула земля, покачнулись каменные стены - это тролль вернулся в свой замок. Он был такой огромный, что только боком мог пролезть в дверь. Чуть только показалась одна его голова, как Хальвор отрубил её, а потом и остальные восемь. Правда, с последней головой ему пришлось повозиться. Она так крепко сидела на туловище, что Хальвор едва справился с ней.

Наконец всё было кончено.

Принцесса от радости чуть не плакала, а когда она узнала, что сестры её тоже свободны, счастью её не было конца. Не прошло и двух дней, как все собрались в замке старшей сестры. Никогда ещё стены этого замка не видели столько веселья, не слышали такого счастливого смеха.

Сестры от души привязались к Халь-вору, но младшая принцесса полюбила его больше всех. И Хальвор полюбил её всем сердцем. Оставалось теперь только отпраздновать свадьбу.

Одно печалило Хальвора - мысль об отце с матерью. Верно, они оплакивают своего непутёвого сына! А ведь как бы они порадовались его счастью и богатству!

- Твоему горю помочь легко,- сказала ему невеста.- Вот тебе кольцо, повернёшь его на пальце один раз, и оно перенесёт тебя, куда захочешь; повернёшь два раза, и - только позови - всякий возле тебя окажется; три раза повернёшь - и снова к нам вернёшься. Но помни: нас к себе не зови, не то никогда больше никого из нас не увидишь. Злой вихрь унесёт нас в замок Сориа-Мориа. А туда тебе дороги не найти. И кольцо тебе не поможет.

С этими словами сняла она кольцо со своей руки и надела на руку Хальвора.

Старшие сестры принесли одежду для Хальвора - из шёлка и бархата, шитую серебром и золотом, украшенную драгоценными каменьями. Нарядился Хальвор и сам стал похож на принца. Потом он повернул кольцо на пальце и сказал:

- Где был мой дом, там пусть и я буду! Где я стою, пусть там мой дом стоит!

И не успел сказать, как всё сбылось по его слову. Снова перед ним отцовский дом. Толкнул он дверь - кругом знакомые стены. И всё в доме по-прежнему - та же печка, тот же ящик с золой. Дело было уже к вечеру. В сумерках отец с матерью и не признали Хальвора. Увидели они, что к ним зашёл знатный гость, и от смущения стали приседать и кланяться.

- Не пустите ли меня переночевать, добрые люди? - спросил Хальвор.

Старики совсем растерялись. Нет, нет, как же это можно. Господин, видно, ошибся домом. Они люди бедные. У них и того нет, и этого нет, и накормить-напоить нечем, и спать уложить негде. Лучше уж ему пойти в другой дом, в конце улицы, где труба высокая на крыше, там для господина всё найдётся. А Хальвор не соглашается.

- Может, всё-таки позволите у вас переночевать. Мне ничего не надо. Я хоть здесь, на ящике с золой, посижу. Сел на краешек ящика и стал золу сквозь пальцы пересыпать, как, бывало, раньше делал.

Отец с матерью удивляются - что за странный гость! Да не гнать же его из дому!

Слово за слово, разговорились они о том, о сём.

- А разве детей у вас нет? - спрашивает Хальвор.

- Был сын,- говорит отец,- да ушёл от нас. И вести о себе не подаёт. Жив ли, нет ли - ничего мы не знаем.

- А какой он был? - спрашивает Халь-вор.- На меня не похож?

- Куда ему до тебя! - говорит мать.- Он только и знал дела,- вот как ты сейчас,- сидит на ящике да золу рукой ворошит.

Тут мать подошла к печке, чтобы подбросить угля в очаг. Яркое пламя осветило ящик и Хальвора, который сидел, запустив руку в золу.

- Хальвор, сыночек, да ведь это ты! - вскрикнула старуха.- Отец, смотри, это наш сыночек вернулся!

И оба старика бросились обнимать Хальвора. С радости они и плакали, и смеялись. А разговорам конца не было. Об одном только жалели отец с матерью, что нельзя им увидеть дорогую невестку. Наутро зашла к ним соседка, да так и ахнула, увидев Хальвора в шёлке и бархате. Часу не прошло, а уж вся деревня знала, что Хальвор победил трёх страшных троллей и вернулся домой. Всем соседям хотелось поскорее увидеть его, а соседским дочкам и вовсе не терпелось поглядеть на Хальвора. Раньше-то они знать его не желали. Встретят на улице и давай дразнить: "Эй ты, замарашка! Тебе золы не надо? Приходи - отсыплем полную бочку!" А теперь каждая из кожи лезла вон, чтобы Хальвор на неё взглянул, каждая с ним старалась заговорить, каждая старалась улыбнуться ему поласковее. Только зря они старались! Теперь сам Хальвор не хотел на них смотреть.

- Что это,- говорит,- вы все вырядились как огородные пугала? Вам в ваших нарядах разве что коров пасти! Вот бы посмеялись над вами моя невеста и её сестры!

И, забыв обо всем, что говорила ему невеста, он дважды повернул кольцо на пальце и сказал:

- Пусть замок и принцессы будут там, где я стою...

Но не успел он рта закрыть, как вдруг в небе потемнело, загремел гром, и сквозь грохот и вой вихря послышались голоса:

- Прощай, Хальвор! Ищи нас в замке Сориа-Мориа. А не найдёшь, так никогда больше нас не увидишь.

И всё стихло.

Соседи со страху поспешили уйти по своим домам, а Хальвор закрыл лицо руками и горько-горько заплакал.

- Сам я на себя беду накликал. Теперь одно мне остаётся - идти искать замок Сориа-Мориа.

Как ни уговаривали его отец с матерью, как ни просили остаться, Хальвор и слушать их не хотел. - Или найду замок Сориа-Мориа, или мне не жить!

И отправился в путь. Шёл он, шёл, и привела дорога его в лес. Лес густой, тёмный, конца-края ему нет. Целый день пробирался Хальвор дремучей чащей, всю ночь шёл и вдруг увидел среди деревьев огонёк.

"Верно, кто-то живет здесь,-подумал Хальвор.- Может, дадут мне поесть и отдохнуть позволят!.."

Подошёл Хальвор поближе и увидел маленькую жалкую хижину. Заглянул в окошко, а там двое сидят, старик и старуха. У старухи нос длинный-предлинный. Встала она возле печки и носом, точно кочергой, угли поправляет.

- Добрый вечер! - сказал Хальвор.

- Добрый вечер! - ответила старуха.- Ты зачем пришёл сюда? Уже сто лет ни один человек здесь не бывал.

Ну, Хальвор рассказал, куда он идёт, и спросил, не знает ли она дороги в замок Сориа-Мориа.

- Нет,- сказала старуха,- не знаю я туда дороги. А вот сейчас выйдет месяц, мы его и спросим. Он по всему свету бродит, так уж, наверное, всё знает.

Когда месяц, светлый и блестящий, поднялся над деревьями, старуха вышла на крыльцо.

- Месяц, месяц! - крикнула она.- Можешь ты показать дорогу в замок Сориа-Мориа?

- По небу я дорогу знаю, а по земле - не найду,- сказал месяц.- Облако от меня замок закрыло, когда я над ним проплывал.

Сказал - и дальше своим путем отправился.

- Не горюй,- сказала старуха Хальво-ру.- Скоро прилетит западный ветер. Уж он-то всё знает, во все уголки забирался!.. Да ты пойди поспи немного. А уж я его подкараулю.

И вдруг зашумело, загудело кругом, даже стены затрещали - это налетел западный ветер.

Старуха выбежала из хижины, руками машет, кричит:

- Ветер! Западный ветер! Постой! Не можешь ли ты показать дорогу к замку Сориа-Мориа? Помоги доброму человеку туда добраться.

- Я все дороги на белом свете знаю,- сказал западный ветер.- А в замок Сориа-Мориа я сейчас сам лечу. Там свадьба готовится. Прачки уже стирают приданое невесты, а мне надо сушить. Если твой гость на ногу скорый, пусть идёт за мной. Да скажи, чтобы не мешкал, я спешу,- зашумел западный ветер. А Хальвора и звать не надо, он уже на пороге стоит.

- Погоди,- сказала старуха.- Я тебе свои старые сапоги-скороходы дам. Без них тебе за этим ветром не угнаться. И вынесла Хальвору пару сапог.

- Раньше-то в них как шагнёшь - семь миль позади оставишь. Ну да теперь поизносились немного, больше пяти миль зараз не делают.

А западный ветер торопится, бушует:

- Поскорее, поскорее! Мне некогда! И помчался над горами и лесами. Бежит за ним Хальвор, едва поспевает.

Деревья по лицу его бьют, кустарник глаза колет, а он бежит и бежит. Над самой высокой горой поутих немного западный ветер и говорит Хальвору:

- Дальше иди один, а я тут разомнусь немного, ёлок наломаю. Ты спустись по склону этой горы, а там уже недалеко до замка Сориа-Мориа. У подножья горы река течёт, и в этой реке девушки бельё стирают. Так ты им скажи, что я скоро прилечу.

И вот Хальвор пошёл один. Оглянуться не успел, а сапоги-скороходы уже вниз его доставили. Внизу речка течёт, на берегу девушки бельё полощут. А на высоком холме на открытом месте стоит замок с кружевными башенками, с зубчатыми стенами.

- Скажите, девушки,- говорит Хальвор,- как этот замок называется?

- Это замок Сориа-Мориа,- отвечают девушки.- А ты скажи нам, милый человек, не повстречался ли тебе в пути западный ветер? Без него не высушить нам бельё.

- Видел я его, видел, он на горе ёлки ломает, обещал, что скоро здесь будет,- сказал Хальвор.

И зашагал к замку. В замке гостей - видимо-невидимо. А Хальвор, пока гнался за ветром, так всю свою одёжу изорвал, что стыдно людям на глаза показаться. Стал он в укромном уголке, смотрит на свадебное пиршество. Во главе стола сидит невеста - его, Хальвора, невеста, а рядом с ней, на его месте,- какой-то королевич заморский. Невеста украдкой слезы утирает, а её сестры чуть не в голос плачут. Смотрит на них Хальвор, и сердце у него обливается кровью. А гости уже за молодую чету пьют. Что делать? Что придумать? Снял Хальвор кольцо со своей руки, опустил в кубок с вином и послал с виночерпием невесте. Она отпила вина и увидела на дне кубка кольцо, которое подарила Хальвору.

Тогда принцесса встала со своего места и говорит:

- Нет, не жених мне тот, кто рядом со мной сидит, - он силой меня унёс. А настоящий мой жених - тот, кто меня и сестёр моих из неволи спас.

И показала на Хальвора.

Заморского королевича вон прогнали, а младшая принцесса и Хальвор отпразновали весёлую свадьбу.





Бросай еловый корень - хватай лисий хвост!



Сидел однажды летом медведь Бамсе на пригорке да и задремал на солнышке. А тут лис Миккель из лесу крадется. Увидел он медведя и думает: "Дремлешь, дедуля? Ах ты, лежебока этакий! Ну погоди, сейчас я с тобой шутку сыграю". Поймал он в лесу трех мышей, положил их на пенек под носом у медведя, а сам подкрался к нему тихонько да как гаркнет над самым ухом:

- Бух, бух! Проснись, Бамсе! Пер-стрелок за горою.

Покричал он так, а сам деру в лес! Встрепенулся медведь, вскочил спросонья и оглядывается, кто это его разбудил? И решил он, что это лесные мыши на пеньке его попугать вздумали. Хотел он было их на куски разорвать, да вдруг видит - меж деревьями на лесной опушке лисий хвост мелькает. Понял медведь, что это опять хитрый Миккель с ним шутку сыграл, и пустился вдогонку за лисом. Бежит он за ним по пригоркам да по лужайкам, через рощи, перелески, кусты - кругом только треск стоит. Совсем уж выбился из сил хитрый Миккель; еле-еле до своей норы добежал. А нора у него под корнями большой ели была. Только хотел лис в нее юркнуть, а медведь хвать его за хвост и не пускает. Пропал рыжий лис! Только Миккель был не из тех, кто в беде голову теряет. Обернулся он и крикнул медведю:

- Бросай еловый корень - хватай лисий хвост!

- С перепугу выпустил медведь лисий хвост и за еловый корень ухватился. А лис Миккель шасть в нору! Залез поглубже и кричит оттуда медведю:

- Что, дедуля, опять я тебя околпачил!

- Ну погоди, я тебе это припомню! - заревел медведь и побрел обратно на пригорок дремать на солнышке.




А у лиса с той поры на хвосте белая отметина от медвежьей лапы осталась.






Как Миккель и Бамсе вместе поле возделывали



Решили как-то Миккель и Бамсе вместе поле возделывать. Вскопали они в лесу кусок целины и посеяли рожь.

- Как же мы урожай делить будем? - спрашивает медведь.

- Надо, чтоб все по справедливости было, - отвечает лис. - Ты бери себе корешки, а мне и вершков довольно.

Наступила жатва, и снял лис богатый урожай зерна, а медведю одна солома да сорняки достались. Разозлился старый Бамсе, а лис ему и говорит:

- Ничего не поделаешь, такой уговор был. Но коли хочешь, на сей раз бери вершки себе, а мне, так и быть, пускай корешки достанутся.

И посадили они репу. Поспела репа, выкопал ее Миккель, а медведю одни только листья достались. Рассердился медведь и с той поры никогда больше с лисом никаких дел не затевал.

[Alland]

КУКОЛКА В ТРАВЕ

В стародавние времена у одного короля было двенадцать сыновей. Когда они выросли, король собрал их и сказал:
- Сыновья мои дорогие, я стал стар и хочу внуков, поэтому собираюсь вас женить. Возьмите по хорошему коню, богатые доспехи и езжайте по белу свету искать себе невест. Каждый из вас должен найти такую девушку, которая могла бы соткать и сшить за один день рубашку.

Выехав за ворота замка, старшие одиннадцать братьев сказали младшему, которого звали Симон:
- Ты глуп и будешь только мешать нам, иди своей дорогой.

И, пришпорив коней, они умчались вдаль.
Расстроенный Симон слез с коня, упал в траву и горько заплакал. Вдруг откуда ни возьмись послышался тоненький голосок:
- Не плачь, Симон. Посмотри лучше на нашу маленькую куколку.

Юноша поднял глаза и увидел под листиком цветка крошечную девочку, одетую в воздушное белое платье. Она была очень маленькая, не больше мизинчика. Как взрослая, она восседала на крошечном золотом кресле, а в волосах у нее поблескивала бриллиантовая корона. Девочка была она необыкновенно красива и стройна.
- Расскажи мне, - сказала она, - какое несчастье приключилось с тобой.

Она говорила таким ласковым голосом, что юноша рассказал ей обо всем:
как король-отец велел всем братьям найти себе невест, как раздал им доспехи и коней, как они выехали из дворца и братья бросили его одного посреди дороги.

- Где же я могу найти невесту, умеющую ткать и шить рубашки за один
день? - горестно повторял бедный юноша.

- Я с удовольствием помогу тебе. Хочешь, я буду твоей невестой? - спросила куколка. - Посмотри, что я умею делать.

Она достала пряжу, соткала материю, выкроила и сшила рубашку - и все это на глазах у изумленного юноши. Правда, рубашка получилась крошечная,
как для куколки.

Симон взял рубашку и отправился к отцу. Отец-король с удовольствием рассмотрел ее и сказал смущенному Симону:
- Неважно, что она такая маленькая, зато она сшита очень аккуратно.

И он благословил сына на брак с куколкой. Радостный Симон вернулся за своей невестой. Он хотел было посадить ее к себе в карман, но куколка сказала, что у нее есть своя карета и лошади. Она села в серебряную чайную ложечку и запрягла в нее двух маленьких зелененьких кузнечиков. И они поехали рядом: Симон на коне, а его невеста в забавном экипаже - серебряной чайной ложечке, запряженной двумя кузнечиками.

Юноша ехал очень осторожно, стараясь не наступить на свою невесту. Но вот вдали показались уже дворцовые ворота, и, почуяв дом, конь Симона взмахнул копытом, и серебряная ложечка вместе с куколкой упала в озеро, мимо которого они проезжали. Бедный юноша! Он кричал и звал на помощь. Вдруг вода в озере забурлила и вынесла на берег прелестную девушку, с стройной фигурой, тонкой талией и пышными волосами. Счастливый Симон усадил свою возлюбленную на коня и помчался во дворец.

В это время туда уже приехали братья со своими невестами. Какими же уродливыми замарашками были молодые девушки! От быстрой езды их шляпки съехали набок, а лица покрывала дорожная пыль, к платьям прицепились репейники, и от этого девушки выглядели еще ужасней. Увидев младшего брата со своей красавицей-невестой, они начали было кричать на него от злости, но отец-король велел им замолчать и убираться из замка со своими уродинами. А для Симона и его невесты-куколки закатил такой пир, которого не видели и не увидят ни в одном королевстве мира.

