[Горец]

В Скандинавии, особенно в Швеции и Дании, проведено много исследований, посвященных совместным походам викингов (варягов) и славян на Кавказ в IX-XI вв. Последний из этих походов возглавил хавдинг (командир) Ингвар - родственник королевской семьи Швеции.
Реконструкция событий, связанных с этим походом в загадочную страну Серкланд где-то у восточных берегов Черного моря, возможна только при сопоставлении и анализе разных источников. Это шведская (древнеисландская) "Сага об Ингваре", грузинская летопись "Картлис Цховреба", армянская летопись Степаноса Орбеляна "История страны Сюник", русские летописи. Из имеющихся в Швеции 3000 надписей на камнях 26 содержат сведения о походе дружины Ингвара. Совместно с профессором Матсом Ларссоном из Лундского университета (Швеция) мы сопоставили эти источники, что позволило хотя бы частично восстановить полные драматизма события того далекого времени.
Хавдинг Ингвар приходился троюродным братом шведскому королю Якобу Олафссону, а его тетушка - шведская принцесса Ингигерд была женой киевского великого князя Ярослава Мудрого. Отец Ингвара - Эймунд имел большие заслуги перед великим киевским князем, поскольку помог Ярославу Мудрому захватить Киев и утвердиться на престоле.
Шведский король способствовал организации экспедиции Ингвара, целью которой был поиск удобных и безопасных путей в восточную страну Серкланд. Дружина Ингвара отправилась в поход и по пути сделала остановку в Киеве, где викингам оказали радушный прием. Там к их дружине присоединились тысячи русских воинов. По всей вероятности, объединенные силы приняли участие в русско-византийской войне 1043г., по крайней мере данные русских летописей свидетельствуют об участии варягов в этом походе. После неудачи под Константинополем, когда византийцы сожгли "греческим огнем" часть русских ладей, дружина Ингвара не вернулась обратно в Киев, а вместе с русскими воинами укрылась в Тмуторакани.
Проведя там три года, викинги изучили местные языки и побережье Черного моря. А в 1047г. корабли с викингами и славянами-русами появились в устье реки Риони около Поти.
Но тут стоило бы вернуться назад и рассказать о событиях, предшествовавших появлению дружины Ингвара в Грузии. Из текста "Саги" известно, что ладьи викингов и славян поднялись по реке до самого Кутаиси, где их встретила мать царя Баграта IV – прекрасная дочь Васпураканского царя Сенекерима Арцруни царица Мариам. Известно, что дочь армянского царя была хорошо образована и кроме армянского и грузинского языков владела также греческим, персидским и арабским. Она вела переписку с Константинополем на греческом языке. Еще в юном возрасте Мариам была выдана замуж за грузинского царя Георгия I, а в 1018г. на свет появился их первенец - будущий царь единой грузинской монархии Багратионов Баграт IV, в девятилетнем возрасте занявший царский престол в Кутаиси. Отношения между августейшими супругами омрачились в начале 20-х гг. XI в., когда царь Георгий I, не разрывая свой брак с Мариам, привел во дворец фактически вторую жену – осетинку, от которой появился на свет внебрачный сын царя - Деметре. Спустя 20 с лишним лет, опираясь на поддержку своих осетинских родственников, он заявил о своих правах на грузинский престол.
Часть грузинских князей и горцев с другой стороны Кавказа его поддержала. Шла борьба династии Багратионов за объединение Западной Грузии, Картли и Кахети в единое государство. Претендентов на царский трон единой Грузии было несколько, но среди них выделялся доблестью и отвагой, богатством своих владений и воинским талантом Липарит Багваши (Орбели). Открытая конфронтация между молодым царем Багратом IV и эриставом Липаритом Багваши возникла в начале 40-х гг. XI в. Многие крупные феодалы поддержали эристава Липарита, надеясь на привилегии и новые земельные пожалования, в то время как молодой царь Баграт IV стремился уменьшить владения крупных феодалов. Поэтому, когда в 1045г. из Осетии вернулся в Грузию Деметре, одним из первых его поддержал эристав Липарит Багваши. Владения эристава Липарита простирались от Триалети и Манглиси, Боржоми и Цалки до Дманиси и Болниси, где он собрал 15-16 тыс. воинов для борьбы с царем.
В 1046г. состоялось несколько сражений с царскими войсками. Баграт IV был оттеснен в Западную Грузию (за Сурамский хребет), а вся Картли, кроме Тбилиси, где доживал свои дни последний арабский эмир Джафар II, подчинилась Липариту. Согласно летописям, он же контролировал Душети, Пасанаури и земли мохевов (Казбекскую область), что обеспечивало ему связь, а возможно, и союзничество с горцами Северного Кавказа – осетинами, вайнахами (чеченцами), цанарами. Эристав Липарит оказался неплохим дипломатом – после неудачного столкновения с Византией в 1028г. он все же сумел снискать расположение великой империи и установил дружеские контакты с армянскими царями Ташир-Дзорагетского и Карсского (Ванандского) царств.
В этот период сложных политических интриг и военных противостояний, когда мусульманское население Тбилиси обращалось за помощью то к эмиру Гянджи, то к иранским владетелям Западного Ирана, в Тбилиси умирает послений эмир из династии Джаффаридов. Вскоре его сыновья, бежавшие из охваченного волнениями Тбилиси, появились в Гяндже, а тбилисские старейшины христианского населения обратились к царю Баграту IV с просьбой занять Тбилиси и поднесли ему ключи от города.
Несмотря на угрозу со стороны эристава Липарита Багваши, молодой царь спешит из Кутаиси в Тбилиси и в конце 1046г. занимает город. Липарит посылает гонцов к царю с требованием освободить и передать ему Тбилиси. Весной 1047г. столкновения с царскими войсками продолжились, а летом 1047г. по реке Риони в Грузию прибыли 3 тыс. славян и варягов. По всей вероятности, 700 варягов и были "викингами несчастного Ингвара", как называют их в скандинавских сагах.
Есть основания полагать, что царь Баграт IV надеялся использовать этих отважных воинов в борьбе с эриставом Липаритом. Викинги же, оставив в лагере возле Кутаиси 2300 славян, отправились на поиски Шелкового пути и богатых восточных стран по берегам Каспийского моря. Они обещали помощь грузинскому царю с условием, что он даст им проводников и переводчиков. Путь по Куре до Каспийского моря варяги прошли без приключений, но на южном побережье Каспийского моря, видимо, в Гиляне или Талыше, приняли сражение с местной армией на море. Викинги Ингвара обратили неприятеля в бегство и двинулись вдоль побережья Каспийского моря, ограбив по пути несколько богатых дворцов. Проведя несколько месяцев в акватории Каспийского моря и награбив много золотых и серебряных кувшинов, посуды, монет, тканей и прочего добра, тяжело груженные драккары зимой 1048-1049гг. по Куре вернулись обратно в Тбилиси, где их ждал царь Баграт IV.
По сообщению грузинской летописи, в это время, несмотря на суровую зиму, эристав Липарит вывел свои войска из Месхети, призвал своих союзников из Картли и перекрыл дорогу в Кутаиси у крепости Сурами. Викингам Ингвара нужно было вернуться в лагерь, чтобы, соединившись со славянами, вместе вернуться через Черное море и Днепр в Киев, а оттуда – в Швецию по торговому пути "из варяг в греки". Поэтому они согласились присоединиться к войскам царя Баграта IV и прорваться с добычей к Кутаиси.
Сражение между войсками царя Баграта IV и мятежного эристава Липарита Багваши состоялось в конце зимы 1049г. у рощи Сасиретис-чала возле Сурами. Войска царя сумели уйти в Западную Грузию, а викинги Ингвара с тяжелой добычей и своими драккарами были не так подвижны. Липарит окружил их и начал переговоры. Он предложил викингам перейти к нему на службу, обещая им богатую добычу в предстоящих походах на мусульманские эмирства. По-видимому, викинги согласились и стали его наемниками, потому что грузинская летопись сообщает, что Липарит накрыл им столы со щедрым угощением, а потом они вместе удалились в Триалети.
О дальнейших событиях повествует уже армянская летопись Степаноса Орбеляна. Когда летом 1049г. войска сельджуков в третий раз вторглись в Армению и разорили области вокруг озера Ван, византийский император отдал приказ четырем трапезундским легионам идти на соединение с эриставом Липаритом Багваши и прогнать сельджуков из Армении. Император обратился с посланием к царям Вананда и Ташир-Дзорагета и просил их послать войска в армию Липарита. Командовать армянскими войсками должен был Григорий Магистрос. Войска союзников после активной переписки встретились наконец где-то в Карсской области. В сентябре 1049г. они разбили передовые отряды сельджуков, но основное сражение у крепости Капутру было ими проиграно. Армянская летопись Степаноса Орбеляна, описывая это сражение, сообщает, что в армии Липарита было 16000 грузин-месхов, 700 "северных воинов" и 10000 армянских воинов из Вананда и Ташира.
