[Verda]

Вспоминаем героев : потомственвный
дворянин в советской разведке,

или
Как граф Толстой подарил Советскому
Союзу легендарный Т-34

Имя выдающегося разведчика-нелегала Дмитрия Быстролётова впервые стало известно широкой
публике в 1988 году.

Именно тогда, в разгар эпохи гласности, увидели свет многие ранее засекреченные
документы. На той волне спецхран обнародовал небольшую часть рукописи Быстролётова, которую он
сдал в публичную библиотеку в 1966 году. Это была невыдуманная история жизни и деятельности
советского разведчика, да еще и родственника самого графа Толстого. Да-да, того самого.
Графское происхождение, дворянское
воспитание
Дмитрий Александрович Быстролётов появился на свет 4 января 1901 года. Он стал плодом
внебрачной связи графа Александра Николаевича Толстого (двоюродного племянника Льва
Толстого), важного чиновника Министерства госимущества, и дочери священника Кубанского
казачьего войска Клавдии Быстролётовой.
Несмотря на то, что Дмитрий (назван в честь отца матери, Дмитрия Ивановича) был
незаконнорожденным ребенком, граф Толстой признал его своим сыном и принял активное участие
в его судьбе. В 1904 году Дмитрий Быстролётов был отправлен в Санкт-Петербург в дом дальней
родственницы Толстого графини де Корваль.
В графском доме Быстролётов жил не как бастард, а как вполне законный дворянин, получив
прекрасное для того времени домашнее образование. По словам людей, знавших Быстролётова
чуть позже, именно в доме графини де Корваль Дима проявил незаурядные способности к изучению
иностранных языков. Ну, а родственница графа Толстого была рада потворствовать его
увлечениям. И уже в 1948 году Быстролётов в своей автобиографии напишет, что свободно говорит
на 22 языках.
В возрасте 14 лет Дмитрий поступил в Севастопольский морской кадетский корпус. Во время
Первой мировой войны принимал участие в десантных операциях против Турции. После
Февральской революции его отец добился, чтобы Геральдическая палата причислила Дмитрия к
графам Толстым. Решение было принято 2 ноября 1917 года. И на целых пять дней Дмитрий
Быстролётов стал самым настоящим графом. Но не прошло и недели, как грянула Октябрьская
революция, после которой тут же все дворянские звания в Российской империи были отменены. Так
что даже паспорта на новую фамилию Дмитрий получить не успел, раз и навсегда войдя в историю
не графом Толстым, а самым обычным гражданином Быстролётовым.
В 1918 году Дмитрий сдал экзамены в анапской гимназии и одновременно в анапской мореходной
школе. Получил диплом штурмана дальнего плавания и был зачислен матросом в добровольческую
армию на судно «Константин». На этом корабле в 1919 году он отбыл в Турцию и до 1920 года
работал на разные судоходные компании, пока не был приглашен на должность помощника
капитана на парусник «Сергий». На этом паруснике Быстролётов вернулся в Россию и передал
корабль в распоряжение Красной армии.
Но большевистский режим его не особенно впечатлил. Уже в 1921 году Дмитрий нелегально покинул
Россию и вновь оказался Турции. Там он с блеском окончил выпускной класс колледжа для
европейцев-христиан и поехал продолжать образование в Чехословакию.
Быстролётов как потомок графского рода был хорошо известен в эмигрантских кругах. Его не раз
пытались вовлечь в контрреволюционную деятельность. Но Дмитрий сторонился эмигрантов. Точно
также, уже будучи советским разведчиком, он никогда не работал против Белого движения за
границей. В 1923 году он принял советское гражданство и стал активно работать в Союзе
студентов, граждан СССР. Сохраняя в то же время ряд контактов в белоэмигрантской среде, что
позже сослужило Быстролётову не самую добрую службу.