Скрипач Веслефрик

Жил в одном приходе бедняк хусман, и был у него единственный сын, до того хворый да хилый, что никакой работы делать не мог. К тому же и ростом он не вышел, и потому звали его люди Веслефрик, что значит по-норвежски "Маленький Фрик".
И холодно, и голодно было в доме у бедняка. Вот и решил хусман отдать сына кому-нибудь в подпаски или батраки. Только в какую усадьбу они ни приходили - нигде им удачи не было.
"Куда нам такой заморыш,- говорили хозяева.- Проку от него никакого, только хлеб без толку переводить будет!"
Делать нечего, пришлось бедняку идти с сыном в усадьбу самого ленсмана. А ленсман тот был сквалыга, каких свет не видывал, и потому никто к нему в работники наниматься не хотел.
Поглядел ленсман на Веслефрика и говорит:
- Хоть и неказист ты с виду, ну да ладно, возьму я тебя. Я как раз вчера своего слугу прогнал. Уж больно прожорлив стал малый. Завел себе обычай три раза в день кашу есть. Только служить ты у меня станешь за харчи. А насчет денег или там одежи - и не заикайся.
- Что ж,- подумал бедняк хусман. - Это лучше, чем ничего. Хоть сыт будет мальчонка, и то ладно.
Так и остался у ленсмана Веслефрик в услужении. Жил °н у него три года. Держал его ленсман впроголодь, работать заставлял за троих, а одежи никакой не давал. И за это
время платье у мальчонки вовсе изорвалось. А как пришла пора Веслефрику от ленсмана уходить, раскошелился тот на тРи шиллинга. Выдал ему по шиллингу в год за усердную службу. Хоть и небольшие это были деньги, только Веслефрик и им обрадовался: ведь он за всю свою жизнь и монетки в руках не держал.
- Мне бы еще одежонку какую,-попросил он хозяина. - А то я за три года до того обносился, что на мне одни лохмотья болтаются.
- Насчет этого у нас уговора не было,- отвечает ему ленсман. - Я тебе и так сверх положенного три шиллинга выдал. И коли пришла тебе охота принарядиться, ступай в город да купи себе на них платье.
Положил Веслефрик в котомку хлеба ломоть, зажал в кулаке три шиллинга и отправился в путь. Вот идет он по дороге веселый, радостный, то и дело останавливается поглядеть, целы ли деньги, не обронил ли он ненароком одной монетки.
Привела его дорога в узкое ущелье. По обе стороны горы стеной стоят, высокие, скалистые. Захотелось Веслефри-ку поглядеть, что за край лежит за этими горами. Отыскал он на крутом склоне тропочку узенькую и стал по ней вверх карабкаться. Здоровьем был он слаб и быстро утомился. Сел он на мшистый камень отдохнуть и принялся свои шиллинги пересчитывать. Вдруг, откуда ни возьмись, вырос перед ним огромный и страшный нищий. Перепугался Веслефрик, закричал со страху, а нищий ему говорит:
- Ты меня не бойся. Худа я тебе не сделаю. Я хожу по округе, милостыню прошу. Дай мне из твоих денег один шиллинг.
- Так ведь у меня их и всего-то три,- отвечает Веслефрик.-Я на них хотел себе в городе одежу купить.
- Выходит, тебе лучше, чем мне,- говорит нищий.-! У тебя три шиллинга, а у меня ни одного. Да и лохмотья мои еще почище твоих будут.
Жалко стало Веслефрику старого нищего.
- Ладно,- говорит,- возьми один шиллинг.
Пошел Веслефрик дальше. Скоро он опять утомился; и присел на камень отдохнуть. И тут перед ним другой нищий вырос, еще больше и страшнее первого. До смерти перепугался Веслефрик и завопил со страху не своим голосом. А нищий ему говорит:
- Ты меня не бойся; худа я тебе не сделаю. Я нищийи хожу по округе, милостыню прошу. Дай и ты мне один шиллинг.
- Так ведь у меня всего два шиллинга осталось,- отвечает Веслефрик.-Я на них хотел себе в городе одежу купить. Вот кабы ты мне раньше повстречался!
- Стало быть, тебе лучше, чем мне,-говорит ни
щий.- У тебя два шиллинга, а у меня ни одного; да и одежа моя куда хуже твоей.
Жалко стало Веслефрику нищего.
- Ну ладно, бери,-говорит он.
И пошел парнишка дальше. А солнце уж высоко в небе поднялось. Жара донимает Веслефрика, пот с него градом течет. И решил он присесть на камень, закусить и отдохнуть. Вдруг опять перед ним великан нищий появился, еще больше и страшнее двух первых.
До того перепугался Веслефрик, что со страху голос потерял. Даже кричать не может. А нищий ему говорит:
- Ты меня, малый, не бойся. Я нищий, хожу по округе, милостыню прошу. Дай ты мне хоть один шиллинг.
- Так ведь у меня он и всего-то один остался,-отвечает Веслефрик.-Я на него хотел себе в городе одежу купить. Вот если бы ты мне раньше повстречался,-тогда дело иное!
- Тебе, выходит, лучше, чем мне,- говорит нищий.- У меня и вовсе денег нет, и надеть мне тоже нечего.
Пожалел Веслефрик старого нищего и отдал ему последнюю монетку.
А нищий тот был волшебником. Это он трижды в разном обличье Веслефрику являлся и все три шиллинга у него взял.
- Вижу я, сердце у тебя доброе,-сказал волшебник
Веслефрику.- Ты последним со мною поделился, и за это
я тебя вознагражу. За те три шиллинга, что ты мне дал, исполню я три твоих желания. Говори, чего тебе хочется.
Подумал Веслефрик немного и говорит:
- С малолетства любил я слушать, как у нас в приходе
музыканты на свадьбах играют. Любо мне глядеть, как народ под музыку пляшет и веселится. И хотелось бы мне такую скрипку, под которую и стар, и млад будут помимо воли в пляс пускаться.
- Будет у тебя такая скрипка,- отвечает ему волшебник.-Только уж больно немудреное это желание. Говори, чего бы тебе еще хотелось, да гляди на сей раз не оплошай.
Опять подумал Веслефрик и говорит:
- Люблю я ходить в лес на охоту и бить зверя из ру
жья. Хотелось бы мне такое ружье иметь, что било бы без
промаха в цель, будь она хоть на краю света.
- Что ж, будет у тебя такое ружье,- отвечает волшеб
ник.- Только и это желание не бог весть какое мудреное.
Загадай последнее, но сперва умом пораскинь.
Долго думал Веслефрик, а потом и говорит:
- Люблю я жить в дружбе с добрыми, щедрыми людьми. И хочу я, чтобы мне никогда и ни в чем отказа от людей не было, чего бы я у них ни попросил.
- Вот это желание дельное,- отвечает волшебник.- Ладно, будь по-твоему!

Сказал так волшебник и сгинул с глаз. А Веслефрик растянулся на траве и заснул крепким сном. Наутро проснулся и видит: лежат около него ружье и скрипка. Перекинул он ружье через плечо, взял скрипку под мышку и зашагал. Спустился он с гор в долину, прошел к
коробейнику и попросил у него одежу новую, а потом завернул на крестьянский двор и попросил лошадь с телегой. И нигде ему ни в чем отказа не было. Вырядился Веслефрик в новое платье, сел в телегу и покатил домой.
Неподалеку от родной деревни повстречался ему лен-сман, у которого он три года батрачил. Осадил Веслефрик коня, поклонился ленсману и говорит:
- Здорово, хозяин!
- Здорово! - отвечает ленсман.- Только когда же это
я твоим хозяином был?
- А ты вспомни, как я на тебя три года батрачил. Кормил ты меня впроголодь, одежи никакой не давал и заплатил за мою усердную службу всего три шиллинга.
- Ишь каким ты важным стал! - удивляется ленсман.- Как же это тебе так потрафило?
- Да уж потрафило! - отвечает Веслефрик.
- Весело тебе живется, как я погляжу. Со скрипкой по округе ездишь!
- Да, люблю я, чтоб народ под скрипку плясал и веселился. А еще вот есть у меня ружье, что без промаха бьет в цель. Хочешь побьемся об заклад, что я вон ту сороку на сосне подстрелю?
- Это на той сосне, что на другом конце улицы растет? - расхохотался ленсман. - Ну уж нет, той сороки тебе нипочем из ружья не достать! Ставлю под заклад и лошадь, и усадьбу да еще сто далеров в придачу, что ты ее не подстрелишь
Тут Веслефрик прицелился, выстрелил, а сорока камнем с ветки свалилась. Пригорюнился сквалыга-ленсман, да делать нечего, надо расплачиваться. А Веслефрик ему говорит:
- Хочешь я тебе на скрипке сыграю, чтобы тебе не так
тяжело было со своим добром расставаться?
И заиграл Веслефрик на своей скрипке, а ленсман ну плясать, да притоптывать, да всякие коленца выкидывать! Пляшет ленсман час, пляшет другой, совсем из сил выбился, а остановиться не может. Башмаки у него развалились, платье изорвалось, лохмотья так и висят.
- Вот так же я из сил выбивался; и лохмотья на мне так же висели, когда я у тебя в батраках служил,- говорит Веслефрик.- Ну да ладно. Будет с тебя. Подавай сюда про
игранное и убирайся на все четыре стороны.
Забрал Веслефрик у ленсмана все его деньги и дальше покатил. Приехал он в свой приход, выстроил себе новый дом и зажил в нем припеваючи вместе со стариком отцом. Что ни день играл Веслефрик на свадьбах да на праздниках, а народ веселился и плясал под его скрипку. И все любили за это скрипача Веслефрика. И что бы он у кого ни попросил - никогда ему отказа ни в чем не было. Только и сам он по доброте своей никогда ни в чем людям не отказывал. А ленсман возненавидел Веслефрика лютой ненавистью и задумал его со свету сжить. Явился он к судье и подал
жалобу, что Веслефрик его ограбил и чуть жизни не лишил. Разгневался судья и повелел немедля повесить Веслефрика. Пришла за ним стража, чтобы на виселицу вести. А Веслефрик не будь прост - схватил свою волшебную скрипку и давай наигрывать! Тут стража в пляс пустилась. Плясали, плясали, пока замертво наземь не повалились. Тогда судья еще солдат на подмогу послал. Только и с теми не лучше вышло. Вытащил Веслефрик скрипку и только смычком по струнам провел - как солдаты ну плясать, да притоптывать, да всякие коленца выкидывать! И наигрывал Веслефрик на скрипке, покуда рука у него не устала. Только солдаты еще раньше его из сил выбились и едва живые наземь повалились.
Решили тогда его обманом взять. Подкрались к нему ночью, покуда он спал, связали ему руки и в темницу потащили.
А наутро повели скрипача Веслефрика к виселице. Прослышали люди, что ему беда грозит,- сбежались на площадь со всей округи и стали кричать, чтоб Веслефрика на свободу отпустили. Один ленсман радовался, что его недруга сейчас на виселице вздернут.
Только дело-то не так быстро шло, как злодею ленсману того хотелось. Был Веслефрик хилым и слабым, а тут он вовсе немощным притворился - еле-еле бредет. А когда привели его к виселице и велели наверх взбираться, так он еще на каждой ступеньке отдыхать присаживался. Вот взошел он на последнюю ступеньку, обернулся к судье и говорит:
- Дозвольте мне, ваша милость, перед смертью в по
следний раз на скрипке сыграть.
А ленсман как закричит:
- Не дозволяйте ему играть, беда будет!
Хотел было судья Веслефрику отказать, да народ на площади расшумелся:
- Стыд и срам человеку перед смертью в последней
просьбе отказывать!
Пришлось судье разрешить, и принесли Веслефрику его скрипку. А ленсман стал слезно молить, чтобы его к березе накрепко привязали, когда Веслефрик на своей скрипке играть начнет. Заиграл Веслефрик на своей скрипке, и все, кто на площади был, в пляс пустились. И судья плясал, и палач плясал, и епископ плясал, и писарь плясал, и стража плясала. Плясали кошки да собаки, плясали коровы да свиньи. Все плясали, покуда из сил не выбились и замертво не свалились. А хуже всех ленсману досталось - он о ствол березы всю спину ободрал.
Взял Веслефрик свою скрипку и пошел домой. И с той поры никто не пытался ему зло чинить, и жил он в покое и довольстве до конца дней своих.

Кто нынче мал, завтра велик

Жила в Треннелагской округе бедная женщина. Не было у нее ни кола ни двора. Вот и ходила она с сыном своим по округе и милостыню просила. Поначалу они все в своем приходе нищенствовали и подаянием кормились, а после пришли в город Тронхейм. Побирались там по домам, покуда к бургомистру не пришли.
Был бургомистр человек добрый и почтенный, один из самых первых людей в городе. И жена была ему под стать - из богатой купеческой семьи. Росла у них одна-един-ственная дочка, а больше у бургомистра с бургомистершей детей не было. Так что миловали они ее да голубили за двоих - и за сына и за дочку, ничего для нее не жалели.
Вот пришла к ним в дом бедная женщина с сыном, и бургомистрова дочка сразу же с нищим мальчонкой подружилась. Увидел бургомистр, что дети так быстро поладили, и взял мальчика к себе в дом. Пускай вместе играют! Так оно и вышло: играли дети вместе, вместе гуляли и читали, а потом вместе в школу пошли. Крепко они дружили и никогда ни в чем друг друга не перечили.
Вот стоит однажды бургомистерша у окошка и видит: идет ее дочь с мальчиком в школу, а на пути у них большая-пребольшая лужа. Остановились дети. Мальчик сперва корзинку со снедью через лужу переправляет, потом назад перескакивает, берет на руки девочку, переносит через лужу, ставит на землю и целует.
Разъярилась бургомистерша, закричала:
- Еще этого не хватало! Как смеет побирушкин сын нашу дочку - дочку первых людей в городе целовать!
Пытался было муж ее образумить. Чего только не говорил: и никому, мол, неведомо, где совьют свое гнездо птенцы и что кого ждет. Мальчик - добрый и учтивый, а разве так не бывает: из маленького ростка могучий дуб вырастает. Кто нынче мал, завтра велик.
Да нет! Куда там! Бургомистерше дела нет, кем он был, кто он есть и кем станет. Одно твердит:
- Коли бедняк будет в чести, неведомо, как станет себя вести!
И еще:
- Кого шиллингом вычеканили, тому далером не бывать. Из грязи в князи не выбьешься!
Гонит она мальчонку:
- Нечего тебе у нас оставаться! Убирайся сейчас же вон из дому!
Делать нечего. Пришлось бургомистру приемного сынка купцу-корабельщику отдать: пришел тот в Тронхейм на своей шхуне и взял мальчика к себе поваренком.
А жене бургомистр сказал:
- Отдал я мальчонку купцу за пачку табаку!
Только стали якоря на шхуне выбирать, смотрят корабельщики- бежит бургомистрова дочка: лицо раскраснелось, кудри ветром растрепало. Сняла она с руки перстень и - откуда только сила взялась - разломила его на две половинки: одну себе, другую - брату названому; это чтоб им Друг друга признать, если встретиться приведется.
Отчалила шхуна от берега, сколько дней, сколько ночей плыла - не счесть. И приплыла под конец в дальний заморский город, в чужеземные края. А там как раз в то время ярмарка веселая. И чего только на той ярмарке не было! В воскресенье отправились все корабельщики на ярмарку, одци мальчик-поваренок на шхуне остался.
Только начал он обед готовить, слышит - кличет кто-то его с противоположной стороны пролива. Взял он челнок и переправился на другой берег. Видит - стоит на берегу древняя старуха, приговаривает:
- Лет сто я тут помощи ждала, не меньше, кричала, аукала, хотела на другой берег переправиться, только никто меня не слыхал, никто, кроме тебя, не откликнулся. Переправишь ли меня на другой берег?
- Отчего не переправить! - отвечает поваренок.
- Награда за мной! - обещает старуха.
Переправились они на другой берег, и повела его старуха
к своей сестре-троллихе, что в горе по соседству жила. Идут они по дороге, старуха и говорит:
- Как станет у тебя сестра допытываться, чем тебя наградить, ничего не проси, кроме старой скатерти,- она на нижней полке в поставце лежит. Скатерть эта не простая, а самобраная. Чего из еды пожелаешь, все тебе будет.
Так и случилось. Пришли они в гору. Как узнала горная троллиха, что он ее сестре помог, сказала она:
- Проси чего хочешь!
- Ничего мне не надо, - говорит поваренок,-кроме старой скатерти, что на нижней полке в поставце лежит.
- Не иначе, тебя кто надоумил,- молвила горная троллиха.- Ну да ладно, бери скатерть!
- Спасибо,- говорит мальчик,- а мне на шхуну пора, воскресный обед корабельщикам готовить.
- Не твоя теперь это забота,- перебивает его старуха.- Обед и сам сварится, покуда тебя нет. Иди со мной, получишь награду еще богаче. Лет сто, не меньше, я помощи ждала, кричала, аукала, но никто меня не слыхал, никто, кроме тебя, не откликнулся.
Повела его старуха к другой своей сестре-троллихе, что в лесу по соседству жила. Идут они по дороге, старуха и говорит:
- Как станет у тебя сестра допытываться, чем тебя на
градить, ничего не проси, кроме старого меча,- он на средней полке в поставце лежит. Меч этот не простой: сунешь его в карман - ножом обернется, вытащишь из кармана- снова длинным мечом станет. И меч этот обоюдоострый: пригрозишь черным лезвием - все кругом замертво полягут, взмахнешь белым - все мертвые оживут.
Вот пришли они в лес. Как узнала лесная троллиха, что он ее сестре помог, сказала она:
- Проси, чего хочешь!
- Ничего мне не надо,- говорит поваренок,- кроме старого меча, что на средней полке в поставце лежит.
- Не иначе, тебя кто надоумил,- молвила лесная троллиха.- Ну да ладно, бери меч!
- Спасибо,-говорит мальчик,- а мне на шхуну пора.
- Успеешь еще,- перебивает его старуха.- Иди со мной, получишь награду еще богаче. Лет сто, не меньше, я помощи ждала, кричала, аукала, но никто меня не слыхал, никто, кроме тебя, не откликнулся.
Повела его старуха к третьей своей сестре-троллихе, что в болоте по соседству жила. Идут они по дороге, старуха
и говорит:
- Как станет у тебя сестра допытываться, чем тебя на
градить, ничего не проси, кроме старого бабушкина песенника,- он на верхней полке в поставце лежит. Песенник тот не простой. Захворает кто, стоит его в руки взять да спеть, хвори - как не бывало!
Вот пришли они на болото. Как узнала болотная троллиха, что он ее сестре помог, сказала она:
- Проси, чего хочешь!
- Ничего мне не надо,- говорит поваренок,- кроме старого бабушкина песенника, что на верхней полке в поставце лежит.
- Не иначе, тебя кто надоумил,- молвила болотная троллиха.- Ну да ладно, бери песенник.
- Спасибо,- говорит мальчик.- Теперь уж мне пора.
Прощайте!
Приплыл он на шхуну, а корабельщики еще на ярмарке. Решил он тогда скатерть испытать и поглядеть, на что она годится.
Расстелил мальчик поначалу всего лишь краешек скатерти. Смотрит - на столе чего только нет: и еды всякой - ешь сколько хочешь, и закусок, и заедок, и хмельного.
Отведал мальчик кусочек того, кусочек другого, а остальное собаке скормил. Наелась она до отвала и спать улеглась.
Вернулись с ярмарки корабельщики, шкипер и говорит:
- Где это собака так наелась? Брюхо у нее толстое-пре-толстое, и развалилась, будто боров.
- Да я ее костями накормил! - отвечает поваренок,
- Молодец, парень, и собаку не забываешь! - похвалил шкипер.
Расстелил мальчик скатерь-самобранку, и, откуда ни возьмись, на столе и снедь всякая - и закуски, и заедки - и хмельное появилось. Никогда еще корабельщики так не пировали.
Захотелось мальчику и меч испытать. Остался он с собакой один на один, пригрозил ей черным лезвием - и упала собака на палубе замертво. Перевернул он меч, взмахнул белым лезвием - ожила собака и хвостом завиляла. А вот песенник
пока что не довелось ему испытать.
Плавали они, плавали, много земель морем обошли, и во всем была им удача, покуда буря не разыгралась. Много дней их по морю носило. Улеглась под конец буря, и причалила шхуна к неведомому берегу в чужеземных краях. Никто ведать не ведал, что это за страна. Но вскоре на шхуне прослышали: приключилась в стране великая беда - заболела проказой королевская дочка.
Собрались однажды на палубе корабельщики. Пришел тут на шхуну король и спрашивает:
- Не может ли кто принцессу исцелить?
- Да кому это под силу? Лекарей у нас нет! - в один голос отвечают корабельщики.
- А кроме как на палубе, на шхуне никого больше нет? - спрашивает король.
- Да есть тут один мальчонка-оборвыш! - сказали корабельщики.
- Зови его сюда! - приказал король.
Пришел на палубу поваренок.
- Может, ты принцессу исцелишь? - спрашивает ко
роль.
- Отчего не исцелить! - отвечает поваренок.
Как услыхал это шкипер, страшно разозлился, заметался
по палубе, будто жук навозный в плошке с дегтем. Испугался он, что парень не за свое дело взялся и теперь ему не выпутаться. Вот и говорит он королю:
- Не стоит, ваше величество, детские речи слушать!
- Ничего,- говорит король,- с годами и разум приходит, а из мальчика мужчина вырастает. Раз взялся поваренок принцессу исцелить, пусть попытает свои силы. Немало потников уже находилось, да все потом отступались.
Взял парнишка свой песенник, и повел его король к принцессе. Спел поваренок ей песню - королевская дочка Ручку поднимает, спел другую - она на постели садится. как спел третью - встала принцесса на ноги, будто и не хворала.
Обрадовался король и пожаловал спасителю половину земель в своем королевстве и дочку в придачу.
- Ладно,- соглашается парень.- Половину земель в королевстве, так и быть, возьму, сгодится. Премного благодарен! А вот королевскую дочку в жены взять не могу. Я другой обещание дал.
Остался он в той стране, и досталось ему полкоролевства. А вскоре война началась. Пошел на войну и парень. Подрос он и, уж поверьте, поработал черным лезвием меча на славу. Не отдал соседскому королю свой народ в рабство. Иноземные воины как мухи падали; победила королевская рать вражью. Стал тут парень белым лезвием размахивать. Ожили павшие враги и под начало к королю перешли: парень-то им жизнь подарил! Воинов у короля стало видимо-невидимо, а кормить их нечем. Пришлось парню скатерть-самобранку вытаскивать, и уж тогда никому ни в чем недостатка не было: наелись все досыта, напились допьяна.
Живет парень у короля год, живет другой, а потом заскучал вдруг по бургомистровой дочке. Снарядил он четыре шхуны и отплыл в Тронхейм, где бургомистр жил. Вошли шхуны в Тронхейм-фьорд, и стали корабельщики из пушек палить. Загрохотало в городе, загремело так, что половина стекол полопалась. Спустился тогда бургомистр в гавань и видит: убранство на шхунах королевское, а сам хозяин разодет в пух и прах: платье на нем сверху донизу расшито золотом.
Приглашает бургомистр незнакомого вельможу:
- Добро пожаловать ко мне в дом отобедать!
- С охотой! - говорит тот.
Пришел он к бургомистру в дом; усадили его за стол - по правую руку бургомистрова дочка, по левую - сама бургомистерша. Сидят все, беседуют, едят, пьют. Исхитрился парень и бросил половинку кольца в чашу бургомистровой дочке, да так, что никто, кроме нее, не приметил. Она сразу все поняла и вышла из горницы, будто ей на кухню надобно. А сама только за дверь - сразу обе половинки кольца друг к другу приладила.
Мать встревожилась: неужто дочка что задумала? Улучила минутку и вышла за ней.
- Знаешь, матушка, кто наш гость? - спрашивает дочхя
- Откуда мне знать? - отвечает бургомистерша.