Липарит был взят в плен и отвезен к султану Тугрил-беку. Окружавшие его воины "в страшных шлемах с рогами диких животных", по-видимому, и были викингами-наемниками из дружины Ингвара. Сага же рассказывает о том, что викинги вынесли на руках умирающего Ингвара с поля сражения где-то в далекой стране Серкланд и принесли его в лагерь у Кутаиси, где их ждали славяне. Оставшиеся в живых 40 викингов похоронили Ингвара возле стены недавно построенного большого собора, затем на двух кораблях присоединились к славянам и вместе с ними вернулись в Киев, а через год (наверное, уже в 1050г.) они из Киева через Новгород добрались до Швеции. Согласно саге, оставшиеся в живых 40 викингов Ингвара рассказали о печальной судьбе своего хавдинга и всей экспедиции. В самой Швеции рунические надписи на камнях с именем Ингвара были установлены в период с 1055г. по 1065гг. Так закончилась последняя экспедиция викингов на Кавказ.
К сожалению, у нас нет археологического материала, подтверждающего нахождение в селе Баша лагеря славян и викингов, нет и находок оружия или амуниции в районе крепости Капутру. Однако, по некоторым данным, примерно в 30 км восточнее Эрзерума сохранились камни с руническими надписями. Вероятно, именно там и находилась крепость Капутру. Несомненно, стоило бы провести археологические исследования в этом районе. Полученные данные могли бы пополнить или опровергнуть наши представления об этих событиях и печальной участи хавдинга Ингвара. Но сегодня мы располагаем только письменными источниками разных народов.
Самвел МАРКАРЯН

Дашкевич Я. Р. (Украина). Армяне в Исландии (XI век)
Источник: Скандинавский сборник XXXIII. – Таллин: Олион, 1990
Некоторые сведения источников по истории европейского средневековья породили парадоксальную ситуацию: точно и ясно удостоверяющие определенные факты, они воспринимаются современной историографией с большим недоверием и интерпретируются в противоречии с их недвусмысленными показаниями. В скандинавистике к таким сведениям относятся сообщения о пребывании армян в Исландии в XI в. Ценные и, в основном, не часто подвергающиеся сомнению исландские источники Íslendingabók, Hungrvaka, Grágás и зависимые от них сообщения в Landnámabók, Hauksbók, Skarðsárbók и др. дают точные, хотя и предельно лаконичные сведения о пребывании в Исландии армянских епископов примерно в 50-60-х гг. XI в.
Первый исландский историк Ари Торгильссон Мудрый (1067-1148) в своей Íslendingabók ("Книге об исландцах") – очень сжатой политической и церковной истории Исландии – упоминает трех армянских (ermskir) епископов: Петра, Абрахама и Стефана, – пребывавших на острове и развернувших там свою деятельность1. Непосредственно от свидетельств Ари зависимы сведения сборника генеалогий Íslends Landnámabók, истоки которого исходят к началу XII в., но окончательная редакция была завершена в начале XIV в. Landnámabók почти буквально повторяет сообщение "Книги об исландцах"2.
Об иностранных епископах (без указания на этнос), действовавших в Исландии во время первого католического епископа Ислейфа (1056-1080), упоминается также в Biskupa sögur ("Епископских сагах"), охватывающих время примерно с 1000 по 1340 г. и составленных в 1200-1350 гг. В одной из саг этого цикла, Hungrvaka, рассказывается, что эти епископы, будучи менее ригористичны, чем католик Ислейф, пользовались популярностью. Архиепископ Бремена Адальберт (1045-1072), которому в церковном отношении подчинялась Исландия, вынужден был вести с ними борьбу; по этому поводу он направил Ислейфу письменные указания3.
Составленное в XII в. собрание законов Исландии Grágás ("Серый гусь"), отражавшее в основе своей отношения XI в., запрещало под угрозой штрафа прибегать к услугам армянских или греческих епископов, объявляя все произведенные ими церковные действия недействительными4. Было высказана предположение, что в основу запрета положено письмо Адальберта к Ислейфу, упомянутое в Hungrvaka5.
Сообщения этих источников довольно точны, их показания не представлялось возможным истолковывать в каком-либо ином смысле. В таком духе они и были восприняты скандинавской и западноевропейской историографией 2-й половины XIX в. (П. А. Мунк, А. Д. Ёргенсен6 и др.)7. В дальнейшем же в отношении отдельных элементов сообщений начали возникать сомнения. На сегодня литература по данной проблеме насчитывает около 30 названий, включая и работы, посвященные исключительно данному вопросу.
Мы попытаемся рассмотреть отдельные положения, по которым ведется спор8.
Анализа заслуживают следующие вопросы: 1) этнос епископов; 2) их конфессия; 3) сан; 4) путь следования; 5) потенциальные возможности армянского прозелитизма; 6) обстоятельства и хронология события.
1. Этнос епископов. Источники определяют его как ermskir (Íslendingabók, Grágás) с вариантами hermskir, enskir, oemskir (разночтения различных редакций Grágás)9 или же прямо указывают на страну происхождения епископов – Армения – Armenía (Landnámabók). Исландская историческая и географическая литература (Alfraeði Íslenzk, Hauksbók и др.), а также картография XIII-XIV вв. называют Армению Armenía, Ermland (в исландском тексте), Armenía (в латинском)10. Одновременно, однако, те же Alfraeði Íslenzk, Hauksbók и другие источники (Upphaf, Örvar-Odds saga, Göngu-Hrólfs saga) называют Эрмландом прибалтийскую Вармию, расположенную по соседству с Пруссией11. В связи с этим была выдвинута гипотеза, что под ermsk'ими епископами нужно понимать миссионеров из Вармии, т. е. Эрмланда12. Но это предложение не выдерживает критики.
Во-первых, топоним Эрмланд как название прибалтийской страны в XI в. еще не засвидетельствован. Эрмландия впервые упоминается в источнике, датируемом ок. 1231 г.13, а в исландской литературе название Эрмланда для прибалтийской страны употребляется не ранее 2-й половины XIII в.
Во-вторых, в XI в. население Эрмланда (если предположить, что название это фактически уже существовало, но не было зафиксировано в дошедших до нас источниках) еще не исповедовало христианства – христианизация страны была осуществлена в первой половине XIII в. Эрмланд являлся полностью языческой страной, и о прибытии в Исландию миссионеров оттуда в XI в. не могло быть и речи.
В-третьих, сами исландцы в XII-XIV вв. приравнивали этноним ermskir (Íslendingabók), к названию страны Армения (af Armenía в Landnámabók, af Armeníalandi в перечне епископов, имеющемся в Stokkhólmsbók, составленной ок. 1360 г.)14.
Было выдвинуто и другое утверждение – о том, что ermskir происходит от греческого слова έρημος (пустынь, пустынник) и, в дальнейшем, от "эремитов" (отшельников). С. Йонсдоттир сконструировала развернутую гипотезу, связывая с монахами – эремитами из Южной Италии (отождествляемыми с ermsk'ими епископами) памятник византийского искусства XI в., найденный в Флататунге в Исландии15. Это объяснение не вызывает доверия, так как в источниках явно говорится об этносе епископов – кстати, одновременно и греков, и армян, – а не об их статусе отшельников.
Некоторые исследователи (в XIX в. Г. Сторм16) склонялись к мысли, что под армянами нужно понимать просто греков (византийский прозелитизм в Скандинавии не вызывает особых возражений), но источники, как говорилось выше, явно разлив чают священнослужителей армян и греков17. Это делает означенное предположение неприемлемым. Если же учитывать контакты исландцев, состоявших в варяжских дружинах Византии и Руси, с окружающим населением, среди которого было немало армян – как их колоний, так и компактно заселенных ими территорий на восточных рубежах Византийской империи, – то мнение о том, что образованные исландцы XI в. не могли отличать армян от греков, выглядит необоснованным.
Высказывалось также и просто скептическое мнение о том, что Армения чересчур далеко от Исландии и что, возможно, этнос епископов-миссионеров указывается неправильно18. Мы, постараемся показать дальше, что расстояние между Арменией (или, точнее, армянами) и Исландией не было столь огромным, как кажется, и не случайно исландцы могли хорошо отличать греков от армян.
Антропонимические данные – имена епископов – хотя прямо не подтверждают их армянский этнос, ему не противоречат. Бедрос (Petrus), Абраам (Abraham) и Степаннос (Stephanus) принадлежат и принадлежали в XI в. к распространенным армянским именам. Следовательно, сведения источников о том, что миссионеры были армянами, выдерживают историческую, критику.