Разведчик-сердцеед

В первый раз на советскую разведку Быстролётов сработал еще не будучи разведчиком. В 1924 году
резидент советской разведки в Чехословакии через других студентов попросил Дмитрия добыть
некие документы, касающиеся разработок в бронетехнике. Стоит сказать, что в 20-х годах
Чехословакия в этом направлении продвинулась далеко вперед, оставив позади, что сегодня трудно
уже представить, и Великобританию, и Францию. И Быстролётов документы раздобыл. Даже не
подозревая, что прошел серьезный экзамен в ОГПУ (Объединенное государственное политическое
управление — орган по охране государственной безопасности в 1923-34 гг.).
В 1925 году не без участия главы иностранного отдела ОГПУ Артура Артузова Дмитрий Быстролётов
приехал в Москву на Всесоюзную конференцию пролетарского студенчества. Именно тогда и
состоялась историческая встреча будущего разведчика-нелегала и Артузова.
Подробности разговора потомка одной из самых древних дворянских фамилий (дворяне Толстые
были в родстве с Ярославом Мудрым, но свой род исчисляли от легендарного варяга Индриса,
принявшего в крещении имя Леонтий, ок. 11 века нашей эры) и Артузова нам не известны. Известен
итог этого общения: глава ИНО ОГПУ сумел убедить Быстролётова в необходимости его работы на
советскую власть. Достоверно известно, что Дмитрий довольно прохладно относился к
коммунистам, что, впрочем, не помешало ему после первой беседы с Артузовым стать советским
разведчиком. После чего новое руководство сразу направило его обратно в Чехословакию.
В то время Европа будто очнулась от сна, всерьез озаботившись коммунистической угрозой.
Филиалы Коминтерна, до того момента вполне себе легально существовавшие во многих
европейских странах, стали закрывать. Советские разведчики, действовавшие под его прикрытием,
либо оказывались в тюрьмах, либо спешно были вынуждены покидать пределы старушки Европы. И
в ответ на это Артузов придумал новый вариант прикрытия. Разведчики Советов тогда впервые
начали работать под видом посольств и торговых представительств.
Быстролётова, согласно этой схеме, устроили мелким клерком в торговое представительство СССР
в Чехословакии. Где он впоследствии, кстати, сделал весьма недурственную карьеру. Всего за пять
лет из письмоводителя дорос до начальника информационного отдела представительства. Правда,
в 1930 году все изменилось, и Быстролётову пришлось перейти на нелегальное положение. Но до
того времени Дмитрий успел показать себя весьма ценным сотрудником.
В 1927 году ему удалось завербовать сотрудницу посольства Франции, которая сообщала советской
разведке шифры французского МИДа. Добыча дипломатических шифров стала после этого для
Быстролётова основным заданием на следующие несколько лет. Именно от Дмитрия, получившего
оперативный псевдоним «Андрей», советская разведка получит коды к шифрам диппереписки
Германии, Франции, Англии, Италии и Финляндии, в том числе и той, что велась на самом высоком
уровне.
Так, например, исторически достоверный факт, что именно Быстролётов контролировал переписку
Гитлера и Муссолини в 30-х годах. Как ему удалось это сделать, можно только догадываться. Но
кое-какие инструменты разведдеятельности графа-разведчика, как оказалось, были буквально на
виду. В частности, поздние исследователи его деятельности отмечали, что Дмитрий был
умопомрачительно красив. Да к тому же обладал редким шармом. Ну, еще бы, графская кровь! Нет
сомнения, что эти качества Быстролётов активно использовал при вербовке сотрудников посольств
интересующих советскую разведку стран. На это, в частности, указывает и тот факт, что
практически все агенты, завербованные Дмитрием, были женщинами. Видимо, очарованные
обаянием истинного графа, они просто не могли устоять, соглашаясь даже на преступление против
своей страны.



Впрочем, главным успехом деятельности Дмитрия в Чехословакии явились отнюдь не шифры и
завербованные секретарши. Быстролётову Красная армия обязана куда большим, а именно
— появлением знаменитого танка Т-34.

Промышленный шпионаж

Как уже отмечалось выше, именно в Чехословакии в 30-х годах появились наиболее успешные
разработки в создании тех бронемашин, что позже назовут танками. Согласно пунктам
Версальского договора, Германия не имела права вести разработки, которые можно было
использовать в качестве наращивания военной мощи. Не все знают, что знаменитые
бомбардировщики «Юнкерс-88» разрабатывались немецкими инженерами на советских заводах. И
позже эти разработки использовались при серийной сборке самолетов, бомбивших в годы ВОВ
русские города. И причиной тому тоже стал Версальский договор.