- Да тот, кого отец за пачку табаку отдал! Закатились у бургомистерши глаза, и упала она без памдяти. Вышел тут и сам бургомистр, а как услыхал, что приключилось, не стал печалиться.
- Нечего шум поднимать,- говорит парень, которого за
пачку табаку выменяли. - Я беру в жены девочку, которую
когда-то поцеловал по дороге в школу.- А бургомистровой
жене сказал: - Не гнушайся нищими детьми - никому неведомо, кем они станут; с годами разум к человеку приходит и из мальчика вырастает мужчина.

Пастор и работник
Жил-был в Вестланне пастор, и был он несметно богат: имел большое подворье в городе и усадьбу в долине. Но при всем своем богатстве был пастор до того скаредный, что всем опостылел. Работников голодом морил, а батрачили они на него с утра до вечера.
Нанял однажды в косовицу пастор парнишку-работника. Покосы у пастора дальние, самому за всем не углядеть, вот и послал он туда нового работника.
- Ступай на дальние луга,- говорит пастор,- косцам помоги да пригляди, чтоб не бездельничали!
- Ладно! - согласился парнишка.
Пришел он на покос и видит, что и без него там можно бы обойтись. Косцы и сами не бездельничали, а косили исправно.
Назавтра просыпаются косцы на заре и вставать собираются- косить идти.
- Э, нет! - говорит им парнишка.- Бросьте вы работу, отоспимся вволю. Нечего нам чуть свет на лугу делать.
- Да что ты, парень! - говорят косцы.- Нельзя нам дольше прохлаждаться. Знаешь ведь, какой сквалыга у нас пастор! Взбеленится он, как проведает, что мы бездельничаем, и еще хуже голодом морить станет.
- Ничего! - говорит парнишка.- Я ему живо рот за
ткну! Положитесь на меня, а я и вам, и себе помогу, из кабалы вызволю.
Рады косцы; проспали до самого завтрака, а потом весь
день прохлаждались, пели да халлинг, что так в народе любят, отплясывали.
Вечером отправился парнишка в город: раздобыл там большой кошелек и пошел назад в долину. А по пути набрел он на осиное гнездо.
Поднял он гнездо и набил кошелек осами, а потом пошел в усадьбу к пастору.
Приходит и говорит:
- Хороши у тебя работники! Накосили мы сена, на
долго хватит! Каждый за двоих наработал!
- Ну и молодцы! - обрадовался пастор.
А потом и молвит работник пастору, будто невзначай:
- А я давеча кошелек нашел! Иду это я по мосту, ви
жу - кошелек валяется, а денег в нем серебряных - далеров и шиллингов - не счесть. Ну, я, ясное дело, подобрал кошелек, не валяться же ему там попусту!
У пастора глаза разгорелись:
- Мой кошелек! - кричит он.
- Ну что ж, твой так твой,- вроде бы соглашается работник.- Но гляди! Если он не твой по чести и по совести, пусть каждый шиллинг в кошельке осой обернется, а каждая былинка, что мы нынче скосили, пусть завтра поутру снова на свое место на лугу встанет.
Положил работник кошелек на стол и ушел.
Схватил жадный пастор кошелек, открыл его, а там осы кишмя кишат. Известно ведь: осиного гнезда не тронь.
Не успел пастор кошелек прикрыть, повылетали оттуда осы, вьются вокруг пастора, жужжат и жалят. Еле отбился!
"Вот так плут! - подумал пастор про работника.- Ну и хитер!"
Стал пастор голову ломать: как дальше быть? Наутро побоялся пастор работника будить и послал на дальние покосы служанку. А сам ей наказывает:
- Погляди, не поднялась ли скошенная трава на лугу.
Пришла она на сенокос еще засветло. Подождала, пока
солнце встанет. Глядит, а за солнцем вслед и трава на лугу, что ночью под росой полегла, поднимается. Будто и не кошена вовсе.
Прибежала девушка что есть духу назад к пастору и говорит:
- Пришла я на луг, а трава скошенная вся как есть снова поднялась! И стоит теперь луг, будто никогда по нему к;о. са не гуляла.
Так и проучил работник жадного пастора.


Отчего вода в море соленая

В давние-давние времена жили на свете два брата один - богатый, другой - бедный.
Мать и отец у них умерли, а перед смертью наказали им все наследство поровну меж собою разделить. Только старший брат был жаден да и плутоват. Забрал он себе все отцово добро, а младшего брата ни с чем из дому прогнал.
Вот так и вышло, что один брат как сыр в масле катался, а другой - с хлеба на воду перебивался.
Подошло рождество. У старшего брата снеди всякой к празднику припасено, а у младшего в доме ни крупинки нет.
Тут жена и говорит ему:
- Сходил бы ты к своему брату-богатею, попросил бы
чего-нибудь ради праздника, чтобы и мы могли Рождество
как все добрые люди справить.
Пришел бедняк к старшему брату и стал просить у него хоть какой-нибудь еды на праздник. А богатей ему отвечает:
- Ох, и надоел ты мне, брат! Все ходишь, клянчишь!..
А у меня ведь не харчевня. Ну да ладно, так и быть, дам
я тебе к Рождеству свиной окорок. Но только с условием:
куда я тебя пошлю - туда ты сразу и пойдешь и перечить
мне не станешь.
- Ладно, я на все согласен,- говорит бедняк.
Швырнул тогда богатей ему окорок и закричал:
- Ступай-ка ты, братец, к черту в гости, и чтобы я тебя тут больше не видел!
- Ну что ж, я от своего слова не отступлюсь,-
отвечает бедняк.
Взял он под мышку свиной окорок и зашагал к черту в гости.
Шел бедняк весь день, а к вечеру дошел до какой-то диковинной избушки. Из окошек свет невиданный льется, а около сарая какой-то дед с длинной бородой дрова для поленницы колет, которую всегда под Рождество заготовляют, чтобы весь год тепло было.
- Вечер добрый! - говорит бедняк.
И тебе добрый вечер! - отвечает дед.- Ты куда это, яа ночь глядя, идешь?
- Иду я к черту в гости, да вот только не знаю, туда ли путь держу?
- Ну, коли так, то ты в аккурат на место прибыл. Входи
в избушку, там самого черта застанешь и все его отродье.
Только перед этим хочу тебе один совет дать. Как войдешь,
тут все черти сразу к тебе кинутся и станут клянчить, чтобы ты им свиной окорок продал. Они страсть как до свинины охочи. Так ты свой окорок ни за какие деньги не отдавай, а проси за него ручную мельницу, что стоит за дверью.
Мельница эта волшебная. Что пожелаешь - то она тебе на
мелет. А пойдешь назад, я тогда научу тебя, как ее в ход пускать и как останавливать.
Поблагодарил бедняк деда за добрый совет и вошел к черту в дом.
Как старик сказал, так все и вышло.
Только переступил бедняк порог, все черти и чертенята кинулись к нему, обступили и давай клянчить, чтобы он им свиной окорок продал.
- Я-то, по правде сказать, сам собирался со своей старухой свининкой на Рождество полакомиться,- говорит бедняк.- Но уж коли вам такая нужда, берите окорок, а мне за него вон ту старую мельницу дайте, что за дверью стоит.
Стал черт юлить да увиливать, только бедняк твердо на своем стоял, и пришлось чертям мельницу отдать.
Вышел бедняк из избушки и спросил старого дровосека, как ему с, этой мельницей управляться. Дед его и научил:
- Коли захочешь мельницу в ход пустить, поверни ручку и скажи:
Ручка, вертись! Мельница, мели!
А надо будет ее остановить - снова поверни ручку
и скажи:
Ручка, не вертись! Мельница, остановись!
- Спасибо, дедушка, за науку! - сказал бедняк и поспешил домой со своей волшебной мельницей. Только как ни торопился он, а раньше полуночи домой не добрался. Вошел он в горницу, а жена на него накинулась:
- Где это тебя носит? Сижу я тут с утра голодная и холодная. Ни полена дров огонь в очаге развести! Ни крупицки в ларе, чтобы рождественскую кашу сварить!
- Не тужи, женушка! - отвечает бедняк.
- Ходил я по своим делам, а путь был не близкий. Погляди зато, что я тебе принес.
Поставил он мельницу на стол и велел, чтобы она намолола и свечей, и каши, и свинины, и пива, и разной другой снеди для рождественского ужина.
А как намолола мельница всего вдоволь, повернул бедняк ручку и сказал:
Ручка, не вертись! Мельница, остановись!
Мельница остановилась.
Жена только глаза выпучила, а после стала допытываться у мужа, где он эту мельницу взял. Только муж; ей ничего не открыл.
- Не все ли тебе равно,-говорит,- где я ее взял? Видишь, мелит она на славу, ну и будет с тебя!
Справили бедняк с женою Рождество, а на другой день позвали старшего брата и всех односельчан и задали богатый пир.
Все на пиру ели, пили вдоволь, плясали, только старшему брату не до веселья было, зависть его грызла. Сидел он от злости черней тучи и все думал:
"Откуда это брату такое богатство привалило? Вчера только приходил ко мне еду к Рождеству клянчить, а нынче вон какие пиры задает, точно он граф какой или король!"
Подсел он к брату, подлил ему вина и говорит:
- И какой черт тебе все это добро принес? А тот ухмыльнулся хитро и отвечает:
- Да тот самый, к которому ты меня в гости посылал! Только после пятой чарки зашумело у младшего брата в голове - и он все брату про волшебную мельницу рассказал. И задумал богатей эту мельницу во что бы то ни стало себе заполучить. Долго уламывал он брата, и под конец согласился тот продать ему мельницу в сенокос за триста дале-ров. "А до сенокоса я себе много добра успею намолоть",- решил он.
Вот настал сенокос, и богатей пришел к младшему брату за мельницей. Тот научил его, как с мельницей управляться, как останавливать - этого брату не открыл. Принес богатей мельницу домой, а на другое утро говорит жене:
- Ты сходи на луг, пригляди за косцами, чтобы они работать не ленились, а обед я нынче сам состряпаю.
Вот подошла пора обедать.
Поставил богач мельницу на стол и велел ей поскорее молоть каши, молочного киселя да сельди жареной.
И пошла мельница молоть. Богатей уж все миски, все котлы, все кашники, все чаны, все лохани наполнил, а мельница все мелет и мелет.
Потекли горячая каша и молочный кисель на пол, заполнили весь дом, вытекли за порог, весь двор затопили и по улице потекли. Чуть богатей не захлебнулся. Выбежал богатей из дому, а каша, кисель да сельдь его настигают.
Делать нечего, кинулся он в молочный кисель и поплыл.
Тем временем жена богатея ждала-ждала мужа, а потом и
говорит косцам:
- Что-то долго нас хозяин обедать не зовет. Видно, ничего у него со стряпней не выходит. Придется мне домой
идти, пособить ему. И вы тоже за мной ступайте. Дома пообедаем.
Вскинули они косы на плечи и зашагали. Только подошли к околице, как вдруг видят: течет, шумит, разливается кисельная река, по берегам каша булькает и пузырится, точно болото зыбкое, а сам хозяин в киселе барахтается и кричит:
- Ешьте, покуда пузо не лопнет! Только глядите, не потоните в своем обеде.
Добрался богатей вплавь до братниного двора, еле из киселя с кашей выбрался, вбежал в дом и кричит:
- Забирай ты, ради бога, свою мельницу! А то скоро кисель и каша всю округу затопят, и от сельди некуда деваться будет.
- Э, нет! - отвечает ему брат. - Ты мне сперва триста далеров отдавай, что за мельницу обещал.
Пришлось богатею выложить триста далеров. Тогда сел бедняк в лодку, приплыл к богатею, ручку у мельницы повернул и сказал:
Ручка, не вертись! Мельница, остановись!
Мельница и остановилась.
Созвал бедняк людей со всей деревни, прибежали те - кто с ложкой, кто с плошкой - и быстро с кашей, киселем да жареной сельдью управились.
С той поры зажил младший брат припеваючи. Были у него теперь и деньги, и хозяйство богатое. Намолола ему мельница золота, и он выстроил себе новый дом под золотой крышей.
Усадьба его на берегу фьорда стояла, и золотую крышу далеко видать было. И ни один корабль, что через фьорд шел, мимо усадьбы не проплывал.
Все приставали к берегу, чтобы на диковинную мельницу полюбоваться, потому что молва про нее по всему свету пошла.
Вот приплыл как-то из дальних краев на своей шхуне один шкипер.
Поглядел он на волшебную мельницу и спрашивает хозяина:
- А соль она намолоть может?
- Может и соль намолоть,- отвечает хозяин. Тут и подумал шкипер:
"Я уж много лет на своем корабле соль из чужих краев вожу. А будь у меня эта мельница, намолол бы я соли, и не пришлось бы мне по морям в бурю и непогоду ходить".
И стал он просить хозяина, чтобы тот продал ему волшебную мельницу.
Много денег он за нее сулил. Только хозяин ни за какие богатства не захотел ее отдать.
- Ну что ж,- говорит шкипер. - На нет и суда нет. Позволь мне тогда у тебя в доме переночевать, а то время позднее

и деваться мне некуда. А завтра поутру я отправлюсь в обратный путь.
Согласился хозяин и уложил шкипера на ночь в своей горнице.
А тот еще с вечера заприметил, куда хозяин мельницу прячет. Дождался шкипер, когда все уснули, подкрался тихонько к сундуку, вытащил мельницу да и был таков. Приволок он украденную мельницу к себе на корабль и сказал:
Ручка, вертись! Мельница, соль мели!
И пошла мельница молоть. Набил шкипер полные трюмы, а мельница все мелет и мелет. Выросла на палубе целая гора, созвал шкипер всю команду и велел соль лопатами в море кидать. Только ничего не помогло. Бросился шкипер к мельнице, стал ее крутить и вертеть во все стороны, а как остановить - не знает. Отяжелел корабль от соли и пошел ко дну.
Так и лежит где-то на дне морском корабль, а на нем волшебная мельница, что соль все мелет и мелет.
Оттого-то и вода в море стала соленая.


Черт и помещик

Жил в богатом имении один помещик, и не было на свете человека злее и жаднее его. Крестьян, что на его полях работали, он голодом морил и три шкуры с них драл. И потому ненавидели его люто в народе и то и дело говорили: "Черт бы его побрал!" Слушал, слушал черт такие речи и решил утащить помещика к себе в преисподнюю. Вот явился черт в поместье и говорит:
- Собирайся, помещик! Народ тебя то и дело к черту
посылает. Вот я и явился по твою душу. Ждать больше мне
ни к чему. Хуже, чем ты есть, тебе уж не стать.
А помещик ему отвечает:
- Ну, мало ли кто кого к черту посылает! Ежели ты,
всех станешь к себе в преисподнюю таскать -кто ж тогда
на земле останется? Хочешь - пойдем по приходу, сам тогда услышишь.
Черт попался покладистый. Уговорил его помещика и порешили они по приходу пойти. И ежели тот, кого они встретят, не помещика пошлет к черту, а другого кого-нибудь, то черт помещика на волю отпустит.
Вот зашли они в один дом, а там крестьянка масло сбивает.
Увидела женщина гостей и пошла им навстречу. А теш временем поросенок, что по горнице бежал, сунул мордочку в маслобойку, опрокинул ее и все молоко на пол пролил.
- Ну и наказанье мне с этой животиной! - закричала
женщина. - Черт бы тебя побрал, шкодник ты этакий!
Обрадовался помещик и говорит черту:

- Вот и бери поросенка!
А черт ему отвечает:
- Думаешь, она и впрямь хочет мне поросенка отдать? Чем же она тогда зимою кормиться станет? Э, нет, не от чистого сердца она это сказала!
И пошли они дальше. Заглянули в другой дом, а там ребенок напроказил.
- Ох, и надоел ты мне! - закричала на него мать. - Только и ходи за тобой да подтирай, да убирай! Хоть бы черт тебя побрал, что ли!
Обрадовался помещик:
- Вот и бери ребенка, - говорит он черту.
А черт ему отвечает:
- Какая же мать согласится свое дитя отдать? Нет, не от чистого сердца она это сказала.
Пошли они дальше и повстречали двух крестьян.
- Гляди-ка! Наш помещик идет, - говорит один.
- Черт бы побрал этого кровопийцу, - отвечает другой.
- Вот это от чистого сердца сказано! - закричал черт и уволок помещика в преисподнюю.