2. Конфессия. Если остановиться на том, что епископы были действительно армянами, тогда возникает три возможности: в Исландию могли попасть армяне-григориане, т. е. представители армянской национальной, монофизитской и антихалкидонитской церкви; армяне-павликиане, т. е. приверженцы довольно распространенной в Закавказье, Византийской империи и Болгарии еретической секты; и, наконец, армяне-халкидониты, диофизиты, придерживавшиеся греческой или грузинской ориентации.
Предположение о том, что нужно иметь в виду павликиан, было выдвинуто более ста лет тому назад19, и оно находило дальнейших приверженцев, называвших не только павликиан, но и тондракийцев20. Правда, убедительные аргументы в поддержку данной гипотезы так и не были выдвинуты. Кажется, два момента противоречат данному мнению: во-первых, прилагаемый миссионерами титул епископов не соответствует той антииерархической структуре, которая была принята павликианами и тондракийцами; во-вторых, источники говорят о том, что в Исландии епископы пользовались популярностью из-за своей меньшей (по сравнению с католиком Ислейфом) ригористичности. Подобная характеристика не соответствует представлению о строгих и даже фанатичных павликианах21.
Предположение об армянах-халкидонитах (больше греческой, чем грузинской ориентации) заслуживает обсуждения. Следует, однако, отметить, что армяне-халкидониты свою моноэтническую иерархию не создали (хотя и были епископы-армяне, но они являлись пастырями не одних только армян, а всех халкидонитов, независимо от этноса, проживавших в пределах подчиненной им епархии22). В том случае, если бы в Исландию направлялись армяне-халкидониты, на них смотрели бы как на греков, так как синонимом халкидонитства являлся термин "греческая вера".
Таким образом, наиболее вероятно, что армяне-епископы являлись григорианами.
3. Сан. Согласно источникам, три миссионера – Петр, Абрахам и Стефан были епископами. Высокий сан может вызвать удивление или подозрение в самозванстве.
Главное объяснение этого феномена состоит в том, что армяне, по-видимому, должны были противостоять католическому епископу и для этого занимать равное ему место в иерархии. В глазах исландцев они должны были являться такими же епископами, как Ислейф. Второй момент, на который стоит обратить внимание, это практика католической церкви, именовавшей епископами многих миссионеров, направлявшихся в языческие страны для того, чтобы они могли там, по своему усмотрению, создавать церковную администрацию. Возможно, армяне учли практику римской церкви, которой нужно было противостоять. Следует иметь в виду и то обстоятельство, что иерархи ческая система григорианской церкви более сложна, чем в других восточных церквах (два ряда иерархии – один по линии посвящения с девятью ступенями, второй – по линии юрисдикции с семью ступенями)23. Приравнивание к сану католического епископа у исландских авторов могло пойти по линии внешнего сходства и не обязательно точно – тем более не для всех миссионеров – соответствовать сану настоящего григорианского епископа.
4. Путь следования. В историографии разрабатывалось два главных возможных варианта. Первый – через Западную Европу, дорогой пилигримов, направляющихся в Рим и из Рима24, или же торговыми путями, используя контакты Нормандии с Исландией25. Второй путь – из Византии, "из грек" на север. Стоит упомянуть и еще об одном возможном варианте – пути через земли прибалтийских славян, Саксонию, Лангобардию, Рим и Апулию в Константинополь.
Главным предметом экспорта из северной части Восточной Европы на Ближний Восток являлись в это время ценные меха из Прибалтики, возможно, также янтарь. В раннем средневековье существовало два способа осуществления трансконтинентальной торговли: торговля в пределах отдельных отрезков большого торгового пути с переходом товаров, преодолевавших, расстояние от исходного пункта пути к конечному, через несколько промежуточных рук, и торговля на всем или почти всем расстоянии большого торгового пути от исходного до конечного пункта без перепродажи (или только с частичной перепродажей) товаров по дороге26. Максимальную прибыль сулили купцам далекие путешествия27, хотя при них и увеличивалась степень риска. Можно предполагать, что в своих торговых путешествиях отдельные армяне, опираясь хотя бы на киевскую факторию, продвигались довольно далеко на северо-запад.
Другими словами, реальное расстояние между Скандинавией и армянами не было столь непреодолимым, как может казаться на первый взгляд.
Если же появление армянских епископов в Исландии связывать с деятельностью норвежского короля Харальда Сигурдссона Сурового (ок. 1047-1066) и его борьбой с бременским архиепископом Адальбертом (на чем мы остановимся ниже), тогда путь армян из Византии на север – в частности, через Киев, где к тому времени уже складывалась колония-фактория28 – кажется более вероятным, чем западноевропейский.
5. Армянский прозелитизм. Вопросы распространения григорианства за пределы собственно Армении и близлежащего региона (закавказская Албания, некоторые горные народности Кавказа) никогда не являлись предметом комплексного научного изучения. Исходили из того, что с момента потери Арменией независимости не было реальной политической силы, способной стимулировать и поддерживать экспансию григорианства.
Изучение путей и способов распространения универсальных религий, особенно интенсифицировавшееся на протяжении последних десятилетий, доказало, что религии могли продвигаться не только вследствие военно-политического давления или же в связи с осознанной социальной верхушкой определенной территории необходимостью включиться в "цивилизованный" монотеистический мир, но и независимо от этих факторов. Вскрыта большая роль купечества и, соответственно, торговых путей в распространении таких форм восточного христианства, как несторианство, якобизм, православие. Тем не менее вопрос об армянском прозелитизме в целом еще ожидает своего изучения29.
На сегодня, по-видимому, не подлежит сомнению динамизм армянского монофизитства, проникавшего в сассанидское и более позднее время в Индию, Цейлон и дальше в Малайю30. Остается нерешенной проблема о возможном армянском прозелитизме по волжскому пути31, по которому армяне с X в., возможно, проникали в Булгарское государство.
В Крыму армяне создали первые колонии примерно в XI в.32 Киевская армянская фактория датируется XI в.33 Полемические выступления киевских православных иерархов против монофизитства вообще (митрополит Иларион, ок. 1051-1053 гг.) и армян в частности (митрополитов Иоанна I Продрома, ок. 1080 г.; Никифора I, ок. 1120 г.; игумена Феодосия Грека в 40-50-х гг. XII в.)34, по-видимому, необходимо расшифровывать не только как проявление религиозной нетерпимости, но и как попытку соорудить барьер против пропаганды григорианства на Руси.
Конечно, динамизм армянского прозелитизма не следует преувеличивать. К фантастическим измышлениям необходимо отнести гипотезу об обращении части половцев в григорианство в 965 или любом другом году35. По своей силе армянский прозелитизм очень уступал другим церквам – православной и римско-католической. В то же время нет веских оснований исключать появление армянских миссионеров в Исландии XI в. Но и при положительном решении этого вопроса нельзя смотреть на появление армянских миссионеров в Исландии как на доказательство одновременного присутствия там же армянских купцов36 или же искать отголоски армянского искусства в этой северной стране37. Даже такой специалист в области изучения связей искусства Армении с культурами Западной Европы, как И. Стржиговский (который был осведомлен об "армянском эпизоде" в Исландии XI в.), не решался говорить о конкретных проявлениях армяно-исландских контактов в области искусства38.
6. Хронология и обстоятельства миссии. Еще Ф. Маклер (идя по следам П.-А. Мунка и А.-Д. Ергенсона и используя сведения, полученные от С. Блёндаля)39; а также и сам С. Блендаль (следуя Г. Строму)40 развили довольно стройную и логичную гипотезу, связывая появление армянских епископов в Исландии с деятельностью норвежского короля Харальда Сигурдссона. Харальд в течение почти десяти лет (по 1042 г.) находился на византийской службе, возглавляя варяжскую дружину, принимавшую участие в войнах императоров Михаила IV и Михаила V. Направлялся Харальд в Византию из Норвегии и обратно, после побега из Византии, через Киев. Женой его, как известно, стала дочь киевского великого князя Ярослава Мудрого – Елизавета41. После возвращения в Норвегию Харальд вел упорную борьбу против бременского архиепископа Адальберта, а своих епископов посвящал в сан в Англии и Франции, чем вызвал недовольство папы Александра II.
Исландия входила в это время в сферу влияния Норвегии (хотя формально еще не была от нее зависимой). Вполне возможно, что также на этом острове Харальд пытался противопоставить церковному влиянию Рима и Бремена свое собственное, используя с этой целью миссионеров восточных церквей – греческой православной и армянской григорианской. Следует отметить, что времена Харальда – это период предельного напряжения церковных отношений между Западом и Востоком, вылившегося в разделение церквей 1054 г. Харальд, активно влиявший на организацию церковной жизни в Норвегии, ни в коем случае не мог стоять в стороне от этих процессов. Именно при его помощи – или, хотя бы, без его противодействия, – возможно, при содействии близких Харальду исландцев, служивших в Константинополе (назывались имена Халлдора Сноррасона и Болли Болласона42), армянские епископы из Византии могли попасть в Исландию. Для этого они использовали известный путь "из варяг в греки", которым исландцы и норвежцы неоднократно направлялись в Византию и на Русь. Учитывая контакты, которые Харальд имел в Константинополе, можно предположить, что армянские епископы направлялись на север не собственно из Армении, а именно из Константинополя, располагавшего в это время крупной армянской колонией43. В своем путешествии в Исландию епископы, по крайней мере на значительном отрезке своего пути, могли следовать вместе с армянскими купцами, проникавшими на север и северо-запад в поисках пушнины и янтаря.