Дмитрий Быстролётов, 1937 год

А в Чехословакии в 1936 году началась разработка одного из самых удачных танков Второй
мировой войны. Чехи назвали его TNHP-LP vz.38. Маневренный, вооруженный 37-миллиметровой
пушкой и двумя пулеметами калибра 7,92 мм, он имел лобовую и боковую броню толщиной в 25 мм!
И при этом развивал скорость до 42 км/ч, что по тем временам было серьезным техническим
прорывом. В дальнейшем TNHP-LP нашел свое продолжение в не особенно удачной модели LT
vz.35. Но, в любом случае, если не вдаваться в технические подробности, следует отметить, что обе
эти машины превосходили все то, что находились в то время на вооружении Красной армии.
Быстролётов, закончивший в 1928 году Пражский университет, в 1929-м защитил диссертацию на
тему «Основные проблемы права в освещении исторического и диалектического материализма». Но
хотя и считался гуманитарием, в технических новинках разбирался отлично. В качестве примера
можно отметить, что, например, в 1934 году, он продолжил обучение в Швейцарии. Но учился уже на
медицинском факультете (и, к слову, в 1936 году защитил вторую диссертацию, на этот раз по
гинекологии).
И в 30-х именно Быстролётов настоял на том, чтобы любым способом добыть техническую
документацию нового чешского танка. Предложил, а по сути изобрел на ходу промышленный
шпионаж за несколько десятилетий до появления самого термина.
Реализуя свое желание добыть сведения о бронетехнике, Дмитрий вступил в соревнование с
Германией: немецкие разведчики в тот момент уже очень живенько интересовались разработками
чехословацких танков. И в том соревновании, что интересно, в итоге не нашлось победителей. И
немцы, и русские добыли желаемое одновременно. Но вот только выводы из нее, как показала
история, сделали разные.
Немцы, добыв документы по бронемашинам, определили Чехословакию одной из основных целей
для будущей оккупации. Поскольку нуждались они не только в инженерных решениях, но в первую
очередь в производственных мощностях, в заводах, способных эти самые танки выпускать. И стоит
сказать, своих целей они добились.
Во время войны с Францией немецкая армия была снабжена в основном именно чехословацкой
бронетехникой. Кроме того, получив образцы TNHP-LP vz.38 (который немцы переименовали в
PzKpfw 38(t)) заводы Крупа разработали PzKpfw IV. Новый танк имел практически то же
вооружение, что и чешский. Немцы лишь увеличили толщину брони. Именно эти танки, PzKpfw 38(t)
и PzKpfw IV, были основными в немецкой армии во время нападения Германии на СССР в 1941-м. До
знаменитых «тигров» и «пантер» было еще очень далеко.
Советская армия пошла по другому пути. Получив техническую документацию по чехословацкой
разработке, инженеры Харьковского паровозостроительного завода разработали проект А-34,
который позже получил легендарное название Т-34 и был принят на вооружение в 1940 году. Броня
этого танка была способна выдерживать прямое попадание снаряда калибра 37 мм (напомним, что
именно такого калибра пушки стояли на большинстве немецких танков). А его пушка калибра 76 мм
с легкостью пробивала броню PzKpfw 38(t) и PzKpfw IV.
Увы, к началу войны их было выпущено слишком мало. Однако с 1942 года, когда массовое
производство «тридцатичетверок» развернулось на Урале и в Сибири, немцам пришлось всерьез
задуматься, какой ответ они могут дать «непробиваемому» Т-34. И тогда Германия разработала и
стала выпускать тяжелые танки PzKpfw V «пантера» с 75-мм пушкой и PzKpfw VI «тигр» с несущим
стволом с внутренним диаметром 88 мм.
Против такой огневой силы Т-34 устоять, конечно, не мог. Но стратегического преимущества
противники Советского Союза получить все равно не смогли. Фашистская Германия, в отличие от
Советов, наладить массового производства тяжелых танков так и не смогла. И Т-34 как был, так и
остался чуть ли не лучшим танком Второй мировой войны. За что не в последнюю очередь следует
благодарить несостоявшегося графа Толстого — Быстролётова, сумевшего вовремя добыть
техническую документацию.