Пер, Пол и Эспен Аскеладд

Жил-был в Норвегии один человек, и было у него три сына - Пер, Пол и Эспен, по прозвищу Аскеладд1, что значит Эспен Замарашка. И был тот человек до того бедный, что ни единого шиллинга у него за душой не водилось. Вот и говаривал он частенько своим сынам:
- Ступайте-ка по белу свету да заработайте себе на
хлеб. Не пропадать же вам с голоду!
В той же округе стоял королевский замок, а прямо под окнами замка зеленый дуб вырос, да такой могучий, такой ветвистый, что солнечный свет в покоях королевских затмевал. Темно в замке стало; все ходят, друг на дружку натыкаются. До того дошло -днем при свечах сидят. А тут еще Другая беда: речки да ручьи в стране повысыхали. Не стало в королевстве воды, люди от жажды мрут. Чего только не обещал король тому, кто дуб срубит и колодец выроет: и денег несчетно, и богатое имение! Только ни одному молодцу не под силу было тот дуб срубить и колодец вырыть.
Дуб-то был совсем не простой. Срубят с него ветку топором, а вместо нее две другие вырастают. Подойдет к дубу один молодец, ударит топором - дуб еще пышнее разрастается. Подойдет другой, ударит топором - ветки еще выще к небу тянутся. И колодец вырыть тоже никто не может. Замок-то королевский высоко-высоко в горах стоял. Одни скалы под ним да крутые уступы. Копнут гору на вершок или чуть поглубже - заступ на твердый камень натыкается.
Приказал тогда король глашатаям со всех церковных холмов
на все четыре стороны трубить:
- Кто ветвистый дуб в королевском дворе срубит и ко
лодец на скалистой горе выроет, получит в жены королев
скую дочь и полкоролевства в придачу!
Немало нашлось охотников с королем породниться! Но сколько топором ни замахивались и ни рубили, сколько киркой и заступом ни корчевали и ни копали - все зря. Ударят топором - а дуб все пышнее и пышнее разрастается, копнут - а скала все тверже и тверже становится.
Собрались в дорогу и братья. Надумали они тоже счастья попытать. Отец их воле не противился. "Не добудут они принцессу и полкоролевства в придачу,-думал он,-так, может, хоть к хорошему человеку в услужение пристроятся". А чего еще желать?! Напутствовал их отец добрым словом, и отправились Пер, Пол и Эспен Аскеладд счастья искать.
Шли они, шли и дошли до высокой горы, склон ее весь елью порос. А над ельником крутая скала поднимается. Слышат: на самом верху топором кто-то рубит и рубит.
- Что за диво? Кто это на скале топором рубит? - спра
шивает Эспен Аскеладд.
- Такому умнику, как ты, все в диковинку,- сказали братья. - Нашел чему дивиться! Стоит на скале дровосек и лес рубит!
- Охота мне все же поглядеть, что там такое, - говорит Эспен Аскеладд.
И стал в гору взбираться.
- Ты ровно дитя малое! Набрался бы сперва ума, а по
том и шел бы с нами! - в сердцах кричали ему вслед братья.
А Эспену хоть бы что. Карабкается вверх по склону, туда, где удары топора слышатся. Взобрался на крутую скалу и видит: топор сам по себе сосновый ствол рубит.
- День добрый! - поздоровался Эспен Аскеладд.-Это ты тут лес рубишь?
- Я! - отвечает топор. - Я тут уж и не счесть сколько лет лес рублю, тебя, Эспен, поджидаю.
- А я вот он! - говорит Эспен. Берет он топор, сбивает его с топорища и кладет топор с топорищем в котомку-
Спустился он с горы к братьям, а те давай над ним насмехаться да потешаться:
- Ну, какое чудо углядел ты в горах?
- Да разве ж это чудо? Один топор,- отвечает Эспен. И зашагали братья дальше. Шли они, шли и дошли до
высокой скалы. Слышат, на самом верху кто-то камень долбит и землю роет.
- Что за диво? Кто это на скале камень долбит и землю роет? - спрашивает Эспен Аскеладд.
- Такому умнику, как ты, все в диковинку! - сказали братья.- Нашел чему дивиться! Ты, что, не слыхал никогда, как птицы деревья долбят?
- Слыхать-то слыхал,- говорит Эспен,-только охота мне все же поглядеть, что там такое.
Сколько над ним братья ни насмехались, а Эспену хоть бы
что. Вскарабкался он на крутую скалу и видит: заступ сам по себе камень долбит и землю роет.
- День добрый! - поздоровался Эспен Аскеладд.- Это ты тут камень долбишь и землю роешь?
- Я,- отвечает заступ.- Я тут уж и не счесть сколько лет камень долблю, землю копаю, тебя, Эспен, поджидаю.
- А я вот он! - говорит Эспен. Берет он заступ, сбивает его с рукоятки и кладет заступ с рукояткой в котомку.
Спустился он со скалы к братьям, а Пер и Пол его
и спрашивают:
- Ну, какое чудо углядел ты на скале?
- Да разве ж это чудо?! Один заступ,- отвечает Эспен. И зашагали братья дальше. Шли они, шли и вышли к
ручью. Захотелось им после долгого пути воды напиться.

Склонились братья над ручьем и стали пить.
- Что за чудо? Откуда этот ручей бежит? - спрашивает
Эспен Аскеладд.
- Ну, совсем рехнулся! Последний ум потерял! Доведет тебя любопытство до беды. Нашел чему дивиться! Откуда ручей бежит? Ты разве не видал никогда, как вода из родника вытекает?
- Видать-то видал,- говорит Эспен,-только охота мне все же поглядеть, откуда этот ручей бежит.
Двинулся он вдоль ручья, и сколько его братья ни звали, сколько над ним ни потешались, а Эспен обратно не повернул.
Идет он, идет, а ручей все уже и уже становится, а вот и совсем тонкой струйкой течет. Прошел еще немного и видит: лежит грецкий орех, а из него вода сочится.
- День добрый! - здоровается Эспен Аскеладд.- Это
из тебя тут вода родниковая сочится и ручей бежит?
- Да, из меня, - отвечает орех. -Я тут уж и не счест сколько лет воду в ручей загоняю, тебя, Эспен, под жидаю.
- А я вот он! - говорит Эспен. Берет он клок мха, заты
кает дырку, чтоб вода из ореха не вытекала, и кладет орех в котомку.
Вернулся Эспен назад к братьям, а те его и спрашивают:
- Ну, какое чудо углядел ты на этот раз? Небось такого чуда на всем свете не сыскать!
- Да разве ж это чудо?! Одна дырка, а через нее вода сочится,- отвечает Эспен.
Стали тут Пер с Полом снова над Эспеном насмехаться, а ему хоть бы что. И зашагали братья дальше. Шли они, шли и пришли наконец на королевский двор.
А там и без них народу хватало. Помнишь ведь, что король пообещал: "Кто ветвистый дуб в королевском дворе срубит и колодец на скалистой горе выроет, получит в жены королевскую дочь и полкоролевства в придачу". Немало тут охотников награду получить набежало, толпятся вокруг дуба, и всякий норовит вперед пролезть. Пробьется кто вперед, замахнется, топором ударит - а вместо одной ветки дв другие вырастают. Дуб уже стал раза в два шире и раза
в два выше, чем поначалу. А про колодец и говорить нечего. Землю роют, камень долбят, а скала все тверже и тверже становится.

Разозлился король и наложил тогда такую пеню1: "Станет кто дуб рубить и не срубит, станет кто колодец копать и не выкопает, отсекут ему уши и на дальний остров сошлют". Почесали старшие братья в затылке: кто его знает, как дело обернется. Но крепко они на себя надеялись и думали, что уж им-то все по плечу.
Пер, самый старший, первым за дело взялся. Ударил он топором - вместо одной ветки две другие выросли. Копнул землю, долбанул камень - скала еще тверже стала. Схватили королевские слуги Пера, отрезали ему уши и сослали его на дальний остров. Взялся теперь за дело Пол. Ударил он топором раз, другой, третий, и увидели все, что дуб еще пышнее разросся. Копнул землю, долбанул камень - скала тверже железа стала. Схватили и его королевские слуги, обкорнали ему уши и сослали на дальний остров. Поделом ему, мог бы после брата поостеречься! Захотелось и Эспену за де ло взяться.

Разозлился на него король из-за старших братьев и говорит:
- Что, захотелось и тебе на клейменую овцу походить? Мы тебе уши в два счета обкорнаем, и трудиться не придется.
- Охота мне все ж сперва счастье попытать,- отвечает
Эспен.
Пришлось королю дать ему свое позволение. Достал тут Эспен из котомки топор и насадил его на топорище.
- Руби, топор! - приказал Эспен.
Стал топор дуб рубить, только щепки во все стороны летят. Не успели оглянуться, рухнул могучий дуб на землю. Стало в замке светло и весело. Покончил Эспен с дубом, достал заступ и насадил его на рукоятку.
- Копай, заступ! - приказал Эспен.
Стал заступ на скалистой горе колодец копать, только комья земли да камни во все стороны летят. Хочешь верь, хочешь нет - вырыл заступ колодец глубокий да широкий. Достал Эспен орех, положил его в угол на самом дне колодца и моховую затычку вытащил.
- Лейся, вода, беги, вода! - приказал Эспен.
Побежала тут вода через дырку, полилась потоком,
и немного погодя колодец до краев наполнился.
Тут королю пришлось свое слово сдержать. Отдал он Эс-пену свою дочь и полкоролевства в придачу.
Перу с Полом еще повезло, что они без ушей остались. А не то горько б им было слушать, как народ Эспена хвалит.

Шкипер и черт

Жил когда-то в Сокнадале шкипер Арне. Плавал он по всем морям и фьордам на своей шхуне, лес возил. Случалось ему даже в Китай заходить и в другие дальние страны. За что ни возьмется Арне, во всем ему сопутствует удача. Дальше его в море никто не ходил. И всегда был ему попутный ветер. Поговаривали даже, что куда шкипер свою зюйдвестку1 повернет, туда и ветер подует. Ни у кого не бывало таких выгодных сделок, как у него, и никто не загребал столько денег: далеры и кроны будто сами ему в руки плыли.
Но никто не завидовал шкиперу. Люди любили Арне, как брата или отца. Помогал он в приходе всем и каждому, корабельщиков на своей шхуне тоже не обижал.
Вот плывет шкипер однажды по Северному морю. Плывет на всех парусах, будто и шхуна, и кладь не свои у него, а ворованные. Ясно: уйти от кого-то хочет. Только от того, кто за ним гнался, не убежишь. А был это страшный черт по прозвищу Старый Эрик.
Хочешь знать, как все было? В прежние времена, когда шкипер и сокнадальцы в бедности жили, решил Арне землякам помочь и заключил договор со Старым Эриком. Ну а какой с чертом договор - сам знаешь: за деньги и удачу подавай ему взамен душу!
Вот и настал день, когда договору срок вышел. Плывет шкипер по Северному морю и ждет: вот-вот Старый Эрик за его душой явится. Потому и шел на всех парусах.
Не хотелось Арне к черту в лапы угодить, ой, как не
хотелось! Ломал шкипер голову, ломал и вот что надумал.
Поднялся он на палубу, глянул на море - не видать ли Старого Эрика. Нет, пока что не видать! Кликнул тогда Арне корабельщиков и говорит:
- Спускайтесь живо в трюм да сделайте две пробоины
в днище. А как вода в трюме пробоины закроет, несите на
сосы и вгоняйте их в дырки поплотнее. Никто обмана и не
заметит.
Подивились корабельщики:
- Чудная работенка!
Но сделали все, как шкипер велел: пробили две дырки
в днище, вогнали насосы поплотнее, чтоб ни единая капля воды в то место, где кладь лежит, не просочилась.
Только кончили работу, только успели стружки за борт выкинуть, поднялась буря, закипело море, закачалась шхуна. Примчался вместе с ветром Старый Эрик, схватил шкипера Арне за ворот и хотел с ним прочь умчаться. А тот ему и говорит:
- Стой, хозяин! Дело не к спеху!
Запустил тут Старый Эрик когти шкиперу в ворот, а Ар не от него отмахивается, изо всех сил его линьком1 по когтям хлещет и приговаривает:
- Уговор наш помнишь? Не ты ли обещался, что на шхуне никогда течи не будет? А сам меня обманул. Погляди, трюм водой залит, вода в насосах на семь футов стоит! Можешь сам смерить! А ну выкачивай воду, дьявол! Выкачаешь досуха, тогда и бери мою душу!
Черт туда-сюда, а делать нечего. Принялся он воду выкачивать. Качает, качает, пот с него ручьем так и льет, а корабельщики над ним потешаются:
- Приладить бы ему мельничье колесо пониже спины, враз бы заработало!
Старый Эрик на них и не глядит, что есть силы старается. Да все без толку; только из моря в море воду насосом перекачивает, а в трюме вода никак не убывает. Устал черт, вовсе из сил выбился и чуть живой да злющий-презлющий поплелся к своей прабабке-чертовке отдыхать.
С тех пор оставил Старый Эрик шкипера в покое. И коли Арне еще не помер, то, верно, и по сей день по морям на шхуне плавает. Куда свою зюйдвестку повернет - туда и ветер подует

Ключ от стаббюра в кудели

Задумал один крестьянский парень жениться. И хотелось ему сыскать себе такую жену, чтоб и прясть, и ткать умела, и в стряпне толк знала. Прослышали про это соседи и стали сватать за него свою дочь. Вот пришел он к ним в усадьбу на смотрины. Сначала, как водится, усадили его хозяева на лавку, поговорили о том о сем, а после повели дом осматривать. Вошли в одну горницу, и видит он - стоит в углу прялка, а на ней целый пук кудели.
- Кто это у вас на этой прялке прядет? - спрашивает жених.
- Дочка наша,- отвечает хозяйка. - Уж так-то она проворно прядет, что и не поверишь! Не хвалясь скажу - другой такой мастерицы на всей деревне не сыщешь!
- Много тут кудели,- говорит жених.- Небось дня три надо, чтобы всю ее напрясть.
- Может, кому и три дня понадобится,- отвечает хозяйка,- а нашей дочке и одного дня хватит.
Подивился жених, однако ничего не сказал.
А когда пошли хозяева в поварню за угощением, взял он с подоконника ключ от стаббюра и сунул его незаметно в кудель.
Накрыли хозяева на стол, усадили жениха, угостили, чем бог послал, а потом пришла ему пора домой собираться. Простился он с хозяевами и сказал, что скоро опять придет. Хоть и по душе пришлась ему девушка, но только насчет об-рученья он покуда ни словом не обмолвился.

Прошла неделя, другая, и опять жених в гости к соседям явился. Приняли его теперь еще лучше. Не знали, куда усадить, чем потчевать. А потом сели все за стол и завели разговор.
- Ну, что новенького у вас? - спрашивает парень.
- Да все вроде по-старому,- отвечает хозяйка.- Вот только ключ у нас от стаббюра пропал. Другую неделю ищем, никак найти не можем.
Подошел тогда жених к прялке, вытащил из кудели ключ и говорит:
- Да, по всему видать, проворно прядет ваша дочь. Мно
го пряжи за день напрясть может! Хотя оно и немудрено,
коли день у нее от Рождества до Пасхи тянется.С этими словами надел жених шапку, да и был таков.


Гудбранд с косогора

Жил на свете крестьянин по имени Гудбранд. Усадьба его стояла на косогоре, и потому прозвали его Гудбранд с косогора. Жил он со своей старухой душа в душу, и никогда ему жена ни в чем не перечила. Что муженек сделает-то и ладно. Худо ли сделает, хорошо ли,-а попреков от жены никогда не услышит.
Жили они хоть и не в большом достатке, но и не в бедности.
Был у них надел земли, две коровы в хлеву да сотня да-леров в кубышке про черный день.
Вот однажды жена и говорит мужу:
- Надо бы в город сходить, продать одну корову, чтоб
и у нас, как у всех добрых людей, были деньги на расходы. А ту сотню далеров, что в сундуке припрятана, нам не еле тратить. Да и ходить за одной коровой мне легче будет.
- Это ты, жена, ладно придумала,- отвечает Гудбранд
Повязал он корове рога веревкой и повел ее продавать
Пришел в город, встал на рыночной площади и ждет по
купателей. Только никто к корове и не приценивается даже
"Что ж,-подумал Гудбранд. - Какая мне неволя ее про давать? Место в хлеву всегда сыщется, а дорога до дом с утра длинней не стала".
И поплелся он потихоньку назад в деревню. Шел он п дороге и повстречал человека, что вел на продажу коня "А ведь конь-то в хозяйстве еще больше пригодится",-по
думал Гудбранд и выменял свою корову на коня.
Идет он дальше и видит: гонит крестьянин хворостинко~ жирного поросенка.
Приглянулся Гудбранду тот поросенок, вот он и говори крестьянину:
- Слышь-ка, добрый человек, давай меняться. Я теб
коня, ты мне поросенка.
Подивился крестьянин, однако от обмена не отказался. Идет Гудбранд по дороге с поросенком и сам на себя не на радуется. "Ишь ты,-думает,-до чего у меня все толково выходит. Надо бы и поросенка поприбыльней сменять".
И сменял он поросенка на козу. А день-то был базарный, и люди много всякой живности в город на продажу вели. "Вот где выгодную мену сделать можно",-смекнул Гудбранд. И пошел он меняться. Козу сменял на овцу, овцу на гуся, гуся на петуха. Идет он с петухом, и тут ему до смерти есть захотелось. А денег на хлеб нету. Что тут станешь делать?
- Продам-ка я петуха,- решил Гудбранд.-Не пропа
дать же мне с голоду!
Продал он петуха за двенадцать шиллингов, купил еды, закусил и зашагал дальше налегке.
Добрался Гудбранд до своей деревни и зашел к соседу отдохнуть с дороги.
- Хорошо ли торговал в городе? - спрашивает его сосед.
- Да как сказать, - отвечает Гудбранд. - Оно, конечно,хвалиться нечем, да только и жаловаться вроде бы не на что. И рассказал он, как все у него вышло.
- Ну, и достанется тебе нынче от жены! - говорит сосед.-Не хотел бы я на твоем месте быть.
- Отчего же? - говорит Гудбранд.- Не так уж худо я торговал. Только худо ли, нет ли -жена мне все равно и слова поперек не скажет.
- Знаю, знаю, она у тебя добрая,-отвечает сосед,- только уж на сей раз ты от нее спуску не жди.
Тут Гудбранд и предложил соседу:
- Хочешь побьемся с тобой об заклад? Есть у меня в кубышке сотня далеров; я их на черный день припрятал. Ежели жена меня хоть словом попрекнет, я тебе все эти деньги отдам. А коли она меня хвалить станет, то ты мне сто далеров отдашь.
Ударили они по рукам, дождались, пока стемнело, и пошли к Гудбрандовой усадьбе. Гудбранд в дом вошел, а сосед за дверью схоронился и стал слушать, что дальше будет.
Переступил Гудбранд порог, с женой поздоровался:
- Вечер добрый!
- Вечер добрый! - говорит жена.-Слава богу, что ты воротился. Каково торговал в городе?
- Да так себе. Хвалиться нечем. Корову никто покупать не стал, и я ее на коня выменял.
- Вот спасибо, так спасибо! - обрадовалась жена.-Теперь мы в церковь в повозке ездить станем, не
хуже других. Да и в хозяйстве лошадь пригодится. Веди-ка ее в сарай!
- Нет у меня лошади! Я ее по дороге на поросенка выменял,- отвечает Гудбранд.
А жена еще пуще обрадовалась.
- Экий ты у меня разумник! Мне бы и то лучше не сде
лать. Уж не знаю, как тебя и благодарить! Будет теперь у нас в доме и свинина, и сало, будет чем добрых гостей попотче вать. А конь нам ни к чему! Из-за него только сраму от людей натерпишься. Ишь, скажут, до чего загордились, уде и в церковь пешком пройтись не могут! Отведи-ка поросенка в хлев.
- Так ведь и поросенка-то у меня уже нет. Я его по дороге на козу обменял,- отвечает Гудбранд.
А жена от радости сама не своя.
- И всё-то ты так складно придумаешь! Поросенок что? Его съешь - и как не бывало. А от козы у нас всегда и молочко, и сыр будет. Ну-ка, тащи сюда свою козу.
- По правде сказать, так и козы у меня нет. Шел я по дороге и выменял ее на овцу,- говорит Гудбранд.
А жена от радости чуть не пляшет.
- И как ты только до этого додумался? Куда нам коза? Только и знай, что гоняйся за ней день-деньской с хворостинкой по пригоркам да по лугам! А от овцы нам и мясо, и шерсть будет. Ну-ка, давай сюда твою овцу.
- Была у меня овца, да вся вышла. Я ее на гуся выменял,-отвечает Гудбранд.
А жена от радости опомниться не может.
- Вот это ты хорошо сделал! Вот спасибо, так спасибо! Ни к чему мне овца, ежели толком рассудить. У меня ни прялки, ни веретена нет; да и не мастерица я шерсть прясть. А надо будет, так ее и купить недолго. Зато мы теперь жирной гусятиной полакомимся, я ее страсть как люблю. И подушки гусиным пухом набить можно. Ну-ка, где там у тебя твой гусь?
- И гуся у меня нет. Я его на петуха выменял,- говорит Гудбранд.
Тут жена от радости света невзвидела.
- И как только у тебя на все ума хватает! И то сказать, для чего нам гусь? Я его и жарить-то толком не умею. А подушки и сеном набить можно. Вот петух - иное дело! Это все одно, что часы купить. Теперь мы всегда к сроку вставать будем. Как закукарекает он на заре - тут уж не проспишь! Тащи сюда петуха!
- Продал я его,- говорит Гудбранд,-у меня по дороге так с голоду живот подвело, что думал, живым не останусь. Вот и пришлось мне за двенадцать шиллингов петуха продать да еды себе купить.
- Слава богу, что ты до этого додумался! - закричала жена. - Что б ты ни сделал, все ладно! А петух нам ни к чему. Мы сами себе господа и можем по утрам спать, сколько душа пожелает. Был бы только ты у меня жив-здоров,

больше мне ничего не надо - ни гуся, ни коровы, ни поросенка!
Тут открыл Гудбранд дверь и говорит соседу:
- Ну что, сосед, выиграл я сто далеров?
А тот отвечает:
- С хорошей-то женой хоть и проиграешь, а все в выигрыше останешься.
И купил Гудбранд на те сто далеров, что у соседа выиграл, и корову, и коня, и поросенка, и много всякой живности.