Конечно, это только гипотеза, которая, однако, кажется достаточно правдоподобной. Она в состоянии объяснить и поместить в конкретные исторические рамки сведения об армянах в Исландии, которые на первый взгляд представляются столь экзотическими.
Учитывая время составления древнеисландских источников и хронологию отраженных в них событий, период деятельности исландского епископа Ислейфа (1056-1080), бременского архиепископа Адальберта (1045-1072), правления Харальда (ок. 1047 – 1066), наиболее приемлемо датировать появление армянских епископов в Исландии 1056-1066 гг.
Таким образом, анализ различных данных подводит к выводу о том, что в Исландии – в начальный период ее христианизации, когда римский католицизм еще не обладал неограниченной монополией, а существовал своеобразный "религиозный вакуум", – действительно появились армянские "миссионеры", завоевавшие благосклонность исландцев. Из истории распространения религий известно, что в начальный период проникновения монотеистических учений на языческую территорию там происходила борьба различных религиозных направлений44 – до тех пор, пока одно из них, обычно уже в результате действия политических факторов, не занимало господствующего положения. Армяне появились в Исландии именно в такой переходный период, чему способствовали противоречивые церковно-религиозные процессы времен Харальда Сигурдссона, правителя, вполне сознательно покровительствовавшего восточным ответвлениям христианства, пытавшегося укротить политические претензии римского католицизма. В определенной мере, в 50-60-х гг. XI в. решалась идеологическая судьба Исландии – идти ей в области религии по западному или восточному пути развития. Дальнейший ход событий привел, однако, к неограниченному господству на острове римского католицизма, вследствие чего армянский эпизод в христианизации Исландии остался только эпизодом без дальнейших культурно-исторических последствий.
Самым важным, как нам кажется, выводом является то, что в XI в. не только Ближний Восток и Восточное Средиземноморье являлись местом проникновения норманнов ("людей Севера") – вездесущих викингов, но и самые северные окраины Скандинавии не были закрыты для выходцев из далекого Закавказья и Византии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Íslendingabók Ага fróða AM 113а and 113b, fol. With an Introd. / By I. Jóhannesson. Reykjavík. 1956 (факс. изд., л. 5 рукописи AM 113а и л. 6' рукописи AM 113b).
2. Íslendinga sögur: Eptir gömlum handritum útgefnar at tilhlutum nins konúngliga norraena fonvfraeða félags. Kaupmanmhöfn, 1829. Bd 1. Bl. 258.
3. Biskupa sögur, gefnar út af hinu íslenzka bókmentafélagi. Kaupmanmhöfn, 1858. Bd. 1. Bl. 62-63.
4. Grágás: Elzta lögbók íslendinga. Útgefin eptir skinnbókkini i bókasafni konungs á kostnað forraritafjelags Narðurlanda í Kaupmanmhöfn af V. Finsen. Kaupmanmhöfn, 1852 (repr. Odense, 1974). D. 1. Bl. 22; Grágás efter det Arnamagnaeanske Haandskrift N 334 fol., Staðarhólsbók / Utg. V. Finsen. Kjøbenhavn, 1879 (repr. Odense, 1974). S. 26-27.
5. См.: Lárusson M. M. Úm hina ermsku biskupa // Skírnir. Reykjavík, 1959. 133 ár. Bl. 84; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops // Studia Islandica. Reykjavík, 1960. H. 18. P. 27.
6. Munch P. A. Det Norske Folks Historie. Christiania, 1863. Bd 2. S. 116; Jørgensen A. D. Den nordiske Kirkes Grundlaeggelse og forste udvikling. Kjøbenhavn. 1874-1878. Bd 1. S. 694; Maurer К Die Bekehrung des norvegischen Stammes zum Christentume in ihrem geschichtlichen Verlaufe quellenmässig geschildert. München, 1856. Bd 2. S. 580-582; Le livre des Islandais / Ed. F. Wagner. Bruxelles, 1898. P. 77.
7. Необходимо отметить, что в сохранившихся армянских источниках поездка названных выше армянских епископов в Исландию никаких следов не оставила.
8. Автор высказывает глубокую благодарность исландским историкам Магнусу Мару Ляруссону, Инги Сигурдссону и Бьёрну Торстейнссону за помощь, оказанную при подготовке статьи.
9. Ermskir: Íslendingabók. AM 113a. Bl. 5; AM 113b. Bl. 6; Grágás. 1879. Bl. 26; Grágás. Stykker, som findes i det Arnamagnaeanske Haandskrift N 351 fol., Skálholtsbók og en Raekke andre Haandskrifter / Utg. V. Finsen. Kjøbenhavn, 1883 (repr. Odense, 1974). S. 72; hermskir; Grágás. 1852. Bl. 22; Grágás. 1883. S. 330; enskir: Grágás. 1883. S. 24, 167, 210, 250; oemskir: Grágás. 1883. S. 117.
10. См.: Alfraeði Íslenzk: Islandsk encyklopaedisk litteratur. 1. cod. mbr. AM 194, 8vo / Utg. K. Kålung. København, 1908. В. 1. S. 7, 25 (Ermland); Hauksbók / Udg. af F. Jónsson og E. Jónsson København, 1892-1896. S. 154 (Armenia, Erland); Pritsak O. The Origin of Rus'. Cambridge (Mass.), 1981. Vol. P. 514 (Armenia). Ср. также: Мельникова E. А. Древнескандинавские географические сочинения. M., 1986. С. 61, 86, 105, 112, 118, 127.
11. См. своды сведений: Lárusson М. М. Úm hina ermska biskupa. Bl. 83-84; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops. P. 25-27; Pritsak O. The Origin... P. 538. См. также: Мельникова E. А. Древняя Русь в исландских географических сочинениях // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования, 1975. М., 1976. С. 152, 154; Она же. Древнескандинавские географические сочинения. С. 62, 94.
12. См.: Lárusson М. М. Úm hina ermska biskupa. Bl. 84-85; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops. P. 25-27.
13. Codex Diplomaticus Warmiensis oder Regesten und Urkunden zur Geschichte Ermlands / Hrsg. C. P. Woelky und J. M. Saage. Mainz, 1860. Bd 1. S. 1.
14. Íslendinga sögur. Bl. 258; Diplomatarium Islandicum: Íslenzkt fornbréfasafn. Kaupmannahöfn, 1862. T. 3. S. 149.
15. Jónsdóttir S. Bözönzk dόmsdagsmynd í Flatatungu. Reykjavík, 1959. Bl. 77-79; Idem. An 11th Century Byzantine Last Judgement in Iceland. Reykjavík, 1959. P. 79-80.
16. Storm G. Harald Haardraade og Vaeringerne i de graeske kejsers tjeneste // [Norsk] Hist. Tidsskr. 2 raekke. Christiania, 1884. B. 4. Bl. 374-375.
17. См.: Grágás. 1852. Bl. 22.
18. См.: Melsted B. Th. Íslendinga saga. København, 1930. Bd 3. S. 28; Idem. Fridar- og rit-oldin // Safn til sögu Islands. Reykjavík, 1930. B. 4. Bl. 827.
19. См.: Jørgensen A. D. Den nordiske Kirkes Grundlaeggelse, S. 694.
20. См.: Macler F. Arménie et Islande // Revue de l'histoire des religions. Paris, 1923. T. 87. P. 241; сокр. пер. на арм. яз.: Маклер Ф. Армяне в Исландии // Эчмиадзин. 1971. № 6-7. С. 73-76; The Book of the Icelanders (Íslendingabók) / Ed. and Transl. with an Introductory Essay and Notes by H. Hermansson. Ithaca. New York, 1930 (repr. N. Y., 1966). P. 85; Jóhannesson J. Íslendinga saga. 1. Þjóðveldisöld. Reykjavík, 1956. Bl. 171-172; Idem. Islands historia i mellemalderen. Fristatstid. Oslo, 1969. S. 117-118; Idem. A History of the Old Icelandic Commonwealth. Íslendinga saga. Winnipeg (Man.), 1974. P. 143; Pritsak O. The Origin of Rus'. P. 481.
21. Ср.: Garsoïan H. G. The Paulician Heresy: A Study of the Origin and Development of Paulicianism in Armenia and the Eastern Provinces of the Byzantine Empire. The Hague, 1967.