Гордость и происхождение


Но еще до начала войны эти заслуги мало помогли Быстролётову. В 1938 году его отозвали в
Москву, где практически сразу арестовали. Негативную роль тут сыграло дворянское
происхождение разведчика. По прибытию в столицу его обвинили в шпионаже и осудили на 20 лет
лагерей, из которых он отбыл почти половину срока.
После войны в советской разведке в результате чисток и провалов ощущалась острая нехватка
кадров. И в 1948 году Толстой-Быстролётов по личному распоряжению министра МГБ Абакумова
был этапирован в Москву.
Абакумов предложил полную амнистию взамен на согласие Быстролётова организовать работу
разведчиков-нелегалов в Южной и Северной Америках. Дмитрий Александрович наотрез отказался.
Скорее всего, взыграли графская кровь и гордость.
Абакумов был в ярости. Личным распоряжением он поместил Быстролётова в одиночную камеру
Сухановской особорежимной тюрьмы.
Оттуда разведчик вышел лишь в 1951 году. Но освобожден не был, отправился сперва строить БАМ,
а затем — нефтеперерабатывающий завод в Омске. Свободу Быстролётов получил лишь в 1954 году
после инсульта. Окончательно реабилитирован был в 1956.
Вплоть до самой смерти он работал во Всесоюзном НИИ медицинской и медико-технической
информации министерства здравоохранения СССР. Одновременно писал мемуары, которые потом
назвал «Пир бессмертных». Именно эту рукопись он и принес в спецхран в 1966 году.
Дмитрий Быстролётов, конец 1960-х гг.
Незадолго до своей смерти, в 1973-м, Дмитрий Александрович принял участие в качестве соавтора
сценария к фильму «Человек в штатском». По мнению критиков, это был один из самых
достоверных фильмов о первых советских разведчиках.
К сожалению, славы, подобной «Семнадцати мгновениям весны», этот фильм не снискал. Дмитрий
Быстролётов умер 3 мая 1975 года. Но даже после смерти личность этого разведчика так и не была
оценена по достоинству. Быстролётов никогда не был коммунистом, не имел воинского звания, не
был награжден правительственными наградами. Скорее всего, деятельность одного из самых ярких
представителей первой волны советских разведчиков-нелегалов еще предстоит только предстоит
осмыслить.
Тем более что начало этой непростой работе уже положено: в 2010 году «Первый канал» выпустил
двухсерийный документальный фильм «Вербовщик» в серии «Поединки», посвященный жизни
Дмитрия Быстролётова, в котором режиссером и исполнителем главной роли выступил Валерий
Николаев. Будем надеяться, что это еще не все.

http://regnews.ru/politics/razvedchi...stroletov-563/

[ONDERMAN]

[Klerkon]

Беспокойный «сын двух отцов» и нелюбимый брат «пламенного революционера».



«Яков и Зиновий родились в одной еврейской семье, у одних родителей. Казалось бы, у них одна и та же наследственная предопределенность, но, как будто в насмешку над этой «предопределенностью», какие же разные они исповедовали ценности и какие разные прожили жизни!

Из младшего — Якова Свердлова — получилась одна из главных фигур «ареопага» Октябрьской революции и один из ближайших сподвижников В. И. Ленина в деле строительства советского государства. Это очень хорошо известная фигура.

А Зиновий? О нем-то и пойдет речь.

Зиновий (Иешуа Залман) Свердлов родился в 1884 году в Нижнем Новгороде, в доме гравера Мовшева Свердлова, по соседству с домом, в котором родился и вырос Алексей Максимович Горький (Пешков). Начало жизни героя — трудный период для его биографа. Когда человек становится взрослым и начинает занимать определенное положение в обществе, его жизнь сопровождают документы и публикации — источник информации куда более надежный, чем воспоминания современников.