Прошлогодняя каша

Жил-был в Нурлане крестьянский парень, и собрался он жениться. А матушка у него была женщина опрятная и дом свой всегда в чистоте держала.
- Люблю, чтобы кругом все прибрано было, чтобы ни
где ни пылинки,- говаривала она.
Вот и сыну хотелось жену такую же чистоплотную, как и мать: чтобы чисто стряпала да горшки чтоб у нее блестели. "Только как дознаться - чистоплотная она или неряха?" Думал он, думал и под конец надумал. Обмотал пальцы холстиной, прикинулся, будто у него рука болит, и отправился. Пришел он на хутор, где у хозяев дочка была на выданье, и давай свататься. Приняли его, как водится жениха принимать: с пивом и с брагой, со снедью и с веселой беседой. Завели разговор о том о сем, а потом стали спрашивать, что это у него с рукой приключилось.
- Да тролль мне палец попортил, и не лесной тролль, не горный, а болотный. Из всех троллей он - самый злющий. Кто только меня не пользовал - и лекарь, и ворожеи. Только нет такого средства, чтоб моей беде помочь,- говорит парень.
- Покуда жив, от любой беды средство найдется, от одной смерти не спасешься,- говорят хозяева.
- Ваша правда; сказывают, есть одно средство,-молвил парень.
- Какое же? - спрашивает хозяйская дочка.
- Каша прошлогодняя. Натрешь кашей руку, все и

пройдет. Да только где такую кашу сыщешь? Наши хозяйки горшки дочиста отскребают. Вчерашнюю кашу и то редко где встретишь. Где уж тут прошлогоднюю найдешь!
- Ха-ха! - захохотали мать с дочкой.-Такого-то добра да не сыскать! Ну, мы от твоей беды средство найдем. В наших плошках, горшках да мисках, в старых чугунах да кащ-никах не то что прошлогодняя каша найдется, но и такая что семь, а то и четырнадцать лет стоит!
Вот тебе и чистоплотная невеста!

Принцесса с Хрустальной горы

Жил-был на свете крестьянин - ни богат, ни беден. И было у него три сына. Меньшого - ты, верно, и сам догадался - Аскеладден звали. Он все больше за печкой, в ящике с золой, сидел, да и слыл к тому же придурковатым.А еЩе был у крестьянина высоко в горах большой зеленый луг. Поставил крестьянин там на косогоре сеновал - сено складывать. Только в последние годы, слыхать, не больно сеновал от сена ломился. Раз в году, когда трава была особен, но густой и высокой, повадился кто-то ночью ее дочиста объедать да вытаптывать. Словно табун лошадей там до самого утра пасся!
Стерпел хозяин такое раз, стерпел другой, а на третий обидно ему стало. Призвал он сынов своих да и говорит старшему:
- Спрячься ночью за сеновалом и гляди в оба. Жаль будет, коли траву опять объедят да вытопчут!
- Так и быть! - отвечает старший сын.- Посторожу я травку на лугу. Ни людям, ни скотине, ни троллям ни единой былинки не уступлю!
Только вечер настал, пошел старший сын на сеновал и сразу спать завалился. Спит - и ухом не ведет! Ночью земля вдруг как затрясется, стены и крыша сеновала как задрожат! Проснулся парень, и до того страшно ему стало! Вскочил он и кинулся бежать без оглядки. А травы на лугу снова как не бывало!
Разгневался крестьянин, на чем свет стоит старшего сына
ругает. Да что поделаешь, коли сын трусом уродился!
Минул год. Крестьянин опять сынов призывает и говорит среднему сыну:
- Спрячься ночью за сеновалом и гляди в оба. Худо будет, коли нам снова сена своего не видать!
- Так и быть! - отвечает средний сын.-Посторожу я травку на лугу. Ни людям, ни скотине, ни троллям ни единой былинки не уступлю!
Только вечер настал, пошел средний сын на сеновал и сразу спать завалился. Точь-в-точь как его старший брат. Спит без задних ног. Ночью земля вдруг как затрясется, стены и крыша сеновала как задрожат! Куда сильнее, чем в прошлом году. Проснулся парень, и до того страшно ему стало! Вскочил он и кинулся бежать что есть духу. А утром травы на лугу снова как не бывало!
Разгневался крестьянин, на чем свет стоит среднего сына ругает. Да что поделаешь, коли и этот сын трусом уродился.

Минул год. Крестьянин опять сынов призывает и говорит младшему сыну Аскеладдену:
- Спрячься ночью за сеновалом и гляди в оба! Беда, коли опять у нас всю траву объедят да вытопчут.
- Так и быть! - отвечает Аскеладден.- Посторожу я травку на лугу!
Но больше ничего отцу не посулил и сразу же на луг
стал собираться.
Тут братья как захохочут, чуть от смеха не лопнули.
- Это он-то травку постережет?! Ха-ха-ха! Мы и то не смогли, где уж Аскеладдену! Ему бы только в ящике с золой за печкой сидеть да греться! Замарашка этакий!
Аскеладден на их речи и внимания не обращает, в их сторону даже не глядит.
Только вечер настал, пошел младший сын на сеновал, лег на сено, но спать не спал, а все прислушивался. Час проходит, другой проходит; загремело вдруг, загрохотало - до того страшно!
"Э, нет, меня не запугаешь,- думает Аскеладден.-Только бы хуже не было! А такое я выдержу!"
Немного погодя опять загремело, загрохотало, земля затряслась. Сено на сеновале так ходуном и ходит.
"Э, нет, меня не запугаешь! - думает Аскеладден.-Только бы хуже не было! А такое я выдержу!"
Вскоре опять загремело, загрохотало, земля затряслась, стены и крыша сеновала задрожали, вот-вот рухнут! Потом
вдруг все стихло.
"Верно, скоро опять загремит!" - решил Аскеладден.
Однако кругом по-прежнему тихо-претихо было. И чудится вдруг ему, будто у самых дверей сеновала конь ржет. Подкрался Аскеладден к дверям, в замочную скважину глянул и обомлел: там и впрямь конь оседланный стоит, сено жует. Такого рослого, ухоженного, откормленного коня Аскеладдену видеть не доводилось. А на спине у коня
доспехи рыцарские медные, будто солнышко, сверкают.
"Ого-го-го! Стало быть, это ты нашу траву по ночам лопаешь!- подумал Аскеладден.- Не бывать больше этому!" Схватил он огниво, что в кармане у него лежало, да через голову коня и перекинул. А была в том огниве такая волшебная сила, что конь тут же как вкопанный стал, с места двинуться не может - сам Аскеладдену в руки Дался.
Вскочил крестьянский сын коню на спину и прочь поскакал. Спрятал Аскеладден коня в потайном местечке - он один о нем знал - и домой пошел.

Приходит, а братья давай над ним глумиться да насмехаться:
- Недолго же ты бока на сеновале отлеживал, если вообще там был!
- Был я на сеновале,- отвечает Аскеладден,- до сам
го восхода солнышка. Только ночью ничего не видал и не
слыхал. Ума не приложу, кто вас так напугал!
Братья рассердились.
- Ладно, поглядим, хорошо ли ты зеленый луг сторожил!
Пришли они на зеленый луг, а трава там по-прежне;
густая и высокая.
Невзлюбили братья Аскеладдена, ходят - носы от него воротят. А Аскеладдену хоть бы что: за печкой сидит, песенки напевает.Минул год. Пришла пора траву на лугу зеленом сторожить. Не хотят старшие братья на сеновал идти: насмер! в первый раз перепугались, забыть про то никак не могут. Один Аскеладден ничего не боится!
Снова пошел он на сеновал, лег на сено и прислушался. Загремело вдруг, загрохотало, земля затряслась. Потом вто рой раз, третий! Только гремело и грохотало куда сильнее, чем в прошлом году. А потом разом тихо-претихо стало! И слышится Аскеладдену, будто у самых дверей сеновала конь ржет. Подкрался он к дверям, в замочную скважину глянул и обомлел: там и впрямь конь оседланный стоит, сено жует. Такого рослого, ухоженного, откормленного коня Аскеладдену видеть не доводилось.

Куда прежнему до этого! А на, спине у коня доспехи рыцарские чистого серебра будто звезды горят!
"Ого-го-го! Стало быть, это ты нашу траву по ночам лопаешь!- подумал Аскеладден.- Не бывать больше этому!"
Схватил он огниво, что в кармане у него лежало, да через гриву коня и перекинул. Конь тут же как вкопанный стал, будто кто в цепи его заковал,- сам Аскеладдену в руки дался.
Вскочил крестьянский сын коню на спину и прочь поскакал. Спрятал он коня в потайном местечке, где первый пленник его стоял, и домой пошел.
Приходит, а братья давай над ним, как и в прошлый раз. глумиться да насмехаться:
- Ну как там нынче на зеленом лугу? Ни травинки, верно, не осталось?!
- А вы сами посмотрите! - отвечает Аскеладден.
- Ладно, поглядим, хорошо ли ты зеленый луг сторожил! - рассердились братья.
Пришли они на зеленый луг, а трава там по-прежнему
густая и высокая.
Что тут с братьями сделалось! Видеть младшего не могут, носы от него воротят. А Аскеладдену хоть бы что: за печкой сидит, песенки напевает.
Еще год минул. Пришла пора траву на лугу зеленом сторожить. Не хотят старшие братья на сеновал идти: насмерть в первый раз испугались, забыть про то никак не могут. Один Аскеладден ничего не боится!
Снова пошел он на сеновал, лег на сено, прислушался. Загремело вдруг, загрохотало, земля затряслась. Потом второй раз, третий! Только гремело и грохотало куда сильнее, чем в прошлом году. Последний раз как грохнет - Аскеладден к другой стенке сеновала отлетел! А потом разом тихо-претихо стало! И чудится Аскеладдену, будто у самых дверей сеновала конь ржет. Подкрался он к дверям, в замочную скважину глянул и обомлел: там и впрямь конь оседланный стоит, сено жует. Такого рослого, ухоженного, откормленного коня Аскеладдену видеть не доводилось. Куда двум прежним до этого! А на спине у коня доспехи рыцарские чистого золота будто месяц сияют!
"Ого-го-го! Стало быть, это ты нашу траву по ночам лопаешь!- подумал Аскеладден.-Не бывать больше этому!"
Схватил он огниво, что в кармане у него лежало, да через хвост коня и перекинул. Конь тут же как вкопанный стал, будто кто его к земле пригвоздил,- сам Аскеладдену в руки дался.
Вскочил крестьянский сын коню на спину и прочь поскакал. Спрятал он коня в потайном местечке, где два других его пленника стояли, и домой пошел.
Приходит, а братья снова давай над ним глумиться да насмехаться:
- Ну, нынче ты, видать, на совесть зеленый луг сторо
жил! Глаза до сих пор продрать не можешь!
- Пойдите сами посмотрите! - отвечает Аскеладден.
Пришли они на зеленый луг, а трава там по-прежнему
густая и высокая.
Обозлились братья, что Аскеладден их умнее да удачливее, ходят - носы от него воротят... А Аскеладдену хоть бы что: за печкой сидит, песенки напевает.
Слышат вдруг братья: кто-то по дороге скачет. Выбежали они за ворота, а навстречу им - гонец королевский на вороном коне мчится и громко возвещает:
Тому, кто на вершину Хрустальной горы трижды верхом на коне въедет и трижды золотое яблоко из рук коро-
левскои дочери вырвет, король отдаст ее в жены и полкоро.
левства в придачу!
Гонец протрубил и дальше помчался - по всей страце и в иноземных государствах волю королевскую возвещать
Призадумались братья. Знали они, что принцесса - красоты неописуемой. Кто на нее глянет, тотчас жениться готов, даже без всякого приданого. А тут еще полкоролевства в придачу! Все принцы и рыцари небось тотчас теперь к Хрустальной горе кинутся. А гора эта высокая-превысокая крутая-прекрутая, да к тому же гладкая и скользкая, будто ледяная. Туда не то что на коне верхом - ползком не поднимешься! А королевская дочка на самой вершине сидит!
Все же решили старшие братья счастья попытать, к королевскому двору отправиться. Акселадден тоже было за ними увязался. А они как закричат:
- Ты что?! Никак прямо из ящика с золой к королевскому двору собрался! Да если ты, урод и грязнуля, с нами пойдешь, нас на смех поднимут!
- Больно надо мне с вами идти! - отвечает Аскелад-ден.- Я и один могу!
Отправились старшие братья к королевскому двору. А младший где-то сзади один плетется.
Шли братья, шли и пришли к Хрустальной горе. А там принцев и рыцарей со всего света видимо-невидимо - один другого краше, один другого нарядней. Кони под ними рослые, сильные, так и приплясывают. И каждый принц и рыцарь об удаче мечтает: уж кому-кому, а ему-то принцесса и полкоролевства непременно достанутся.
Гарцуют всадники на взмыленных конях, на Хрустальную гору въехать стараются. Да все зря. Только конь на гору ступит, ноги у него, как на льду, разъезжаются. Ни один конь выше нескольких футов не поднялся.
До самого вечера принцы и рыцари счастья пытали, по многу раз вверх и вниз скользили, а все без толку. Пришлось им под конец отступиться.
Король уже объявить собрался, что состязание на следующий день заново начнется. Тогда дело, может, лучше сладится. Но тут вдруг, откуда ни возьмись, еще один рыцарь верхом на коне скачет. Никто такого доброго коня никогда прежде в глаза не видывал. О самом рыцаре и говорить нечего, до того собой хорош! Доспехи его, седло и уздечка конские - медные, на солнце так и сверкают!
Стали тут ему рыцари и принцы кричать:
- Не трудись - на Хрустальную гору никому не въехать.
Ничего и у тебя не выйдет.
Но рыцарь в медных доспехах будто и не слышит -Хрустальной горе подскакал и наверх махнул, все выше
выше поднимается, словно ему это нипочем. Но только треть горы одолел - взял вдруг да и поворотил коня. Стал вниз съезжать.
Рыцарь этот очень королевской дочери приглянулся. Такого пригожего, статного молодца ей никогда прежде видеть не
доводилось. Пока рыцарь в гору поднимался, у нее одно было на уме: "Только бы на вершину въехал! Только бы въехал!"
А когда рыцарь коня поворотил, не удержалась принцесс-бросила ему золотое яблоко вслед. Оно рыцарю в карман и попало.
Всадник тем временем с горы спустился и тут же прочь ускакал - только его и видели!
В тот же вечер всем принцам и рыцарям велено было к королю явиться: пусть тот, кто золотое яблоко добыл, королю его покажет. Стали принцы и рыцари один за другим к королю являться, но ни у кого из них золотого яблока не было.
Вернулись ночью старшие братья домой и давай Аскелад-дену рассказывать: "Поначалу-то никто из женихов на гору взобраться не мог. Но вот явился рыцарь: доспехи его, седло и уздечка конские - медные, так и сверкают, издалека видно, а уж как верхом ездить умеет! На целую треть в гору поднялся, мог бы и на вершину махнуть, коли б захотел. А он коня назад поворотил! Решил, видно, что на первый раз хватит. Королевская дочка этому рыцарю вслед золотое яблоко кинула".
- Вот бы мне на того рыцаря поглядеть,- молвил Аске-ладден. Он, по обыкновению своему, в ящике с золой сидел.
- Поглядеть на него хочешь! - захохотали братья.- Где тебе со знатными господами рядом стоять! Урод ты этакий, грязнуля! Уж лучше в своем ящике сиди!
На другой день братья снова на королевский двор собираются. Аскеладден тут как тут:
- Нельзя ли и мне с вами пойти, на принцев и рыцарей поглядеть - как они на гору въезжают.
- Куда тебе! - закричали братья.- Уж больно ты страшен!
- Ладно! - отвечает Аскеладден.- Я и один могу!
Братья к Хрустальной горе подъехали, а там уже принцы
рыцари снова счастья пытают: коней, видать, заново подкоси, на гору подняться стараются.
До самого вечера женихи от горы не отходили, по мноп, раз вверх и вниз скользили, но все равно выше нескольки* футов ни один из них не поднялся. А когда кони вовсе и сил выбились, пришлось принцам и рыцарям отступиться
Король уже объявить собрался, что состязание на следу! ющий день заново начнется. Тогда дело, может, лучше сла. дится. А потом решил подождать: авось снова рыцарь в мед. ных доспехах явится.
Вдруг, откуда ни возьмись, новый рыцарь верхом на коне скачет. Конь под ним добрый, коня с медной уздечкой куда краше. Доспехи рыцарские, седло и уздечка конские -чистого серебра, на солнце так и сверкают.
Стали тут ему рыцари и принцы кричать:
- И не пытайся на Хрустальную гору въехать, все равно ничего не выйдет!
Но рыцарь в серебряных доспехах слушать их советов не стал - к Хрустальной горе подскакал, махнул наверх и еще выше рыцаря в медных доспехах поднялся. Но только две трети горы одолел - взял вдруг да и поворотил коня. Стал вниз съезжать.
Рыцарь этот королевской дочке куда больше вчерашнего жениха приглянулся. И пока он в гору поднимался, у нее одно было на уме: "Только бы он на вершину въехал! Только бы въехал!"