22. См.: Арутюнова-Фиданян В. А. Армяне-халкидониты на восточных границах Византийской империи (XI в.). Ереван, 1980.
23. См.: Hammerschmidt E., Assfalg L. Abriss der armenischen Kultsymbolik // Symbolik des orthodoxen und orientalischen Christentums. Stuttgart, 1962. S. 243-244.
24. См.: Jónsdóttir S. Bözönzk dόmsdagsmynd. Bl. 75-82; Idem. An 11th Century Byzantine Last Judgement. P. 77-84.
25. См.: Поячян З. Армяне в Исландии // Аск. Антилас. 1938. № 6. С. 90 (на арм. яз.; пер. статьи из лондонского журн. "Massis", 1937); Алпоячян А. История армянской эмиграции. Каир, 1941. Т. 1. С. 340-342 (на арм. яз.). Армянские, авторы ссылаются на выводы, к которым пришел проф. Стефанссон. Нам не удалось установить, была ли работа Стефанссона в свое время опубликована; исландские историки подобную работу не упоминают.
26. Только благодаря последнему способу возникли описания купеческих путешествий на расстояние в несколько тысяч километров – именно для таких караванов составлялись итальянские пособия, детально рассматривавшие пути трансконтинентальной торговли.
27. См. наблюдения о торговле янтарем между Прибалтикой и Ближним Востоком: Daszkiewicz J. R. Z historii południowo-wschodniego szlaku bursztynowego (XIV-XVII w.) // Slavia Antiqua. Poznań, 1980. T. 27. S. 253-275.
28. Мнение о возможной поездке через Киев было высказано вскользь в статье: Айвазян К. В. О дате поселения армян на Руси по данным средневековых армянских и русских авторов (историко-филологическое исследование) // Литературные связи. Ереван, 1973. Т. 1. С. 20-21. См. также; Dachkévytch Ya. Les Arméniens à Kiev (jusqu'à 1240). 1ère p. // Revue des Études arméniennes, N. S. P., 1973-1974. T. 10. P. 336-340.
29. Отдельную главу, конечно, составляет исследование продвижения павликиан и их неармянских эпигонов, например, богомилов. В этой области сделано немало.
30. См.: Colless В. С. The Treaders of the PEARL. The Mercantile and Missionary Activities of Persian and Armenian Christians in the South East Asia // Abr-Nahrain. 1969-1970. Vol. 9. P. 17-38; 1970-1971. Vol. 10. P. 102-121; 1971. Vol. 11. P. 1-21; 1972-1973. Vol. 12. P. 115-135.
31. Вопрос поставлен П. Лебединцевым (Лебединцев П. Г. О влиянии Кавказа на ереси, распространенные на Руси // Труды V Археологического съезда в Тифлисе, 1881. М., 1887. С. XXXII), но чересчур категорически и прямолинейно рассмотрен О. Халпахчьяном (Халпахчьян О. X. Культурные связи Древней Руси и Армении // Проблемы истории архитектуры народов СССР: Сб. науч. тр. М., 1975. № 2. С. 5; Он же. Культурные связи Владимиро-Суздальской Руси и Армении. М., 1977. С. 38).
32. См.: Микаэлян В. А. На крымской земле: История армянских поселений в Крыму. Ереван, 1974. С. 6-7.
33. См.: Dachkévytch Ya. Les Arméniens. 2ème p. // Revue des Études arméniennes. N. S. P., 1975-1976. T. 11. P. 323-330.
34. См.: Дашкевич Я. Р. Древняя Русь и Армения в общественно-политических связях XI-XIII вв. (Источники исследования темы) // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исслед. 1982. М., 1984. С. 179-180.
35. Гаркавец А. Н. Две новонайденные армяно-кыпчакские рукописи // Тюркологический сборник (1977). М., 1981. С. 79. По поводу гипотезы о принятии григорианства половцами см.: Dachkévytch Ya. Who are Armeno-Kipchaks? (On the Ethnical Substrate of the Armenian Colonies in the Ukraine) // Revue des Études arméniennes. N. S. P. 1982. Т. 16. P. 357-416; Дашкевич Я. Р. Армяно-кыпчакский язык: этапы развития // Вопр. языкознания. 1983. № 1. С. 95-96. В 965 г. Половцев еще не было в Северном Причерноморье, а эта дата была заимствована А. Торосовичем (на которого ссылается А. Гаркавец) в 1626 г. из армяно-кыпчакской Хроники Польши, в которой годом 965 неправильно датируется христианизация Польши. См.: Dachkévytch Ya., Tryjarski E. "La Chronique de Pologne" – un monument arméno-kipchak de XVIe siècle // Rocz. Orientalistyczny. Warsawa, 1981. T. 42. Z. 1. P. 11, 14, 16.
36. См.: Еремян С. Т. Армения, армянское купечество и развитие торговли между Европой и Азией до XIX в. // Пятый Международный конгресс по экономической истории: Докл. М., 1976. Т. 6. С. 291.
37. См.: Чугасзян Л. Б. Очерки об армянском искусстве в "Истории искусства в Ирландии" // Вестн. обществ. наук. Ереван, 1976. № 1. С. 108.
38. Strzygowski J. Origin of Christian Church Art: New Facts and Principles of Research. Oxford, 1923. P. 250.
39. Macler F. Arménie et Islande. P. 238-240. Ср. также: Рыдзевская Е. А. Легенда о князе Владимире в саге об Олафе Трюгвасоне // Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1935. Т. 2. С. 7-8; Еремян С. Т. Юрий Боголюбский в армянских и грузинских источниках // Науч. тр. / Ереван. гос. ун-т. Ереван, 1946. Т. 23. С. 389.
40. Blöndal S. The Last Exploits of Harald Sigurdsson in Greek Service. A Chapter from the History of the Varangians // Classica et mediaevalia, Copenhague, 1939. Vol. 2. P. 26-26.
41. См.: Cross S. H. Yaroslav the Wise in Norse Tradition // Speculum. 1929. Vol. 4. N 2. P. 177-197; Blöndal S. The Last Exploits P. 9-26; Stender-Petersen A. Études Varègues. 1. Le mot varègue polutasvart // Speculum. N. S. 1940. Vol. 3. N 1. P. 1-19; Shepard J. A Note on Harald Hardraada: the Date of his Arrival at Byzantium // Jb. der österreichischen Byzantinistik. Wien, 1973. Bd. 22. S. 145-150; История Византии. M., 1967. Т. 2. С. 349-350. См. более старую работу: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI-XII вв. // Труды. Спб., 1-908. Т. 1. С. 258-287.
42. См.: Blöndal S. The Last Exploits. P. 26. О Болли Болласоне см.: Исландские саги / Под ред. М. И. Стеблин-Каменского. М., 1956. С. 427-428.
43. См.: Charanis P. The Armenians in the Byzantine Empire. Lisboa, 1963.
44. Можно упомянуть, в качестве примера, историю Хазарии, Моравии, Руси, Польши и даже Венгрии.

[Горец]

Дашкевич Я. Р. (Украина). Армяне в Исландии (XI век)
Источник: Скандинавский сборник XXXIII. – Таллин: Олион, 1990
Некоторые сведения источников по истории европейского средневековья породили парадоксальную ситуацию: точно и ясно удостоверяющие определенные факты, они воспринимаются современной историографией с большим недоверием и интерпретируются в противоречии с их недвусмысленными показаниями. В скандинавистике к таким сведениям относятся сообщения о пребывании армян в Исландии в XI в. Ценные и, в основном, не часто подвергающиеся сомнению исландские источники Íslendingabók, Hungrvaka, Grágás и зависимые от них сообщения в Landnámabók, Hauksbók, Skarðsárbók и др. дают точные, хотя и предельно лаконичные сведения о пребывании в Исландии армянских епископов примерно в 50-60-х гг. XI в.
Первый исландский историк Ари Торгильссон Мудрый (1067-1148) в своей Íslendingabók ("Книге об исландцах") – очень сжатой политической и церковной истории Исландии – упоминает трех армянских (ermskir) епископов: Петра, Абрахама и Стефана, – пребывавших на острове и развернувших там свою деятельность1. Непосредственно от свидетельств Ари зависимы сведения сборника генеалогий Íslends Landnámabók, истоки которого исходят к началу XII в., но окончательная редакция была завершена в начале XIV в. Landnámabók почти буквально повторяет сообщение "Книги об исландцах"2.
Об иностранных епископах (без указания на этнос), действовавших в Исландии во время первого католического епископа Ислейфа (1056-1080), упоминается также в Biskupa sögur ("Епископских сагах"), охватывающих время примерно с 1000 по 1340 г. и составленных в 1200-1350 гг. В одной из саг этого цикла, Hungrvaka, рассказывается, что эти епископы, будучи менее ригористичны, чем католик Ислейф, пользовались популярностью. Архиепископ Бремена Адальберт (1045-1072), которому в церковном отношении подчинялась Исландия, вынужден был вести с ними борьбу; по этому поводу он направил Ислейфу письменные указания3.