Братья Свердловы. Крайний слева — Залман, второй справа — Яков.

Но сначала — ничего этого нет, есть невнятица семейных и околосемейных мифов и преданий. Вот как выглядит Зиновий Пешков по воспоминаниям секретаря Сталина Бажанова:

«Я знакомлюсь с семейством Свердловых. Это очень интересное семейство… Атмосфера в доме была революционная. Но старший сын Зиновий в результате каких-то сложных душевных процессов пришел к глубокому внутреннему кризису, порвал и с революционными кругами, и с семьей, и с иудаизмом. Отец проклял его торжественным еврейским ритуальным проклятием. Его усыновил Максим Горький, и Зиновий стал Зиновием Пешковым».

Согласно другой версии, дело было несколько иначе. По этой версии в 1902 году Зиновий поехал в Арзамас к Горькому, отбывавшему там ссылку. В доме Горького, по-соседски называвшего его Зиной, он исполнял обязанности секретаря. В это время Горький закончил пьесу «На дне» и устроил для приехавшего специально ради этого из Москвы Немировича-Данченко ее читку в ролях. Зиновию досталось читать за Ваську Пепла. Мэтру его чтение так понравилось, что он предложил Зиновию стать актером. Но вероисповедание было преградой для актерской карьеры.


Максим Горький и семья Свердловых. Фото начала XX в.

Тогда Горький предложил усыновить Зиновия, крестив его. При крещении он получил фамилию Пешков и уехал из Арзамаса прямо в Москву, чтобы овладевать сценическим искусством под присмотром Немировича-Данченко. А отцовское проклятие… отец якобы расценил поступок сына как предательство.

Согласно третьей версии, крещение произошло гораздо раньше — в 1896 году и было связано с возможностями для учебы, в царской России для лиц иудейского вероисповедания крайне ограниченными.


Так выглядел Зиновий Пешков на пороге нового века.

Факты во всех трех версиях совпадают, но их мотивы и взаимосвязи несколько различаются. В семье старика Свердлова эта тема была табуирована, считалось, что у него нет старшего сына. Это крещение и проклятие — самое темное место в семейной истории.

Вполне возможно, что родительское проклятие сыграло свою психологическую роль — выйдя на сцену МХАТа, Зиновий испытал чудовищную и совершенно непонятную скованность, какой он не знал никогда прежде. И это повторялось снова и снова. В общем, о карьере актера нечего было и думать. К этому же времени относится его знакомство с грузинской княжной Саломеей Андрониковой, в которую он влюбился и которой предложил вместе с ним уехать в Америку.


М. Горький и З. Пешков на встрече с Марком Твеном. 1906 г.

Княжна рассмеялась ему в лицо. В Америку он все же уехал, занимался там любой, самой тяжелой, работой и писал в надежде на удачу. Но американский издатель, заплатив гонорар, выбросил рукопись в окно, сказав, что из уважения к отцу он не будет издавать чушь, написанную сыном. Книги в своей жизни Зиновий все же писал, публиковал, и они в свое время даже пользовались успехом.

Тем не менее Америка не стала колыбелью его писательского таланта, он вернулся в Европу и несколько лет странствовал, в странствиях своих не только зарабатывая на жизнь, но и встречаясь с людьми и изучая их языки. Некоторое время жил у Горького на Капри, опять-таки в качестве секретаря.


Зиновий Пешков (стоит справа от А. М. Горького) наблюдает за шахматной партией
В. И. Ленина и А. А. Богданова в гостях у писателя на острове Капри. 1908 г.

Первая мировая война застает его во Франции, и он, ни минуты не колеблясь, записывается в Иностранный легион, о котором сами французы говорили: «Краса и гордость французской армии — иностранцы». 9 мая 1915 года в бою под Аррасом солдат второго класса Зиновий Пешков получил тяжелейшее ранение. Санитары, сочтя его безнадежным, не хотели эвакуировать его с поля боя, но на его эвакуации настоял никому тогда не известный французский лейтенант по имени Шарль де Голль. Зиновий выжил, потеряв при этом правую руку. Пролив кровь за Францию, с которой теперь будет связана вся его оставшаяся жизнь, он получил французское гражданство и орден Военного креста с пальмовой ветвью. Лейтенант де Голль навещал раненого в госпитале, и между ними завязалась дружба.