А когда рыцарь коня поворотил, не удержалась принцесса - бросила ему второе золотое яблоко вслед. Оно рыцарю в карман и попало.
Всадник тем временем с горы спустился и тут же прочь ускакал - только его и видели!
В тот же вечер всем принцам и рыцарям снова велено было к королю явиться: пусть тот, кто золотое яблоко добыл, королю его покажет. Стали принцы и рыцари один за другим к королю являться, но ни у кого из них золотого яблока не было.
Как и в прошлый раз, вернулись ночью старшие братья домой и давай Аскеладдену рассказывать: "Поначалу-то никто из женихов на гору взобраться не мог. Но вот явился рыцарь: доспехи его, седло и уздечка конские - чистого серебра, так и сверкают, издалека видно, а уж как верхом скачет! На две трети в гору поднялся. Королевская дочка ему вслед золотое яблоко кинула!"- Вот бы мне на того рыцаря поглядеть! - молвил Аскеладден. Он, по обыкновению своему, в ящике с золой сидел.
- Тот рыцарь как раз тебе под стать! - захохотали братьЯ-Урод ты этакий, грязнуля! Уж лучше в своем ящике
сиди!
На третий день было все так же, как и в первые два дня. Аскеладден хотел с братьями к королевскому двору отправиться, поглядеть, как принцы и рыцари состязаются. Но старшие братья его с собой не взяли. Вот и поплелся он за ними следом.
Пришли братья к Хрустальной горе, а там - все по-прежнему. До самого вечера женихи от горы не отходили, по многу раз вверх и вниз скользили, но все равно выше нескольких футов ни один из них не поднялся. Одна надежда была: может, снова рыцарь в серебряных доспехах явится. Да только никто его не видал и никто о нем ничего не слыхал.
Вдруг, откуда ни возьмись, новый рыцарь верхом на коне скачет. Конь под ним добрый - никому еще такого видеть не доводилось. Доспехи рыцарские, седло и уздечка конские - чистого золота, на солнце так и сверкают.
И до чего ж тот рыцарь был хорош! Все прочие рыцари с принцами просто онемели, рта открыть не могут, не то что крикнуть: "И не пытайся на Хрустальную гору въехать, все равно ничего не выйдет!"
Подскакал рыцарь к Хрустальной горе, да разом на самую вершину горы и махнул. Королевская дочка про себя даже
пожелать не успела, чтобы он наверх поднялся, а он уже тут как тут, выхватил золотое яблоко у нее из рук, коня поворотил, вниз с горы съехал и тут же прочь ускакал - только его и видели.
Вернулись ночью старшие братья домой и давай Аскеладдену рассказывать: "Поначалу-то опять никто из женихов на гору взобраться не мог. Но вот явился рыцарь в золотых доспехах. Такого пригожего рыцаря на всем белом свете не сыщешь! А уж как верхом скачет! На самую вершину горы поднялся и у королевской дочери третье яблоко из рук вырвал!"
- Вот бы мне на того рыцаря поглядеть,- молвил Аскеладден.
- Твое дело - в ящике с золой сидеть! - захохотали братья.-Урод ты этакий, грязнуля! Копайся в золе и помалкивай.
На другой день всем женихам велено было к королю явиться: пусть тот, кто золотое яблоко добыл, королю его покажет. Стали принцы и рыцари один за другим к королю являться, но ни у кого из них золотого яблока ц-было.
- Где же это яблоко? - удивился король.- Ведь все ви.
дели, как рыцарь в золотых доспехах на вершину горы под.
нялся и яблоко из рук принцессы вырвал! Да и два других яблока неведомо куда девались.
И повелел король: пусть все до единого жители его стра-ны к нему в замок явятся. Надо же узнать, кто яблоки золотые у себя прячет!
Собралось в замке людей видимо-невидимо. Но ни у кого золотых яблок не было.
Братья Аскеладдена в замок пришли считай что последними. Вот король их и спрашивает:
- Все ли явились в замок? Не осталось ли еще кого в моем государстве?
- Да есть еще один,- отвечают они ему, - то брат наш меньшой. Только у него золотых яблок и быть не может. Он вчера весь день в ящике с золой просидел.
- Все равно,- говорит король. - Раз все остальные в замке побывали, пусть и он придет.
Делать нечего, пришлось Аскеладдену на королевский двор идти.
- Есть у тебя золотое яблоко? - спрашивает король.
- Есть,- отвечает Аскеладден.- Вот одно, вот другое, а вот и третье.- И вынимает он все три яблока из своего кармана.
Скинул младший брат черные закопченные лохмотья, а под ними золотые доспехи сверкают. Залюбовались все пригожим рыцарем.
- Ладно,- обрадовался король,- получишь в жены
дочку мою и полкоролевства в придачу.
А потом и свадьбу сыграли - веселую-превеселую. Наверное, без состязания на той свадьбе тоже не обошлось. Хоть и не смогли принцы и рыцари на Хрустальную гору въехать,

сражаться-то они умели! И коли они друг друга не перебили, то, верно, еще до сих пор бьются.

[norfin]

Как два мальчика встретили в Хедальском лесу троллей

Когда-то давно в местечке Вог, в Гудбранской долине, жил один бедный человек со своей женой. Детей у них было так много, что на всех не хватало похлёбки и каши. Поэтому старшим двум мальчикам часто приходилось бродить из деревни в деревню, чтобы заработать или выпросить себе кусок хлеба.
Так, странствуя с мешком за плечами, узнали мальчики все горные дорожки и лесные тропинки.
Однажды они собрались идти в Хедальский лес.
Они слышали, что птицеловы, охотники на соколов, построили там, недалеко от местечка Мэл, хижину. Мальчикам захотелось посмотреть на птиц и, если удастся, разузнать, как их заманивают и ловят.
Братья знали самый короткий путь в Хедаль.
Они свернули с проезжей дороги и пошли напрямик через лесную чащу.
Дело было поздней осенью, когда леса и горы становятся безлюдными.
Девушки, которые летом пасут на горных пастбищах скот, в эту пору уже дома, греются перед печкой, прядут шерсть, только что снятую с овец, да вышивают себе приданое, а их пастушьи избушки в горах стоят пустые и заколоченные.
Так что мальчикам негде было ни поесть, ни передохнуть в пути.
Осенний день недолог. Едва протоптанная тропинка была чуть видна, и скоро мальчики её совсем потеряли.
Пока они разыскивали тропинку, стало темнеть. Хижины птицеловов нигде не было видно. Мальчики были одни в дремучей чаще Хедальского леса. А тьма кругом сгущалась всё больше и больше.
Наступила ночь.
Мальчики подумали-подумали и решили, что до рассвета им отсюда никак не выбраться. Надо ночевать в лесу. Они набрали целую кучу хворосту и шишек и развели костёр. Потом маленьким топориком, который был за поясом у старшего брата, нарубили еловых ветвей и смастерили из них шалаш. Постель они устроили себе из вереска и мягкого мха, благо и того и другого вокруг было более чем достаточно.
После этого они улеглись поближе друг к дружке, чтобы было потеплей, и сразу же уснули, потому что порядком устали за день. Неизвестно, сколько они проспали, час или два, но вдруг они разом проснулись, словно их кто разбудил. Высокие сосны над их головами гнулись и шумели, как во время бури. А над вершинами сосен что-то тяжело пыхтело, сопело, фыркало...
Кто это - какой-нибудь огромный страшный зверь или, ещё того не легче, лесной дух, тролль?
Мальчики так и замерли.
В это время где-то над соснами раздался треск, будто гром прокатился по небу, и голос скрипучий, как сырое дерево, сказал:
- Человеком пахнет!
Тут земля словно дрогнула и послышались чьи-то шаги.
Шаги были такие тяжёлые, что от них раскалывались камни, а корабельные сосны дрожали от верхушки до самого корня.
- Тролли! - сказал старший мальчик младшему.
- Ох, боюсь!.. Что же нам делать? - сказал младший.
- Стань здесь под сосной,- сказал старший,- и чуть тролли подойдут сюда, хватай наши мешки и удирай что есть духу. А я возьму топор и останусь здесь. Может, и не пропадём.
Не успел он это сказать, как старые деревья возле них раздвинулись, словно мелкий кустарник, и появились тролли.
Они были огромные - выше самых высоких сосен - и шагали след в след, положив на плечи друг другу свои ручищи.
Их было трое, но глаз у них был только один. Один-единственный глаз был у них на всех троих, и они по очереди вставляли его в глазную впадину, которая была на лбу у каждого.
Сейчас круглый, светлый, как луна, глаз сиял во лбу у переднего тролля. Он был поводырём, а другие двое шли за ним.
- Беги! - шепнул старший брат младшему.- Но не слишком далеко. Спрячься вон там, в буреломе, и посмотри, как я с ними разделаюсь. Они глядят поверху, да ещё одним глазом. Где им разглядеть, что делается у них под ногами!..
Младший бросился бежать, а тролли двинулись за ним.
Тут старший мальчик выскочил из-за деревьев и, размахнувшись изо всех сил, ударил своим топориком по пятке того тролля, что шёл позади. Тролль прямо взревел от боли. Он закричал таким страшным голосом, что поводырь даже вздрогнул и выронил из глазной впадины свой единственный драгоценный глаз.
Мальчик ловко подхватил его на лету и был таков.
Глаз был величиной с глиняный горшок и светлый, как месяц в полнолунье. Мальчик посмотрел сквозь него и увидел всё вокруг ясно-ясно: каждый куст вереска, каждую сосновую шишку, каждый камешек на земле. Как будто сейчас была не чёрная ночь, а белый день.
А тролли стояли, боясь пошевельнуться, испуганные, слепые, и не могли понять, что с ними случилось. Наконец они догадались, что кто-то украл их единственный глаз.
Они стали рычать, браниться, шарить среди сосен и елей длинными узловатыми пальцами, но так и не могли поймать мальчика.
- Я не боюсь вас, тролли,- крикнул он смело.- У меня одного теперь три глаза, а у вас троих - ни одного. И у меня есть ещё топор. Раньше, чем вы поймаете меня, я изрублю вас на куски своим топором, как сухое дерево.
- Берегись, мальчишка! - закричали тролли.- Отдавай наш глаз, а не то мы превратим тебя в камень или пень.
- Ну что ж,- сказал мальчик,- это ваше колдовское дело. Но всё равно вы уже никогда не получите своего глаза.
Тролли замолчали - они поняли, что этого мальчика им не запугать никакими угрозами, и решили поладить с ним добром. Они обещали ему и золота, и серебра, и всего, чего он только ни пожелает, если он вернёт им глаз. Мальчику это понравилось.
- Хорошо! - сказал он.- Сходите к себе домой и принесите сюда столько золота и серебра, чтобы мы с братом доверху набили наши дорожные мешки. Да, кроме того, прихватите для нас по хорошему стальному луку. Тогда я вам отдам ваш глаз. А до тех пор не видать вам ни глаза и ничего другого.
Тролли даже заскрипели зубами от злости.
- Негодный мальчишка! - сказали они.- Как же мы доберёмся до дому без нашего глаза?
- А это уж ваше дело. Вы же умеете колдовать!
Тогда тролли по очереди принялись звать свою хозяйку.
И вот издалека, из-за гор, отозвался чей-то голос, похожий на вой осеннего ветра.
Это лесная хозяйка, старая троллиха, услышала, что её зовут, и откликнулась.
Один из троллей сложил руки трубой и крикнул через реки и горы, чтоб она поскорей принесла в Хедальский лес два стальных лука и два полных ведра серебра и золота.
Прошло немного времени, и земля загудела, зашумели, затрещали деревья. Это лесная хозяйка прибежала на зов троллей с луками и вёдрами, полными золота и серебра.
Узнав в чем дело, она так рассердилась, что выдернула с корнями большую сосну и переломила её о колено, словно это была не столетняя сосна, а сухой прутик. Потом она вырвала у себя из головы длинный зелёный волос и стала им, как верёвкой, ловить мальчика. Но тролли, которым хотелось поскорей получить назад своё сокровище, стали уговаривать её не трогать этого мальчишку. Он жалит, как оса, а хитёр так, что, чего доброго, выдумает какую-нибудь новую уловку и отнимет глаз и у неё.
Лесная хозяйка зарычала, как разъяренная медведица, но не стала спорить. Она швырнула на землю два стальных лука и оба ведра - с золотом и серебром - и побежала обратно в горы, перепрыгивая на бегу через ели и сосны.
А тролли стояли перед мальчиком и протягивали к нему свои узловатые руки.
- Ну отдай же!!! Отдай!..-говорили они.
- Ладно, берите! - сказал мальчик и отдал троллям их глаз.
Они засмеялись от радости и, сотрясая землю, побежали вслед за лесной хозяйкой. Когда тролли скрылись за горами, из-за гор выплыло солнце.
Мальчики набили мешки золотом и серебром, вскинули за плечи стальные луки и, прихватив новые ведра из блестящей меди, весело зашагали домой.
С тех пор никто никогда не слыхал, чтобы тролли бродили в Хедальском лесу.

[norfin]

Пирог

Жила-была женщина, и было у нее семеро детей, мал мала меньше. Вот как-то раз решила она побаловать их: взяла пригоршню муки, свежего молока, масла, яиц и замесила тесто. Стал пирог поджариваться, и так вкусно запахло, что все семеро ребят прибежали и ну просить: - Матушка, дай пирожка! - говорит один. - Матушка, дорогая, дай пирожка! - пристает другой. - Матушка, дорогая, милая, дай пирожка! - хнычет третий. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, дай пирожка! - просит четвертый. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, дай пирожка! - ноет пятый. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, распрекрасная, дай пирожка! - умоляет шестой. - Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая распрекрасная, золотая, дай пирожка! - вопит седьмой. - Подождите, детки, - говорит мать. - Вот испечется пирог, станет пышным да румяным - разрежу его на части, всем вам дам по куску и дедушку не забуду. Как услышал это пирог, испугался. "Ну, - думает, - конец мне пришел! Надо бежать отсюда, покуда цел". Хотел он со сковороды спрыгнуть, да не удалось, только на другой бок упал. Пропекся еще немного, собрался с силами, скок на пол - да и к двери! День был жаркий, дверь стояла открытой - он на крылечко, оттуда вниз по ступенькам и покатился, как колесо, прямо по дороге. Бросилась женщина за ним следом, со сковородой в одной руке и с поварешкой в другой, дети - за ней, а сзади дедушка заковылял. - Эй! Подожди-ка! Стой! Лови его! Держи! - кричали все наперебой. Но пирог все катился и катился и вскоре был уже так далеко, что и видно его не стало. Так катился он, пока не повстречал человека. - Добрый день, пирог! - сказал человек. - Добрый день, человек-дровосек! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит человек. А пирог ему в ответ: - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов и от тебя, человек-дровосек, тоже убегу! - и покатился дальше. Навстречу ему курица. - Добрый день, пирог! - сказала курица. - Добрый день, курица-умница! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит курица. А пирог ей в ответ: - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека и от тебя, курица-умница, тоже убегу! - и снова покатился, как колесо, по дороге. Тут повстречал он петуха. - Добрый день, пирог! - сказал петух. - Добрый день, петушок-гребешок! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит петух. - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы и от тебя, петушка-гребешка, тоже убегу! - сказал пирог и покатился еще быстрее. Так катился он долго-долго, пока не повстречал утку. - Добрый день, пирог! - сказала утка. - Добрый день, утка-малютка! - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит утка. - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка и от тебя, утка-малютка, тоже убегу! - сказал пирог и покатился дальше. Долго-долго катился он, смотрит - навстречу ему гусыня. - Добрый день, пирог! - сказала гусыня. - Добрый день, гусыня-разиня, - ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит гусыня. - Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка, от утки-малютки и от тебя, гусыня-разиня, тоже убегу! - сказал пирог и покатился прочь. Так снова катился он долго-долго, пока не встретил гусака. - Добрый день, пирог! - сказал гусак. - Добрый день, гусак-простак! -ответил пирог. - Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит гусак. А пирог опять в ответ:
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка, от утки-малютки, от гусыни-разини и от тебя, гусак-простак, тоже убегу! - и покатился еще быстрее. Снова долго-долго катился он, а навстречу ему - свинья. - Добрый день, пирог! - сказала свинья. - Добрый день, свинка-щетинка! - ответил пирог и собрался было покатиться дальше. Но тут свинья сказала: - Подожди немножко, дай полюбоваться на тебя. Не торопись, скоро лес... Пойдем через лес вдвоем - не так страшно будет. Вот пошли они дальше вдвоем. Шли, шли, и дошли до ручья. Свинье ничего не стоило переплыть через ручей, а пирог не мог сам перебраться на другой берег. - Садись ко мне на пятачок, - говорит свинья, - я тебя перенесу. А то промокнешь - всю красоту свою потеряешь! Послушался пирог - и скок свинье на пятачок! А та - ам-ам! - и проглотила его. Пирога не стало, и сказке тут конец.

[Nailya]

Привет! у меня есть сказки :
Как мальчик к Северному ветру за своей мукой ходил,
3 принцессы белого острова,
Какие на свете бывают женщины,
3 тетушки,
Охотник и куропатка,
петух и курица в орешнике,
медведь и лиса,
кари замарашка,
коротышка,
соседушка пол,
маленькая осе птичница,
семеро жеребят,
иске,
12 диких лебедей,
старуха и курица,
кого все женщины любят, тотбеды не знает,
муж-хозяйка,
как курица пошла весь свет спасать,
чудо-девица,
о мельнице, которая стоит и мелет на дне морском,
принцесса на стеклянной горе,
пер большой и пер маленький,
растрепа,
честно добытая монета.


Если интересно выложу тексты.

[IsDoR]

Конечно выкладывай, думаю многим станет интересно почитатель на досуге.

[LEON2]

IsDoR

Конечно выкладывай, думаю многим станет интересно почитатель на досуге.

А послушать не хотите?
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=183158
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3398711
Это по-русски.
Или по-норвежски хотите?
http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1024024

[Nailya]

КАК МАЛЬЧИК К СЕВЕРНОМУ ВЕТРУ ЗА СВОЕЙ МУКОЙ ХОДИЛ
Жила-была старая женщина, и был у нее сын; женщина была совсем слабая и больная, и приходилось сыну ходить в амбар за мукой. Вот однажды пошел он за мукой, и только вышел из амбара, как откуда ни возьмись, налетел Северный ветер, отнял у него муку и умчался с нею прочь. Снова пошел мальчик в амбар, и как только он вышел оттуда, снова налетел Северный ветер и отнял муку; в третий раз все было точно так же. Подумал мальчик, что нехорошо поступает Северный ветер, и осердился. И решил он разыскать его и попросить обратно свою муку.
Ну вот, отправился он в путь, а дорога была долгая., Шел он, шел и пришел, наконец, к Северному ветру.
— Здравствуй,— говорит мальчик.
— Здравствуй,— говорит Северный ветер, а у самого голос неприветливый.— Ну, чего тебе надо?
— Да хочу,— говорит мальчик,— муку у тебя обратно попросить, которую ты у меня возле амбара отнял. Мы люди бедные, а если ты и последнее у нас отнимешь, нам ничего другого не останется, как умереть с голоду.
— Нет у меня никакой муки,— отвечает Ветер - Но раз уж ты в такой нужде, дам я тебе скатерть, да такую, что стоит тебе только сказать: «Скатерть, расстелись и угости меня самыми вкусными вещами»,— и будет у тебя все, что твоей душе угодно.
Ну что ж, обрадовался мальчик и пошел домой. Да только дорога была долгая, за день не дойти, и зашел он переночевать на постоялый двор, а когда там собрались ужинать, положил он на стол свою скатерть и говорит: «Скатерть, расстелись и угости меня самыми вкусными вещами».
Не успел он это сказать, как скатерть все исполнила, и все стали хвалить — хвалят не нахвалятся. Но никому она так не пришлась по душе, как хозяйке постоялого двора; ничего-то не надо ни жарить, ни варить, ни стол накрывать, ни со стола убирать, думала она. И вот настала ночь, заснули, а хозяйка взяла скатерть, которую мальчику Северный ве¬дал, а вместо нее положила другую, с виду точь-в-точь такую же, да только скатерть эта никого даже кусочком черного хлеба угостить не могла.
Проснулся мальчик, взял скатерть, отправился в путь и к вечеру пришел домой к своей матери.
— Ну,— сказал он,— был я у Северного ветра; он честно со мной рассчитался — дал мне вот скатерть, а скатерть эта не простая. Скажи ей то «Расстелись и угости меня самыми вкусными вещами!» — и у тебя будет все, что твоей душе угодно.
— Вот чудеса,— сказала мать,— пока своими глазами не увижу не поверю.
Мальчик — скорее к столу, положил на него скатерть и говорит: «Скатерть, расстелись и угости меня самыми вкусными вещами». А скатерть кик лежала, так и осталась, даже кусочком черного хлеба его не угостила.
— Что ж, делать нечего, придется опять к Северному ветру идти, сказал мальчик и отправился в путь. Шел он, шел и пришел к Северному ветру.
— Здравствуй,— говорит.
— Здравствуй,— отвечает Ветер.
— Отдавай мне муку, которую ты у меня отнял, а скатерть-то твоя ни куда не годится.
— Нет у меня муки,— отвечает ему Северный ветер,— на вот, возьми лучше козла, и он будет давать тебе золотые дукаты, как только ты скажешь ему: «Козел, делай деньги».
Что ж, мальчик не прочь был получить такого козла и тут же отправил» и в путь; только идти было долго, в один день не дойти, и снова остановился он на постоялом дворе. Прежде чем попросить еды и питья, он испытал своего козла, чтобы узнать, правду ли сказал Северный ветер, и оказалось, что все чистая правда. Как увидел это хозяин постоялого двора, решил он, что козлу этому цены нет, и, как только мальчик заснул, хозяин взял козла себе, и вместо него подсунул другого, который никаких золотых дукатов делать не мог.
Наутро мальчик отправился со двора, пришел к своей матери и говорит:
— Северный ветер все-таки хороший. Вот, дал мне козла, да такого, что скажи ему только: «Козел, делай деньги!» — и он делает золотые дукаты
— Вот чудеса,— сказала мать,— ни за что я этому не поверю, пока своими глазами не увижу.
— Козел, делай деньги,— сказал мальчик. Но козел сделал кое-что совсем другое.
Снова пошел мальчик к Ветру, сказал, что козел никуда не годится, и попросил рассчитаться за муку.
— Ну, больше я уже ничего не могу тебе дать,— сказал Ветер,— кроме той старой палки, что стоит у входа. Может, и она тебе пригодится. Скажи ей: «Бей, моя палочка!» — и она начнет бить и будет драться до тех пор, пока ты не скажешь: «Стой, моя палочка!»
Путь до дому был долгий, и снова зашел мальчик на постоялый двор, Только он уже смекнул, что сталось со скатертью да с козлом, и потому, как вошел, так сразу и улегся на скамью и давай храпеть, будто спит крепким сном.
Подумал хозяин, что и палка, видно, на что-нибудь сгодится. Нашел о точно такую же и положил рядом с мальчиком и хотел уж было взять палку себе, а мальчик-то как закричит: «Бей, моя палочка!» Палка — бить-колотить, а хозяин давай прыгать через столы да лавки, и кричит-надрывается: «Господ помилуй! Прикажи ты этой палке перестать, не то она прибьет меня до смерти! Ой, отдам я тебе и козла, и скатерть!" Решил мальчик, что хозяин получил по заслугам, и сказал: «Стой, моя палочка!» А потом положил в карман скатерть, взял в руки палку, на веревочке повел козла и со всем этим богатством отправился к себе домой. Честно рассчитался за муку Северный ветер.