Составленное в XII в. собрание законов Исландии Grágás ("Серый гусь"), отражавшее в основе своей отношения XI в., запрещало под угрозой штрафа прибегать к услугам армянских или греческих епископов, объявляя все произведенные ими церковные действия недействительными4. Было высказана предположение, что в основу запрета положено письмо Адальберта к Ислейфу, упомянутое в Hungrvaka5.
Сообщения этих источников довольно точны, их показания не представлялось возможным истолковывать в каком-либо ином смысле. В таком духе они и были восприняты скандинавской и западноевропейской историографией 2-й половины XIX в. (П. А. Мунк, А. Д. Ёргенсен6 и др.)7. В дальнейшем же в отношении отдельных элементов сообщений начали возникать сомнения. На сегодня литература по данной проблеме насчитывает около 30 названий, включая и работы, посвященные исключительно данному вопросу.
Мы попытаемся рассмотреть отдельные положения, по которым ведется спор8.
Анализа заслуживают следующие вопросы: 1) этнос епископов; 2) их конфессия; 3) сан; 4) путь следования; 5) потенциальные возможности армянского прозелитизма; 6) обстоятельства и хронология события.
1. Этнос епископов. Источники определяют его как ermskir (Íslendingabók, Grágás) с вариантами hermskir, enskir, oemskir (разночтения различных редакций Grágás)9 или же прямо указывают на страну происхождения епископов – Армения – Armenía (Landnámabók). Исландская историческая и географическая литература (Alfraeði Íslenzk, Hauksbók и др.), а также картография XIII-XIV вв. называют Армению Armenía, Ermland (в исландском тексте), Armenía (в латинском)10. Одновременно, однако, те же Alfraeði Íslenzk, Hauksbók и другие источники (Upphaf, Örvar-Odds saga, Göngu-Hrólfs saga) называют Эрмландом прибалтийскую Вармию, расположенную по соседству с Пруссией11. В связи с этим была выдвинута гипотеза, что под ermsk'ими епископами нужно понимать миссионеров из Вармии, т. е. Эрмланда12. Но это предложение не выдерживает критики.
Во-первых, топоним Эрмланд как название прибалтийской страны в XI в. еще не засвидетельствован. Эрмландия впервые упоминается в источнике, датируемом ок. 1231 г.13, а в исландской литературе название Эрмланда для прибалтийской страны употребляется не ранее 2-й половины XIII в.
Во-вторых, в XI в. население Эрмланда (если предположить, что название это фактически уже существовало, но не было зафиксировано в дошедших до нас источниках) еще не исповедовало христианства – христианизация страны была осуществлена в первой половине XIII в. Эрмланд являлся полностью языческой страной, и о прибытии в Исландию миссионеров оттуда в XI в. не могло быть и речи.
В-третьих, сами исландцы в XII-XIV вв. приравнивали этноним ermskir (Íslendingabók), к названию страны Армения (af Armenía в Landnámabók, af Armeníalandi в перечне епископов, имеющемся в Stokkhólmsbók, составленной ок. 1360 г.)14.
Было выдвинуто и другое утверждение – о том, что ermskir происходит от греческого слова έρημος (пустынь, пустынник) и, в дальнейшем, от "эремитов" (отшельников). С. Йонсдоттир сконструировала развернутую гипотезу, связывая с монахами – эремитами из Южной Италии (отождествляемыми с ermsk'ими епископами) памятник византийского искусства XI в., найденный в Флататунге в Исландии15. Это объяснение не вызывает доверия, так как в источниках явно говорится об этносе епископов – кстати, одновременно и греков, и армян, – а не об их статусе отшельников.
Некоторые исследователи (в XIX в. Г. Сторм16) склонялись к мысли, что под армянами нужно понимать просто греков (византийский прозелитизм в Скандинавии не вызывает особых возражений), но источники, как говорилось выше, явно разлив чают священнослужителей армян и греков17. Это делает означенное предположение неприемлемым. Если же учитывать контакты исландцев, состоявших в варяжских дружинах Византии и Руси, с окружающим населением, среди которого было немало армян – как их колоний, так и компактно заселенных ими территорий на восточных рубежах Византийской империи, – то мнение о том, что образованные исландцы XI в. не могли отличать армян от греков, выглядит необоснованным.
Высказывалось также и просто скептическое мнение о том, что Армения чересчур далеко от Исландии и что, возможно, этнос епископов-миссионеров указывается неправильно18. Мы, постараемся показать дальше, что расстояние между Арменией (или, точнее, армянами) и Исландией не было столь огромным, как кажется, и не случайно исландцы могли хорошо отличать греков от армян.
Антропонимические данные – имена епископов – хотя прямо не подтверждают их армянский этнос, ему не противоречат. Бедрос (Petrus), Абраам (Abraham) и Степаннос (Stephanus) принадлежат и принадлежали в XI в. к распространенным армянским именам. Следовательно, сведения источников о том, что миссионеры были армянами, выдерживают историческую, критику.
2. Конфессия. Если остановиться на том, что епископы были действительно армянами, тогда возникает три возможности: в Исландию могли попасть армяне-григориане, т. е. представители армянской национальной, монофизитской и антихалкидонитской церкви; армяне-павликиане, т. е. приверженцы довольно распространенной в Закавказье, Византийской империи и Болгарии еретической секты; и, наконец, армяне-халкидониты, диофизиты, придерживавшиеся греческой или грузинской ориентации.
Предположение о том, что нужно иметь в виду павликиан, было выдвинуто более ста лет тому назад19, и оно находило дальнейших приверженцев, называвших не только павликиан, но и тондракийцев20. Правда, убедительные аргументы в поддержку данной гипотезы так и не были выдвинуты. Кажется, два момента противоречат данному мнению: во-первых, прилагаемый миссионерами титул епископов не соответствует той антииерархической структуре, которая была принята павликианами и тондракийцами; во-вторых, источники говорят о том, что в Исландии епископы пользовались популярностью из-за своей меньшей (по сравнению с католиком Ислейфом) ригористичности. Подобная характеристика не соответствует представлению о строгих и даже фанатичных павликианах21.
Предположение об армянах-халкидонитах (больше греческой, чем грузинской ориентации) заслуживает обсуждения. Следует, однако, отметить, что армяне-халкидониты свою моноэтническую иерархию не создали (хотя и были епископы-армяне, но они являлись пастырями не одних только армян, а всех халкидонитов, независимо от этноса, проживавших в пределах подчиненной им епархии22). В том случае, если бы в Исландию направлялись армяне-халкидониты, на них смотрели бы как на греков, так как синонимом халкидонитства являлся термин "греческая вера".
Таким образом, наиболее вероятно, что армяне-епископы являлись григорианами.
3. Сан. Согласно источникам, три миссионера – Петр, Абрахам и Стефан были епископами. Высокий сан может вызвать удивление или подозрение в самозванстве.
Главное объяснение этого феномена состоит в том, что армяне, по-видимому, должны были противостоять католическому епископу и для этого занимать равное ему место в иерархии. В глазах исландцев они должны были являться такими же епископами, как Ислейф. Второй момент, на который стоит обратить внимание, это практика католической церкви, именовавшей епископами многих миссионеров, направлявшихся в языческие страны для того, чтобы они могли там, по своему усмотрению, создавать церковную администрацию. Возможно, армяне учли практику римской церкви, которой нужно было противостоять. Следует иметь в виду и то обстоятельство, что иерархи ческая система григорианской церкви более сложна, чем в других восточных церквах (два ряда иерархии – один по линии посвящения с девятью ступенями, второй – по линии юрисдикции с семью ступенями)23. Приравнивание к сану католического епископа у исландских авторов могло пойти по линии внешнего сходства и не обязательно точно – тем более не для всех миссионеров – соответствовать сану настоящего григорианского епископа.
4. Путь следования. В историографии разрабатывалось два главных возможных варианта. Первый – через Западную Европу, дорогой пилигримов, направляющихся в Рим и из Рима24, или же торговыми путями, используя контакты Нормандии с Исландией25. Второй путь – из Византии, "из грек" на север. Стоит упомянуть и еще об одном возможном варианте – пути через земли прибалтийских славян, Саксонию, Лангобардию, Рим и Апулию в Константинополь.