С этого момента — вполне вероятно, не без вмешательства друга-аристократа — начинается его головокружительная дипломатическая карьера. Он принимает большое участие в переговорах со США относительно их вступления в войну на стороне Антанты. За удачу в этих переговорах в 1917 году его награждают орденом Почетного легиона «за исключительные заслуги по отношению к странам-союзницам».

В годы гражданской войны в России Пешков — в составе французской дипломатической миссии в Москве. Существует две версии встречи братьев Зиновия и Якова. Согласно одной из них, Зиновий отказался подать руку Якову. Согласно другой — руку отказался подать Яков.

В эти годы, совпавшие для России с годами революции и гражданской войны, Зиновий выполняет дипломатические поручения французского правительства не только в Москве, но и в Румынии, в Китае, в Японии, в Манчжурии, в Сибири. Он, не уклоняясь, заводит знакомства с различными людьми — с Деникиным, Врангелем, Колчаком, с деятелями китайской революции — со всеми, с кем сталкивала его судьба дипломата. Он будет возвращаться к ним на протяжении жизни, он будет встречаться с Мао Цзедуном, и именно благодаря его дипломатической настойчивости наступит день, когда Франция в числе первых стран установит дипломатические отношения с правительством Мао. В Москве Зиновий узнает, что Саломея Андроникова, приехавшая к тяжелобольному отцу, арестована и приговорена к расстрелу. Его собственные попытки спасти ее успехом не увенчались. Тогда в Италию уходит телеграмма Горькому: «Отец, звони Ленину, Троцкому, Карлу Марксу, черту-дьяволу, только спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову». Горький позвонил — и спас!

Зиновий возвращается в Париж вместе с ней, делает предложение и узнает, что уже много лет она помолвлена со своим другом детства. На этом поприще ему не везет. Но именно Саломея стала потом основной хранительницей памяти о нем, хотя небрежность правнучки и попортила изрядно рукопись ее воспоминаний (она везла рукопись в издательство на мотоцикле и потеряла ее значительную часть). Еще дважды в своей жизни Зиновий Пешков возвращался к службе в Иностранном легионе, не считая отсутствие руки серьезным для этого препятствием и неуклонно продвигаясь по ступеням военной карьеры. Это было в 1921-1926 и в 1937-1940 годы.


Зиновий Пешков в конце 1930-х гг.

На этот последний период приходится и испытанное им большое горе: его дочь, вышедшая замуж за советского дипломата, вместе с мужем поехала в СССР. Их обоих арестовали и оба они погибли в застенках Свердловска. Уже не было в живых ни Максима Горького,ни тех, кому он мог бы позвонить. Митрополит Евлогий, приезжавший в Марокко (место тогдашней дислокации Иностранного легиона) на освящение православного храма в 1932 году, так описывал свои впечатления: «Легионерам живется трудно. Кормят их неплохо, зато томиться жаждой приходится часто и мучительно. Она бывает столь невыносима, что солдаты убивают лошадей и пьют их кровь. Выручает радио, посредством которого сообщают требование о немедленной доставке воды; прилетает аэроплан и сбрасывает куски льда. Случается, что лед попадает не легионерам, а падает в стан врагов. Был случай, когда офицер такого «мимо» не выдержал и застрелился. Для перехода в 25-30 верст полагается брать с собой две фляжки воды: одну для — себя, другую — для котла. Боже упаси прикоснуться к этой «общественной» фляжке — изобьют до полусмерти. На привале разводят огонь и выливают принесенную для общественного пользования воду в котел. Наступает долгожданный час еды и отдыха. Не тут-то было! Вдруг, как дьяволы, налетают арабы… Приходится от них отбиваться. Стычка длится 10-15 минут, но все пропало: котел опрокинут…


Военный билет Зиновия Пешкова — офицера Иностанного легиона.