[Nailya]

ТРИ ПРИНЦЕССЫ БЕЛОГО ОСТРОВА
Жил-был на свете один рыбак; жил он у самого королевского дворца и ловил рыбу для короля. Вот однажды вышел он на рыбную ловлю и ничего не поймал; он старался и так и сяк, снова и снова закидывал невод, но не вытащил, ни единой рыбешки. Так прошел целый день, а к вечеру вынырнула из воды голова и гово¬ри «Обещай мне то, что твоя жена носит под передником, и будет у тебя рыбы столько, сколько твоей душе угодно». Рыбак тут же и согласился — не знал он, что жена его носит под передником ребенка. Наловил он столько рыбы, что больше уж и не надо, а когда пришел домой и обо всем рассказал жене, стала она плакать и рыдать и просила Бога помочь ей в горькой беде.
— Неразумное ты дал обещание, под передником-то у меня ребенок, — сказала она.
Во дворце скоро стали расспрашивать, отчего жена рыбака так печальна, и когда король услыхал, что случилось, он тут же обещал взять ребенка к себе, беречь и хранить его. Так и порешили, а когда пришло время, жена рыбака родила мальчика. Король взял его к себе и воспитывал, как родного сына, пока тот не стал совсем большой.
И вот однажды стал просить рыбацкий сын, чтобы король отпустил его с отцом ловить рыбу. Долго не хотел король его отпускать, но тот все молил и просил, и пришлось королю согласиться. Вот поехали они с отцом, и все бы¬ло хорошо до той самой минуты, когда они вечером высадились на берег. Тут сын вспомнил, что забыл свой носовой платок, и прыгнул за ним в лодку. И только он очутился в лодке — она понеслась, да так, что брызги полетели, и, как ни старался он удержать ее веслами, ничего не помогало. Лодка плыла и плыла целую ночь, а наутро приплыла далеко-далеко к белому берегу. Рыбацкий сын вышел на сушу, шел, шел и повстречал старика с длинной белой бородой.
— Как зовется эта земля? — спросил рыбацкий сын.
— Белым островом,— отвечал старик, а потом спросил рыбацкого сына, откуда он и зачем пришел, и тот все ему рассказал.
— Послушай,— сказал старик.— Если ты пойдешь дальше по берегу, ты увидишь трех королевских дочерей — они стоят в земле по самую шею. Пер мая, старшая дочь, станет звать тебя и просить, чтоб ты ей помог, и вторая -- тоже. Но ты иди мимо, будто не видишь их и не слышишь. А к третьей подойди, и если исполнишь все, о чем она попросит, ты найдешь свое счастье.
Увидел рыбацкий сын первую принцессу, и стала она просить его к ней подойти, но он прошел мимо, будто ничего не видит и не слышит. Так же было и со второю, а к третьей он подошел.

-- Если ты исполнишь все, что я тебе скажу, ты можешь взять себе в жены ту из нас, какую пожелаешь,-- сказала принцесса.
Он с радостью согласился, и когда принцесса рассказала, что их околдовал злой тролль и с тех пор они нее трое стоят в земле, а раньше они жили в лесном замке.
— Пойди в тот замок, и пусть тролли стегают тебя кнутом три ночи подряд — по ночи за каждую из нас,— сказала она.— И если вытерпишь ты нас спасешь.
— Что ж,— сказал рыбацкий сын,— надо попробовать.
— Как войдешь в замок,— продолжала принцесса,— у двери увидишь двух львов, но ты смело входи в дверь, будто их и не замечаешь, и они тебя не тронут. Пройди дальше, и увидишь маленькую темную комнату. Там и ложись. А потом придет тролль и будет тебя бить, но ты возьми флягу, что висит на стене, обмой свои раны — и сразу исцелишься. А потом сними меч, что висит рядом с флягой, и убей тролля.
Ну, сделал он все, как сказала ему принцесса: прошел мимо львом, будто их и не замечает, и дальше — в маленькую темную комнату — и там лег
В первую ночь пришел тролль о трех головах и с тремя кнутами и больно отстегал рыбацкого сына. И тот все вытерпел, а потом взял со стены флягу обмыл свои раны, а потом снял со стены меч и зарубил тролля. Утром, когда он вышел из замка, королевские дочери стояли уже по пояс в земле. На другую ночь все было точно так же, только этот тролль был о шести головах и с шестью розгами и стегал еще больнее, чем первый; зато, когда утром рыбацкий сын вышел из замка, принцессы стояли уже по щиколотку в земле. На третью ночь пришел тролль о девяти головах и с девятью розгами, и он так долго бил и стегал рыбацкого сына, что под конец тот упал без памяти и тролль стал бить его об стену. Только ударил его тролль об стену, а из фляги-то и полилось, и снова стал рыбацкий сын жив-здоров. Не стал он и терять времени, схватил со стены меч и зарубил тролля, а когда утром вышел из замка, принцессы уже стояли на земле. Взял он меньшую дочь себе в жены, и зажили они в замке, как король с королевой, и жили долго и счастливо.
Но вот вздумалось рыбацкому сыну съездить на родину — повидать, отца с матерью. Не хотелось молодой королеве отпускать его, но он мучился и томился и, наконец, собрался в дорогу. Тогда она сказала ему:
— Обещай мне только одно: ты исполнишь то, о чем попросит тебя они, и не послушаешься матери.
Что ж, он обещал, и она дала ему кольцо, а кольцо было волшебное, и тот, у кого оно на пальце сидит, может загадать два желания, и они сразу исполнятся. Тут же он пожелал очутиться у себя дома, и мать с отцом не могли надивиться, какой он стал красивый да статный.
Прожил он дома несколько дней, и матери захотелось, чтобы он пошел во дворец и показался королю. «Нет,— сказал отец,— не надо ему туда хо¬дить, если он пойдет, кончится наша радость». Но мать просила и приста¬вала до тех пор, пока он не отправился во дворец.
Пришел он туда, и все увидали, что он красивей и статней своего прием¬ного отца. Тому это не очень понравилось, вот он и говорит:
— Что ж, ты мою королеву видел, а я твоей не видел. Не верю я, что она у тебя такая же прекрасная, как моя.
— Ах, если бы она была сейчас здесь, ты бы поверил,— сказал рыбац¬кий сын. Не успел он это вымолвить, а она уже рядом стоит.
Только была она очень печальна и сказала ему:
— Зачем же ты не сдержал свое обещание и не послушался отца? Теперь мне надо спешить домой, а ты уж исполнил два своих желания, -- привязала она ему к волосам колечко, и на том колечке было написано имя ее, а сама исчезла.
Опечалился молодой король и только о том и думал, как бы ему вернуться к своей королеве. «Попробую, может быть, кто-нибудь скажет мне, как добраться до Белого острова», решил он и отправился в путь. Шел он, шел и пришел к высокой горе, где жил Хозяин всех зверей лесных. Только он подудит в свою дудочку, они все к нему сбегаются. И у него спросил король про Белый остров..
-- Нет, я не знаю,— отвечал Лесной Хозяин,— но я могу спросить у зверей.— И он тут же созвал их и спросил, не слыхал ли кто про Белый остров; но никто ничего про этот остров не слыхал. Тогда Лесной Хозяин дал ему лыжи.
-- Встань на эти лыжи,— сказал он,— и они приведут тебя к моему брату, а он Хозяин всех птиц небесных. Спроси у него. Только как на место приедешь, лыжи поверни, и они сами обратно примчатся.
Добрался король до места, повернул лыжи, как сказал ему Лесной Хозяин и они сами обратно понеслись. И снова спросил он про Белый остров, и Хозяин созвал всех птиц и спросил не слыхал ли кто про такую страну, но никто ничего про нее не слыхал, Самой последней прилетела старая Орлица; целых десять лет летала она по дальним краям, но и она про тот остров ничего не слыхала.
— Ну, коли так,— сказал Хозяин птиц,— я тоже одолжу тебе лыжи; встань на них, и они понесут тебя к моему брату, что живет за тысячу миль отсюда. Он Хозяин всех рыб морских. Спроси у него да только не забудь повернуть лыжи!
Поблагодарил король и встал на лыжи, а когда они примчали его к Хозяину всех рыб морских, он повернул их, и они понеслись обратно.
И снова спросил он про Белый остров, и Хозяин созвал всех рыб, и они ничего не знали. Последней приплыла старая-престарая Щука, еле-еле он докликался. И когда ее спросили про тот остров, она сказала:
— Я хорошо знаю это место, десять лет я была там поварихой. А завтра и снова отправляюсь туда, потому что королева, которую ты там оставил, завтра будет справлять свадьбу с другим.
— Коли так,— сказал Хозяин рыб,— я дам тебе один совет. Недалеко отсюда, на болоте, стоят три брата: они стоят там уже сто лет и спорят, кому достанется шапка, кому плащ, а кому башмаки. А тот, у кого будут все три вещи, сделается невидимкой и может перенестись туда, куда только поже¬лает. Вот ты и скажи, будто хочешь примерить шапку, плащ и башмаки, чтобы помочь им в споре.
Ну, король поблагодарил, пошел на болото да все так и сделал.
— О чем это вы спорите так долго? — спросил он братьев.— Дайте-ка я примерю ваши вещи и помогу вам разобраться.
Они с радостью согласились; а он надел шапку, плащ и башмаки да и говорит:
— Ну, до свидания, а когда увидимся в другой раз, тут-то я и помогу вам разобраться.
А сам перенесся далеко-далеко от болота, где стояли братья. Пока он летел, догнал его Северный ветер.
— Куда ты собрался? — спрашивает.
— На Белый остров,— отвечает король и рассказал обо всем, что с ним приключилось.
—Что ж,— сказал ему Ветер,— ты летишь очень быстро, и мне за тобой не угнаться, ведь я по дороге залетаю в каждый закоулок и уголок. Но когда ты долетишь, до дворца встань у двери и подожди меня, а я скоро прилечу, а я скоро прилечу, да с таким шумом, будто хочу снести весь дворец. Тут принц, который хочет взять в жены твою королеву, выйдет поглядеть, что случилось, ты возьми его за шиворот и вышвырни за дверь, а дальше уж я придумаю, как от него избавиться.
Как сказал Северный ветер, так король и сделал, он остановился у двери; и когда Ветер налетел на замок и стал трясти стены и крышу, принц вышел поглядеть, что случилось, король схватил его за шиворот и вышвырнул за дверь. Тут Северный ветер подхватил принца и унес, а король вошел во дворец. Королева его сперва не узнала — такой он стал бледный и худой, оттого что так долго блуждал по свету и так сильно по ней тосковал. Но когда он показал ей кольцо, она очень обрадовалась, и они сыграли настоя свадьбу, да такую, что про нее еще внукам люди рассказывали.

[IsDoR]

Многие сказки как одна на наши похожи, другие персонажи только.

[Nailya]

КАКИЕ НА СВЕТЕ ЖЕНЩИНЫ БЫВАЮТ



Жили-были муж и жена. Вот пришло время сеять, а них нет ни семян, ни денег, чтобы купит семена. Была у них одна-единственная корова, и решил муж отвести ее в город и продать, чтобы выручить деньги на семена. Вот собрался он дорогу, а жена не захотела его отпускать, потому что боялась, как бы он деньги не пропил. И пошла она сама в город с коровой, да еще и курицу с собой взяла.

У самого города встретила она мясника.

— Продаешь корову, баба? — спрашивает мясник.

— Как же, как же, продаю,— она отвечает.

— А сколько за нее просишь?

— Корову я отдам за одну марку; а еще десять талеров прошу за кур.

— Нет, курица мне ни к чему,— ответил мясник,— да ты ее быстро продашь в городе; а марку за корову я тебе, пожалуй, дам.

Продала она свою корову и получила за нее одну марку; но никто всем городе не захотел платить десять талеров за старую облезлую курицу. Вот пошла она опять к мяснику и говорит ему:

— Не могу я продать свою курицу! Так что покупай ее, раз уж корова тебе досталась.

— Ну, это дело нехитрое, не беспокойся,— сказал мясник, усадил ее стол, накормил и все подливал да подливал ей вина, так что она напилась совсем, разум потеряла.

Вот заснула она, а мясник окунул ее в бочку с дегтем и потом в перьях вывалял.

Проснулась она, увидела, что вся перьями покрыта, и диву дается: «Я или не я? Нет, небось не я, а какая-то птица чудная, большущая. Как мне точно узнать, я это или не я? Ага, знаю: если телята будут ко мне ласка СЛ, а собака не станет на меня лаять, когда я домой вернусь, значит — я».

Увидела собака непонятного зверя и давай лаять, будто во двор забрались воры и разбойники. «Нет, видно, это не я», -- подумала жена и пошла в хлев. Телята почуяли запах дегтя и не стали к ней ласкаться. «Нет, нет, это не я, а какая-то птица большущая, сказала жена, забралась на крышу сарая и давай руками махать, будто крыльями,— ну, думает, сейчас улечу.

Увидел это муж, вышел с ружьем и стал в нее целиться.

--Ой, не стреляй, не стреляй,— кричит жена,— это я!

-- А если это ты,— отвечает муж,— то нечего тебе прыгать по крыше, коза. Спускайся-ка лучше и расскажи, сколько денег выручила.

Спустилась она вниз, а денег-то у нее нет ни талера, потому что и ту марку дал ей мясник, она потеряла, когда напилась. Услышал все это, говорит:

-- Дурой ты была, дурой и осталась.

И так он рассердился, что решил уйти со двора, и сказал жене, что не вернется до тех пор, пока не найдет еще трех таких же дур, как она.

Отправился он в путь и скоро увидал женщину, которая бегала с пустым решетом возле нового дома: вбежит в дом и выбежит, вбежит и выбежит. И всякий раз, когда она в дверь вбегала, она прикрывала решето фартуком, будто прятала что-то.

-- Что это ты делаешь, матушка? — спросил он.

-- Да вот хочу немножко солнца в дом внести,— отвечает женщина.— И никак не пойму: выйду на улицу — полно решето солнца, а войду в дом — солнца нет как нет. В старом-то доме солнца у меня было хоть отбавляй, там я жила — не тужила; вот бы кто раздобыл мне солнца для нового дома, я бы за это триста талеров не пожалела.

-- Давай топор,— сказал он,— и я раздобуду тебе солнца.

Взял он топор и вырубил в стене окна: плотники-то позабыли их вырубить. И тут же в дом вошло солнце, а он получил триста талеров.

«Это первая»,— подумал он и пошел дальше.

Шел он, шел и пришел к дому, из которого неслись крики и шум. Вошел он туда и видит: стоит женщина и колотит мужа по голове скалкой. А на нем рубашка без дырки для головы надета.

-- Уж не убить ли ты мужа собралась? — спросил он.

--Нет,— отвечает,— просто я хочу дырку для головы в рубашке проделать.

Тут муж ее снова давай кричать и стонать:

— Ох, помогите, люди добрые, спасите бедного человека. Научите мою бабу вырез сделать, и я за это трехсот талеров не пожалею.

— Давайте ножницы,— сказал бедняк. Взял он ножницы, вырезал дырку и отправился дальше со своими денежками.

«А вот и вторая»,— сказал он себе.

Снова шел он, шел и пришел к одному двору; там он решил отдохнуть и вошел в дом.

— Откуда ты, отец? — спрашивает хозяйка.

— Я из Царствия Безвестного,— отвечает бедняк.

— Да ну! Из Царствия небесного? Так ты, никак, моего покойного му­жа знаешь, Пера-второго?

Всего у женщины было три мужа; первый и третий были люди плохие, и потому она думала, что только второй попал на небо,— ведь он был такой добрый человек.

— Как же, знаю,— ответил ей тот, кто искал по свету глупых женщин.

— Ну, расскажи, как он там поживает? — спрашивает она.

Ох, неважные у него дела,— отвечает житель Царствия Безвестного, -- ходит он по добрым людям; ни еды у него, ни одежды, а про деньги уж и говорить ничего.

— Что же мне делать, что делать! -- закричала хозяйка.-- Зачем же так мучиться, ведь после него столько добра осталось. Весь чердак его одежей забит, а вот в том ящике его деньги лежат. Захвати-ка ему все это, а я дам тебе лошадь и телегу. Лошадь ему пригодится, а в телеге он может ездить по добрым людям — зачем же ему пешком-то ходить?

Нагрузил он полную телегу одежи, взял ящик с новенькими монетами серебряными, еды и питья набрал сколько душе угодно, сам сел в телеги отправился в путь.

«Это третья»,— подумал он про себя.

Но неподалеку на пашне пахал Пер-третий. Увидал он, как со двора знакомец отправляется и лошадь со всем добром уводит, пришел к жене спрашивает, кто это уехал со двора на вороной кобыле.

— А,— отвечает жена,— да это так один, из Царствия небесного. Говорит, моему покойному мужу, Перу-второму, плохо там приходится. Ходит он по добрым людям, и нет у него ни денег, ни одежи. Вот я и послала всю старую одежку, какая после него осталась, да ящик с серебряными талерами.

Муж сразу смекнул, в чем дело, оседлал коня и пустился со двора во весь опор. Прошло немного времени, и он догнал того, кто сидел в телеге. Но тот, как заметил его, завел лошадь и телегу в лесок, выдрал клок у кобылы из хвоста, залез на пригорок, клок привязал к березе, а сам лег под березой и на облака уставился.

— Нет, нет, нет,— приговаривает.— В жизни такого не видывал! Нет, никогда не видал такого!

Остановился Пер-третий, смотрит-смотрит на него и думает: «Что это? Уж не рехнулся ли мужик?» Наконец он у него спрашивает:

— На что это ты уставился?
А тот ему в ответ:

— В жизни такого не видывал. Кто-то поднялся прямо на небо на вороной кобыле, даже хвост за березу зацепился, а вон там на облаке — кобыла, видишь?

Поглядел Пер на облако, потом на незнакомца и говорит:

— Я только хвост на березе вижу, а больше ничего.