Главным предметом экспорта из северной части Восточной Европы на Ближний Восток являлись в это время ценные меха из Прибалтики, возможно, также янтарь. В раннем средневековье существовало два способа осуществления трансконтинентальной торговли: торговля в пределах отдельных отрезков большого торгового пути с переходом товаров, преодолевавших, расстояние от исходного пункта пути к конечному, через несколько промежуточных рук, и торговля на всем или почти всем расстоянии большого торгового пути от исходного до конечного пункта без перепродажи (или только с частичной перепродажей) товаров по дороге26. Максимальную прибыль сулили купцам далекие путешествия27, хотя при них и увеличивалась степень риска. Можно предполагать, что в своих торговых путешествиях отдельные армяне, опираясь хотя бы на киевскую факторию, продвигались довольно далеко на северо-запад.
Другими словами, реальное расстояние между Скандинавией и армянами не было столь непреодолимым, как может казаться на первый взгляд.
Если же появление армянских епископов в Исландии связывать с деятельностью норвежского короля Харальда Сигурдссона Сурового (ок. 1047-1066) и его борьбой с бременским архиепископом Адальбертом (на чем мы остановимся ниже), тогда путь армян из Византии на север – в частности, через Киев, где к тому времени уже складывалась колония-фактория28 – кажется более вероятным, чем западноевропейский.
5. Армянский прозелитизм. Вопросы распространения григорианства за пределы собственно Армении и близлежащего региона (закавказская Албания, некоторые горные народности Кавказа) никогда не являлись предметом комплексного научного изучения. Исходили из того, что с момента потери Арменией независимости не было реальной политической силы, способной стимулировать и поддерживать экспансию григорианства.
Изучение путей и способов распространения универсальных религий, особенно интенсифицировавшееся на протяжении последних десятилетий, доказало, что религии могли продвигаться не только вследствие военно-политического давления или же в связи с осознанной социальной верхушкой определенной территории необходимостью включиться в "цивилизованный" монотеистический мир, но и независимо от этих факторов. Вскрыта большая роль купечества и, соответственно, торговых путей в распространении таких форм восточного христианства, как несторианство, якобизм, православие. Тем не менее вопрос об армянском прозелитизме в целом еще ожидает своего изучения29.
На сегодня, по-видимому, не подлежит сомнению динамизм армянского монофизитства, проникавшего в сассанидское и более позднее время в Индию, Цейлон и дальше в Малайю30. Остается нерешенной проблема о возможном армянском прозелитизме по волжскому пути31, по которому армяне с X в., возможно, проникали в Булгарское государство.
В Крыму армяне создали первые колонии примерно в XI в.32 Киевская армянская фактория датируется XI в.33 Полемические выступления киевских православных иерархов против монофизитства вообще (митрополит Иларион, ок. 1051-1053 гг.) и армян в частности (митрополитов Иоанна I Продрома, ок. 1080 г.; Никифора I, ок. 1120 г.; игумена Феодосия Грека в 40-50-х гг. XII в.)34, по-видимому, необходимо расшифровывать не только как проявление религиозной нетерпимости, но и как попытку соорудить барьер против пропаганды григорианства на Руси.
Конечно, динамизм армянского прозелитизма не следует преувеличивать. К фантастическим измышлениям необходимо отнести гипотезу об обращении части половцев в григорианство в 965 или любом другом году35. По своей силе армянский прозелитизм очень уступал другим церквам – православной и римско-католической. В то же время нет веских оснований исключать появление армянских миссионеров в Исландии XI в. Но и при положительном решении этого вопроса нельзя смотреть на появление армянских миссионеров в Исландии как на доказательство одновременного присутствия там же армянских купцов36 или же искать отголоски армянского искусства в этой северной стране37. Даже такой специалист в области изучения связей искусства Армении с культурами Западной Европы, как И. Стржиговский (который был осведомлен об "армянском эпизоде" в Исландии XI в.), не решался говорить о конкретных проявлениях армяно-исландских контактов в области искусства38.
6. Хронология и обстоятельства миссии. Еще Ф. Маклер (идя по следам П.-А. Мунка и А.-Д. Ергенсона и используя сведения, полученные от С. Блёндаля)39; а также и сам С. Блендаль (следуя Г. Строму)40 развили довольно стройную и логичную гипотезу, связывая появление армянских епископов в Исландии с деятельностью норвежского короля Харальда Сигурдссона. Харальд в течение почти десяти лет (по 1042 г.) находился на византийской службе, возглавляя варяжскую дружину, принимавшую участие в войнах императоров Михаила IV и Михаила V. Направлялся Харальд в Византию из Норвегии и обратно, после побега из Византии, через Киев. Женой его, как известно, стала дочь киевского великого князя Ярослава Мудрого – Елизавета41. После возвращения в Норвегию Харальд вел упорную борьбу против бременского архиепископа Адальберта, а своих епископов посвящал в сан в Англии и Франции, чем вызвал недовольство папы Александра II.
Исландия входила в это время в сферу влияния Норвегии (хотя формально еще не была от нее зависимой). Вполне возможно, что также на этом острове Харальд пытался противопоставить церковному влиянию Рима и Бремена свое собственное, используя с этой целью миссионеров восточных церквей – греческой православной и армянской григорианской. Следует отметить, что времена Харальда – это период предельного напряжения церковных отношений между Западом и Востоком, вылившегося в разделение церквей 1054 г. Харальд, активно влиявший на организацию церковной жизни в Норвегии, ни в коем случае не мог стоять в стороне от этих процессов. Именно при его помощи – или, хотя бы, без его противодействия, – возможно, при содействии близких Харальду исландцев, служивших в Константинополе (назывались имена Халлдора Сноррасона и Болли Болласона42), армянские епископы из Византии могли попасть в Исландию. Для этого они использовали известный путь "из варяг в греки", которым исландцы и норвежцы неоднократно направлялись в Византию и на Русь. Учитывая контакты, которые Харальд имел в Константинополе, можно предположить, что армянские епископы направлялись на север не собственно из Армении, а именно из Константинополя, располагавшего в это время крупной армянской колонией43. В своем путешествии в Исландию епископы, по крайней мере на значительном отрезке своего пути, могли следовать вместе с армянскими купцами, проникавшими на север и северо-запад в поисках пушнины и янтаря.
Конечно, это только гипотеза, которая, однако, кажется достаточно правдоподобной. Она в состоянии объяснить и поместить в конкретные исторические рамки сведения об армянах в Исландии, которые на первый взгляд представляются столь экзотическими.
Учитывая время составления древнеисландских источников и хронологию отраженных в них событий, период деятельности исландского епископа Ислейфа (1056-1080), бременского архиепископа Адальберта (1045-1072), правления Харальда (ок. 1047 – 1066), наиболее приемлемо датировать появление армянских епископов в Исландии 1056-1066 гг.
Таким образом, анализ различных данных подводит к выводу о том, что в Исландии – в начальный период ее христианизации, когда римский католицизм еще не обладал неограниченной монополией, а существовал своеобразный "религиозный вакуум", – действительно появились армянские "миссионеры", завоевавшие благосклонность исландцев. Из истории распространения религий известно, что в начальный период проникновения монотеистических учений на языческую территорию там происходила борьба различных религиозных направлений44 – до тех пор, пока одно из них, обычно уже в результате действия политических факторов, не занимало господствующего положения. Армяне появились в Исландии именно в такой переходный период, чему способствовали противоречивые церковно-религиозные процессы времен Харальда Сигурдссона, правителя, вполне сознательно покровительствовавшего восточным ответвлениям христианства, пытавшегося укротить политические претензии римского католицизма. В определенной мере, в 50-60-х гг. XI в. решалась идеологическая судьба Исландии – идти ей в области религии по западному или восточному пути развития. Дальнейший ход событий привел, однако, к неограниченному господству на острове римского католицизма, вследствие чего армянский эпизод в христианизации Исландии остался только эпизодом без дальнейших культурно-исторических последствий.
Самым важным, как нам кажется, выводом является то, что в XI в. не только Ближний Восток и Восточное Средиземноморье являлись местом проникновения норманнов ("людей Севера") – вездесущих викингов, но и самые северные окраины Скандинавии не были закрыты для выходцев из далекого Закавказья и Византии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Íslendingabók Ага fróða AM 113а and 113b, fol. With an Introd. / By I. Jóhannesson. Reykjavík. 1956 (факс. изд., л. 5 рукописи AM 113а и л. 6' рукописи AM 113b).
2. Íslendinga sögur: Eptir gömlum handritum útgefnar at tilhlutum nins konúngliga norraena fonvfraeða félags. Kaupmanmhöfn, 1829. Bd 1. Bl. 258.
3. Biskupa sögur, gefnar út af hinu íslenzka bókmentafélagi. Kaupmanmhöfn, 1858. Bd. 1. Bl. 62-63.
4. Grágás: Elzta lögbók íslendinga. Útgefin eptir skinnbókkini i bókasafni konungs á kostnað forraritafjelags Narðurlanda í Kaupmanmhöfn af V. Finsen. Kaupmanmhöfn, 1852 (repr. Odense, 1974). D. 1. Bl. 22; Grágás efter det Arnamagnaeanske Haandskrift N 334 fol., Staðarhólsbók / Utg. V. Finsen. Kjøbenhavn, 1879 (repr. Odense, 1974). S. 26-27.