Измученные люди сидят голодные, слышится отборная ругань на всех языках. Офицер командует: «По стакану рому!» Сразу настроение меняется — веселье, хохот, песни… А тут же и смерть поджидает: вокруг бивуака выставляются дозоры, человек пять-шесть, с младшим офицером; арабы в своих белых бурнусах подползают неприметно, как змеи и, случается, кривыми ножами вырезают всех дозорных…»

Конец службы в Иностранном легионе для полковника Пешкова совпал с началом второй мировой войны. Он отказался признать капитуляцию Франции и выполнять приказы своего командира-коллаборациониста. За это он был схвачен и приговорен военным трибуналом к расстрелу.

В ожидании расстрела ему удалось столковаться с часовым и обменять подарок Горького —золотые часы с выгравированной надписью «Сыну Зине Пешкову от отца Максима Горького» — на гранату. И прежде чем наступил последний миг его жизни, он, зажав гранату в единственной руке и вырвав зубами чеку, бросился к командиру и взял его в заложники. Он приказал посадить себя в машину и отвезти на аэродром. Захватив с той же гранатой самолет, Пешков велел пилоту взять курс на Гибралтар, где находился Комитет Национального Спасения — правительство Франции в изгнании. Здесь Пешков вновь встретился со старым боевым другом — Шарлем де Голлем, к нему он привел и другого давнего друга — княгиню Вики Оболенскую, будущую русскую героиню французского Сопротивления.


Зиновий Пешков во французской генеральской форме.

К концу войны Зиновий уже имеет чин бригадного генерала — высшее воинское звание Франции, которого не удостаивался ни один иностранец ни до него, ни после, и великое множество наград, из которых он завещает положить в его гроб только первую солдатскую медаль и Большой крест Почетного легиона. Он — посол Франции сначала в Китае, а потом в Японии. Ходили слухи о его работе на советскую разведку. Вряд ли они имеют под собой сколько-нибудь серьезные основания. Правда, в воспоминаниях советского резидента в Пекине времен второй мировой войны А.С.Панюшкина указывается, что важную информацию о поведении японцев в вопросе открытия второго фронта против СССР он получал от посла республиканской Франции в Чунцине З. Пешкова. Но делать из этого вывод о «сотрудничестве с советской разведкой» нельзя — стратегические интересы Франции и СССР в те годы совпадали.


Зиновий Пешков в последние годы жизни.

Герой нескольких войн, полный генерал Франции, кавалер ее пятидесяти правительственных наград, один из основателей Сопротивления, литератор, друг Эльзы Триоле и Луи Арагона, называвшего его жизнь «одной из самых странных биографий этого бессмысленного мира», он внезапно, не болея, умер в 1966 году в почтенном возрасте 82 лет:

«27 ноября 1966 года в 21 час 50 минут скончался проживающий в Париже, 16-й округ, улица Лористена, 107, Зиновий Пешков, Посол, кавалер ордена Большой крест Почётного легиона, военной медали и Креста войны 1914–18 гг., родившийся в Нижнем Новгороде, Россия, 16 октября 1884 года… Протокол составлен 28 ноября сего года в 15 часов 30 минут по заявлению Жоржа Ландье…, который по прочтении настоящего акта подписал его с нами, Морисом Тисье, государственным чиновником, представляющим мэра».

Саломея Андроникова вложила в нагрудный карман его генеральского мундира его любимую фотографию Максима Горького. Его похороны на русском кладбище в предместье Парижа Сент-Женевьев-де-Буа, где похоронен цвет российской империи, Белого движения и русской культуры, вылились в грандиозную демонстрацию уважения со стороны Франции и французов. Французский полк сопровождал его гроб и отдал ему последние воинские почести. Гроб генерала Пешкова зарыли, как он и хотел при жизни, в изножии могилы княгини Вики Оболенской. На надгробном камне, в полном соответствии с завещанием, написано: «Зиновий Пешков, легионер»:



Источник: http://isralove.org/load/2-1-0-84

См. также: http://warspot.ru/3134-frantsuzskiy-...skim-aktsentom