— Ну, видно, оттуда, где ты стоишь, не разглядеть,— отвечает тот.- А ты иди-ка сюда, ложись и смотри прямо-прямо на облака, только глаз не отводи.

Лег Пер-третий и стал на облака смотреть, так что у него даже глаза разболелись, а житель Царствия Безвестного тем временем сел на его коня и уехал и воз добра с собой прихватил. Застучали копыта по дороге, Пер-третий вскочил, догадался, что у него лошадей увели, и остолбенел, а когда ре­шил вдогонку бежать — уж поздно было.

И остался он ни с чем. Воротился он к жене, она спрашивает, куда он коня подевал. И Пер-третий так ей ответил:

— Я его послал Перу-второму. Зачем, думаю, ему трястись в телеге по Царствию небесному? А теперь он телегу продаст и карету себе купит.

— Ну, спасибо, спасибо тебе! Вот уж не думала, что ты у меня такой добрый,— сказала жена.

А бедняк набрал шестьсот талеров, воз добра и ящик с деньгами и вернулся домой. Вернулся и видит, что все поле у них вспахано и засеяно. И перво-наперво он спросил жену, откуда она семена для посева взяла.

— Ах,— отвечает она.— Ведь не зря же люди говорят — что посеешь, то и пожнешь. Вот соль и посеяла. Только бы дождичек, поскорее прошел, тогда небось она взойдет хорошо.

-- Дурой ты была, дурой и помрешь, -- говорит ей муж.—Ну уж ладно, видать, ничего не попишешь – другие-то не лучше тебя.

[Nailya]

ТРИ ТЕТУШКИ
Жил-был бедняк. Жил он в своей избушке далеко-далеко в лесу и добывал себе пропитание охотой. Жена у него давно умерла, и осталась одна-единственная дочка, раскрасавица и доброго нрава. Вот девочка подросла и сказала отцу, что и хочется ей самой зарабатывать себе на хлеб и посмотреть, как живут другие люди.
— Ладно, дочка,— отвечал ей отец,— у меня ты ничему не научилась, только общипывать да жарить птицу. Что ж, пойди попытай счастья.
Вот пошла девушка по белу свету искать работу. Шла-шла и пришла в королевский дворец. Там она и осталась, да так понравилась королеве, что другие слуги стали ей завидовать. И вот надумали они сказать королеве, что девушка похвалялась, будто может за сутки фунт льна напрясть,— знали они, как ценила королева всякое рукоделье.
— Что ж, раз пообещала, надо выполнить,— сказала королева,— только я дам тебе сроку чуть побольше.
Бедняжка не посмела признаться, что в жизни к прялке не подходила. Она только попросила, чтобы ее отвели в отдельную комнату. Так и сделали и принесли ей туда прялку и лен. Села она и горько заплакала и не знала, что же ей теперь делать; вертела прялку, крутила, поворачивала так и сяк и не тала, как к ней приступиться,— прежде она прялок даже и не видывала.
И вот вдруг входит к ней в комнату старая женщина.
— Что с тобою приключилось? — спрашивает она.
— Ах,— отвечает девушка,— зачем ты спрашиваешь? Ведь все равно ты не поможешь моему горю!
— Как знать? — отвечает старушка.— А может быть, я-то тебе и помогу.
«Ладно, надо ей все рассказать»,— подумала девушка и рассказала, как слуги наговорили на нее, будто она похвалялась, что может за сутки фунт льна напрясть.
— А я-то, бедная, и прялки в глаза не видела, и в жизни мне не напрясть столько льна за одни-единственные сутки!
— Ну что ж,— сказала женщина,— только согласись назвать меня те¬тушкой в день своей свадьбы, и я останусь тут и буду прясть вместо тебя, а ты ступай спать.
Девушка с радостью согласилась и пошла спать. А утром, когда она проснулась, вся пряжа была готова, да такая тонкая и красивая, какой никто еще на свете не видывал. Королева не могла налюбоваться чудесной пряжей и полюбила девушку еще больше прежнего. Тут слуги стали еще пуще зави¬довать и надумали сказать королеве, будто девушка похвалялась, что может за сутки всю эту пряжу соткать. И опять королева сказала, что, раз пообещала надо выполнить; только если суток не хватит, можно и задержаться немного. И опять девушка не посмела ничего сказать, а только просила, чтобы вели в отдельную комнатку. И опять она сидела и плакала и не знала, делать; и вошла другая старая женщина и спросила:
— Что с тобой приключилось?
Сперва девушка не хотела ей говорить, но потом рассказала, отчего она так печальна.
— Ну что ж,— отвечала старушка,— только назови меня тетушкой в день своей свадьбы, и я останусь тут и буду ткать вместо тебя, а ты ступай спать.
Девушка не стала упрямиться, тут же пошла и уснула.
Проснулась она, а на столе уже готовая ткань лежит, да такая плотная и красивая, что лучше и не придумаешь. Взяла она ткань и понесла королеве; королева обрадовалась и полюбила девушку еще больше прежнего. А другие слуги стали еще больше завидовать и только о том и думали, как бы ее извести.
И вот рассказали они королеве, будто девушка похвалялась, что из всей этой ткани за сутки рубашек нашить. И опять все было, как прежде: опять девушка не посмела признаться, что иголку-то в руках держать не умеет; опять отвели ее в отдельную комнату и опять она сидела и плакала и не знала, как быть. А потом к ней опять старая женщина и обещала сшить вместо нее все рубашки, если девушка согласится назвать ее тетушкой в день своей свадьбы. Девушка была рада-радешенька и пошла спать. А утром, когда она проснулась, на столе уже жали рубашки, да такие красивые, какие и во сне ей не снились; совсем готовые, и на каждой у ворота даже имя королевы вышито.
Увидела королева рубашки, обрадовалась и даже руками всплеснула.
— Никогда еще у меня не было таких красивых рубашек! — сказала она и с тех пор полюбила девушку, как родную дочь.
— Хочешь замуж за принца — выходи, пожалуйста,— сказала она,-- тебе ведь не придется искать себе мастериц, ты и прясть, и ткать, и шить все сама умеешь.
А девушка-то была красивая, и принцу она понравилась, так что долго ждать свадьбы не пришлось. Но только сел принц со своей невестой за свадебный стол, как в дверь вошла безобразная старуха, и нос у нее был -не меньше чем в три аршина.
Тут невеста встала, поклонилась и говорит:
— Здравствуй, тетушка!
— Неужели это твоя тетя? — спрашивает принц.
— Да,— отвечает невеста.
— Тогда пусть к столу присаживается,— сказал принц. Но и ему и всем гостям не очень-то приятно было сидеть за одним столом с такой гадкой старухой.
Только она села — дверь снова отворилась, и вошла другая безобразная старуха; и зад у нее был такой большущий я толстый, что она еле в дверь протиснулась. А невеста опять встала и говорит:
— Здравствуй, тетушка!
И опять принц спросил, неужели это ее тетя. А она отвечала:
— Да.
А раз так — принц и эту старуху к столу пригласил.
Но только она села, а в дверь уже третья безобразная старуха входит: глаза большие, как плошки, и такие красные, что смотреть тошно. И опять невеста встала и говорит:
--Здравствуй, тетушка!
И опять принц пригласил старуху к столу, но, конечно, не очень обрадовался. Сидит и думает: «Господи, помоги мне! Ну и тетушки у моей невесты!"
Вот прошло немного времени, не удержался он и спрашивает:
-- Почему же, почему у моей раскрасавицы невесты такие некрасивые и нескладные тетушки?
-- Сейчас я тебе все объясню,— сказала первая.— Я была такая же красивая, как твоя невеста, когда мне было столько лет, сколько ей сейчас. А нос у меня стал длинный оттого, что я с утра до вечера сидела за прялкой и клевала носом, вот он у меня и вытянулся.
-- А я,— сказала вторая,— с ранних лет все сидела за ткацким станком, оттого у меня и сделался такой большущий зад.
А третья сказала:
-- С тех пор как я была еще совсем маленькая, я все шила да глаза себе портила, оттого они и стали у меня такие красные и гадкие. Теперь уж ничего не поделаешь!

-- Ах, вот оно что! — сказал принц.— Счастье еще, что вы вовремя мне всерассказали! Раз от работы женщины делаются такие гадкие и некрасивые, моя жена никогда в жизни не будет ни прясть, ни ткать, ни шить!

[Nailya]

ОХОТНИК И КУРОПАТКА
Однажды шел по лесу охотник и повстречал Куропатку.
— Милый охотник, не убивай моих деток! — по¬просила Куропатка.
— А как же я узнаю, что это твои дети? — спрашивает охотник.
Самые красивые детки во всем лесу — это мои,— отвечает Куропатка.
— Ладно, не буду их убивать,— обещал охотник. С
Скоро он вернулся, и в руке у него была целая связка убитых куропаток.
— Ох, зачем же, охотник, ты убил моих деток?
—Неужели это твои дети? — спросил охотник.— А я-то стрелял самых некрасивых!
— Ах,— отвечала ему Куропатка,— неужели ты не знал, что каждому его детки больше всех на свете нравятся?

[Nailya]

ПЕТУХ И КУРИЦА В ОРЕШНИКЕ
Пошли однажды петух и курица в лес за орехами. И вот курица подавилась ореховой скорлупой - лежит и крылышками машет. Побежал петух за водой для курицы. Подбежал к ручью и говорит:
— Ручеек, ручеек, дай мне водицы, я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
Ручей ему в ответ:
— Хорошо, я дам тебе воды, только ты за это дай мне зеленых листиков.
Вот побежал петух к зеленой липе.
— Липа, липа, дай мне зеленых листиков, я дам их ручью, он за это даст мне воды, я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
— Хорошо, я дам тебе зеленых листиков, только ты за это дай мне радугу,— ответила липа.
Побежал петух к Деве Марии.
— Ох, Дева Мария, дай мне радугу, я дам ее липе, липа даст мне листиков, листики я отдам ручью, он за это даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
— Хорошо, я дам тебе радугу, только ты за это дай мне башмачки, -- отвечала Дева Мария.
Побежал петух к сапожнику.
— Сапожник, сапожник, дай мне башмачки, я дам их Деве Марии, она даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я отнесуручью, за это он даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит ворешнике и умирает.
— Хорошо, я дам тебе башмачки, только ты за это дай мне щетки, --ответил сапожник.
Побежал петух к подмастерью.
— Подмастерье, подмастерье, дай мне щеток, щетки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
— Хорошо, я дам тебе щеток, только ты за это дай мне хлеба,— ответил подмастерье.
Побежал петух к пекарю.
— Пекарь, пекарь, дай мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щеток, щетки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
— Хорошо, я дам тебе хлеба, только ты за это дай мне зерна,— ответил пекарь.
Побежал петух к мельнику.
— Мельник, мельник, дай мне зерна, зерно дам я пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щеток, щетки , щетки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
-- Хорошо, я дам тебе зерна, только ты за это дай мне дров,— отвечал мельник, побежал петух к дровосеку.
-- Дровосек, дровосек, дай мне дров, дрова я дам мельнику, мельник даст зерна, зерно я дам пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерье, подмастерье даст мне щеток, щетки я дам сапожнику, сапожник даст башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, а за этоон даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
-- Хорошо, я дам тебе дров, только ты за это дай мне топор,— ответил дровосек.
Побежал петух к кузнецу.
-- Кузнец, кузнец, дай мне топор, топор я дам дровосеку, дровосек даст мне дрова, дрова я дам мельнику, мельник даст мне зерна, зерно я дам пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щеток, щетки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
-- Хорошо, я дам тебе топор, только ты за это дай мне угля,— ответил кузнец.
Побежал петух к угольщику.
-- Угольщик, угольщик, дай мне угля, уголь я дам кузнецу, кузнец даст мне топор, топор я дам дровосеку, дровосек даст мне дров, дрова я дам мельнику, мельник даст мне зерна, зерно я дам пекарю, пекарь даст мне хлеба, я дам подмастерью, подмастерье даст мне щеток, щетки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, а он за это даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
Жалко стало угольщику петуха, и он дал ему угля. И вот получил кузнец уголь, а дровосек — топор, а мельник — дрова, а пекарь — зерно, а подмастерье — хлеб, а сапожник — щетки, а Дева Мария — башмачки, а липа — радугу, а ручей — зеленые листики, а петух — воду. Отнес он ее своей курочке в орешник, и стала курочка снова жива-здорова.

[Nailya]

МЕДВЕДЬ И ЛИСА.
I. ПОЧЕМУ У МЕДВЕДЯ КОРОТКИЙ ХВОСТ.
Повстречал однажды Медведь Лису, а она несет связку ворованной рыбы.
— Откуда ты столько рыбы взяла? - спрашивает Медведь.
— Да вот наловила,— Лиса отвечает.
Захотелось Медведю тоже рыбы наловить, вот и спрашивает он у Лисы, как бы ему научиться.
— А очень просто,— отвечает Лиса.— Тут и учиться-то нечет. Выйди на лед, сделай прорубь и опусти туда хвост; только держи его там подольше. Если больно будет, терпи — значит, клюет. Дольше вытерпишь – больше рыбы вытащишь. А потом тяни посильней.
Сделал Медведь все, как Лиса ему сказала, и держал хвост м долго-долго, пока он совсем не примерз. Стал тянуть да без хвоста и остался - так и ходит до сих пор.

2. КАК ЛИСА И МЕДВЕДЬ МАСЛА К РОЖДЕСТВУ КУПИЛИ
Как-то раз Медведь и Лиса купили в складчину горшочек с маслом и спрятали его до Рождества под густую елку. Спрятали, а сами отошли в сторонку и прилегли и вздремнуть на солнышке. Лежали, лежали, и вдруг Лисазакричит: «Иду, иду!» — побежала прочь и прямо к горшку с маслом, да добрую треть тут же и съела. Вернулась Лиса к Медведю, а он ее спрашивает, куда это она отлучалась и почему морда у нее лоснится.
А Лиса ему в ответ:
— Неужели ты не догадался, это меня пригласили на крестины.
— Ах, вот оно что! А как ребенка назвали?
— Верхушечка,— отвечает Лиса.
Снова легли они, и снова Лиса как вскочит, как закричит: «Иду, иду» - и поскорей к горшочку. Опять она хорошенько подкрепилась, а когда вернулась, Медведь ее спрашивает, где пропадала.
— Неужели ты не догадался, что меня опять на крестины пригласили?- говорит Лиса.
— И как ребенка назвали?
— Половиночка,— отвечает Лиса.
Медведь подумал: «Странное имя»,— да не стал голову ломать, начал зевать и тут же заснул. Поспал он немного, и опять все было, как раньше. Вскочила Лиса, закричала: «Иду, иду!» — и к горшочку. Вернулась она Медведю и опять сказала, что была на крестинах, и опять Медведь спрашивает, как назвали ребенка, а она ответила: «Ешь-до-дна!»
Снова легли они спать, а потом пошли вместе па горшочек посмотреть и увидели, что масла-то гам нет как нет. Стал Медведь Лису ругать, а она — его. Медведь говорит, пока он спал, Лиса все масло съела, а Лиса ему в ответ, что он все съел, пока она спала.
-- Знаешь что,— говорит Лиса,— сейчас мы проверим, кто украл масло. Давай ляжем на солнышке, а когда проснемся, посмотрим: у кого зад больше лоснится, тот и масло съел.
Что ж, Медведь сразу согласился — он-то знал, что масла даже не пробовал,-- и преспокойно заснул на солнышке. А Лисичка тем временем потихоньку к горшочку, наскребла остатки, вернулась и вымазала медвежий зад, а сама легла спать, как ни в чем не бывало. Проснулись они, а солнце-то растопило масло — вот и оказалось, что это Медведь все масло съел.

[Nailya]

СОСЕДУШКА ПОЛ
Жила-была женщина, а муж у нее был глуховат малость, да к тому же дурак дураком, и, конечно, ей больше нравился парень, живший по соседству, которого так и звали — соседушка Пол.
Слуга заприметил эти шашни и вот однажды говорит хозяйке:
— Хочешь, матушка, поспорим на десять талеров, что я тебя выведу
на чистую воду?
— Что ж, пожалуйста,— сказала она, и они поспорили на десять талеров.
Вот однажды глупый муж и слуга молотили в риге, а слуга увидал,
как соседушка Пол снова пошел к хозяйке. Он ни слова не сказал; но, когда подошло время завтракать, повернулся к дверям риги и как за¬кричит:
— Да, да, идем!
— Что, пора? — спрашивает муж. Он ничего и не заметил.
— Видно, пора, раз хозяйка зовет,— ответил слуга.
Пошли они домой, а слуга стал нарочно кашлять и чихать перед дверью, так что хозяйка успела спрятать соседушку Пола. Вошли они и видят: стоит на столе миска, а в ней полнехонько сливочной каши.
— О, что это, мать? — говорит муж.— Неужели у нас сегодня сливочная каша на обед?
— Да, кушайте, кушайте,— отвечает жена, а сама вся позеленела от злости.
Вот наелись они досыта и снова ушли, а она говорит Полу:
— Это все слуга, черт бы побрал этого парня! Все он виноват. Ну, иди
теперь в поле, а обед я тебе принесу.
А слуга стоял у двери и все это слышал.
— Хозяин,— сказал он,— а не пойти ли нам поправить забор, что
снесло ветром, а то соседские свиньи ходят и топчут наш луг.
— Давай пойдем,— сказал муж. Ему что ни скажи, он всегда слушался.
Подошло время обеда, и жена пришла на поле. Идет, а сама что-то
прячет под фартуком.
— Ну, мать, ты прямо на себя не похожа,— говорит муж.— Неужели ты и обед нам принесла?
— Да, ешьте, ешьте,— говорит жена. А сама не знает, куда деваться от злости.
Поели они вволюшку и хлеба и масла, а потом и вина выпили.
— Надо пойти к соседушке Полу и его угостить,— говорит слуга,— а то он, видно, не обедал.
— Ах, пойди, пойди,— говорит жена. Она сразу подобрела.
Вот пошел слуга, а сам все отщипывает хлеб и бросает на дорогу. Пришел он к соседушке Полу и говорит:
— Берегись, хозяин заметил, что ты все ходишь к хозяйке, и ему это
совсем не нравится, так что он обещал тебя зарубить, как только ты попа¬
дешься ему на глаза.
Пол перепугался, а слуга пошел обратно к хозяину.
— Там у Пола что-то плуг испортился,— говорит слуга,— и он просит,
чтобы ты взял топор и пошел посмотреть, нельзя ли исправить.
Ну, муж взял топор и пошел, а Пол как увидел его, давай бежать без оглядки. Муж смотрел-смотрел на плуг, вертел его и так и сяк, видит —все в порядке, и пошел обратно. А по дороге он все время наклонялся и собирал куски хлеба, которые разбросал слуга.
Смотрела жена, смотрела и все не могла понять, зачем это наклоняется муж.
— А это он камни собирает,— говорит слуга.— Он заметил, что соседушка
Пол повадился к тебе ходить, и ему это совсем не нравится. Вот он и пообещал
разбить тебе голову камнями.
Ну, жена бежать — давай бог ноги. А муж подошел и спрашивает слугу:
— Куда это мать спешит?
— Да печку загасить позабыла,— отвечает слуга.
Муж — за нею, а жена увидела его и кричит:
— Ах, не убивай, не убивай меня камнями! Больше я никогда не пущу I в дом соседушку Пола!
— А десять-то талеров мои! — закричал слуга.

[Dream]

Есть несколько сказок на норвежском. Если надо, могу выложить.

[MeTaNik]

Спасибо всем за сказки. Море удовольствия. А нервы как успокаивает!

[Krum-Bum-Bes]

Dream

Есть несколько сказок на норвежском.

Конечно, не помешает.

[Dream]

Dream

Есть несколько сказок на норвежском.

Выкладываю здесь: http://valhalla.ulver.com/f188/t17949.html