5. См.: Lárusson M. M. Úm hina ermsku biskupa // Skírnir. Reykjavík, 1959. 133 ár. Bl. 84; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops // Studia Islandica. Reykjavík, 1960. H. 18. P. 27.
6. Munch P. A. Det Norske Folks Historie. Christiania, 1863. Bd 2. S. 116; Jørgensen A. D. Den nordiske Kirkes Grundlaeggelse og forste udvikling. Kjøbenhavn. 1874-1878. Bd 1. S. 694; Maurer К Die Bekehrung des norvegischen Stammes zum Christentume in ihrem geschichtlichen Verlaufe quellenmässig geschildert. München, 1856. Bd 2. S. 580-582; Le livre des Islandais / Ed. F. Wagner. Bruxelles, 1898. P. 77.
7. Необходимо отметить, что в сохранившихся армянских источниках поездка названных выше армянских епископов в Исландию никаких следов не оставила.
8. Автор высказывает глубокую благодарность исландским историкам Магнусу Мару Ляруссону, Инги Сигурдссону и Бьёрну Торстейнссону за помощь, оказанную при подготовке статьи.
9. Ermskir: Íslendingabók. AM 113a. Bl. 5; AM 113b. Bl. 6; Grágás. 1879. Bl. 26; Grágás. Stykker, som findes i det Arnamagnaeanske Haandskrift N 351 fol., Skálholtsbók og en Raekke andre Haandskrifter / Utg. V. Finsen. Kjøbenhavn, 1883 (repr. Odense, 1974). S. 72; hermskir; Grágás. 1852. Bl. 22; Grágás. 1883. S. 330; enskir: Grágás. 1883. S. 24, 167, 210, 250; oemskir: Grágás. 1883. S. 117.
10. См.: Alfraeði Íslenzk: Islandsk encyklopaedisk litteratur. 1. cod. mbr. AM 194, 8vo / Utg. K. Kålung. København, 1908. В. 1. S. 7, 25 (Ermland); Hauksbók / Udg. af F. Jónsson og E. Jónsson København, 1892-1896. S. 154 (Armenia, Erland); Pritsak O. The Origin of Rus'. Cambridge (Mass.), 1981. Vol. P. 514 (Armenia). Ср. также: Мельникова E. А. Древнескандинавские географические сочинения. M., 1986. С. 61, 86, 105, 112, 118, 127.
11. См. своды сведений: Lárusson М. М. Úm hina ermska biskupa. Bl. 83-84; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops. P. 25-27; Pritsak O. The Origin... P. 538. См. также: Мельникова E. А. Древняя Русь в исландских географических сочинениях // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования, 1975. М., 1976. С. 152, 154; Она же. Древнескандинавские географические сочинения. С. 62, 94.
12. См.: Lárusson М. М. Úm hina ermska biskupa. Bl. 84-85; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops. P. 25-27.
13. Codex Diplomaticus Warmiensis oder Regesten und Urkunden zur Geschichte Ermlands / Hrsg. C. P. Woelky und J. M. Saage. Mainz, 1860. Bd 1. S. 1.
14. Íslendinga sögur. Bl. 258; Diplomatarium Islandicum: Íslenzkt fornbréfasafn. Kaupmannahöfn, 1862. T. 3. S. 149.
15. Jónsdóttir S. Bözönzk dόmsdagsmynd í Flatatungu. Reykjavík, 1959. Bl. 77-79; Idem. An 11th Century Byzantine Last Judgement in Iceland. Reykjavík, 1959. P. 79-80.
16. Storm G. Harald Haardraade og Vaeringerne i de graeske kejsers tjeneste // [Norsk] Hist. Tidsskr. 2 raekke. Christiania, 1884. B. 4. Bl. 374-375.
17. См.: Grágás. 1852. Bl. 22.
18. См.: Melsted B. Th. Íslendinga saga. København, 1930. Bd 3. S. 28; Idem. Fridar- og rit-oldin // Safn til sögu Islands. Reykjavík, 1930. B. 4. Bl. 827.
19. См.: Jørgensen A. D. Den nordiske Kirkes Grundlaeggelse, S. 694.
20. См.: Macler F. Arménie et Islande // Revue de l'histoire des religions. Paris, 1923. T. 87. P. 241; сокр. пер. на арм. яз.: Маклер Ф. Армяне в Исландии // Эчмиадзин. 1971. № 6-7. С. 73-76; The Book of the Icelanders (Íslendingabók) / Ed. and Transl. with an Introductory Essay and Notes by H. Hermansson. Ithaca. New York, 1930 (repr. N. Y., 1966). P. 85; Jóhannesson J. Íslendinga saga. 1. Þjóðveldisöld. Reykjavík, 1956. Bl. 171-172; Idem. Islands historia i mellemalderen. Fristatstid. Oslo, 1969. S. 117-118; Idem. A History of the Old Icelandic Commonwealth. Íslendinga saga. Winnipeg (Man.), 1974. P. 143; Pritsak O. The Origin of Rus'. P. 481.
21. Ср.: Garsoïan H. G. The Paulician Heresy: A Study of the Origin and Development of Paulicianism in Armenia and the Eastern Provinces of the Byzantine Empire. The Hague, 1967.
22. См.: Арутюнова-Фиданян В. А. Армяне-халкидониты на восточных границах Византийской империи (XI в.). Ереван, 1980.
23. См.: Hammerschmidt E., Assfalg L. Abriss der armenischen Kultsymbolik // Symbolik des orthodoxen und orientalischen Christentums. Stuttgart, 1962. S. 243-244.
24. См.: Jónsdóttir S. Bözönzk dόmsdagsmynd. Bl. 75-82; Idem. An 11th Century Byzantine Last Judgement. P. 77-84.
25. См.: Поячян З. Армяне в Исландии // Аск. Антилас. 1938. № 6. С. 90 (на арм. яз.; пер. статьи из лондонского журн. "Massis", 1937); Алпоячян А. История армянской эмиграции. Каир, 1941. Т. 1. С. 340-342 (на арм. яз.). Армянские, авторы ссылаются на выводы, к которым пришел проф. Стефанссон. Нам не удалось установить, была ли работа Стефанссона в свое время опубликована; исландские историки подобную работу не упоминают.
26. Только благодаря последнему способу возникли описания купеческих путешествий на расстояние в несколько тысяч километров – именно для таких караванов составлялись итальянские пособия, детально рассматривавшие пути трансконтинентальной торговли.
27. См. наблюдения о торговле янтарем между Прибалтикой и Ближним Востоком: Daszkiewicz J. R. Z historii południowo-wschodniego szlaku bursztynowego (XIV-XVII w.) // Slavia Antiqua. Poznań, 1980. T. 27. S. 253-275.
28. Мнение о возможной поездке через Киев было высказано вскользь в статье: Айвазян К. В. О дате поселения армян на Руси по данным средневековых армянских и русских авторов (историко-филологическое исследование) // Литературные связи. Ереван, 1973. Т. 1. С. 20-21. См. также; Dachkévytch Ya. Les Arméniens à Kiev (jusqu'à 1240). 1ère p. // Revue des Études arméniennes, N. S. P., 1973-1974. T. 10. P. 336-340.
29. Отдельную главу, конечно, составляет исследование продвижения павликиан и их неармянских эпигонов, например, богомилов. В этой области сделано немало.
30. См.: Colless В. С. The Treaders of the PEARL. The Mercantile and Missionary Activities of Persian and Armenian Christians in the South East Asia // Abr-Nahrain. 1969-1970. Vol. 9. P. 17-38; 1970-1971. Vol. 10. P. 102-121; 1971. Vol. 11. P. 1-21; 1972-1973. Vol. 12. P. 115-135.
31. Вопрос поставлен П. Лебединцевым (Лебединцев П. Г. О влиянии Кавказа на ереси, распространенные на Руси // Труды V Археологического съезда в Тифлисе, 1881. М., 1887. С. XXXII), но чересчур категорически и прямолинейно рассмотрен О. Халпахчьяном (Халпахчьян О. X. Культурные связи Древней Руси и Армении // Проблемы истории архитектуры народов СССР: Сб. науч. тр. М., 1975. № 2. С. 5; Он же. Культурные связи Владимиро-Суздальской Руси и Армении. М., 1977. С. 38).
32. См.: Микаэлян В. А. На крымской земле: История армянских поселений в Крыму. Ереван, 1974. С. 6-7.
33. См.: Dachkévytch Ya. Les Arméniens. 2ème p. // Revue des Études arméniennes. N. S. P., 1975-1976. T. 11. P. 323-330.
34. См.: Дашкевич Я. Р. Древняя Русь и Армения в общественно-политических связях XI-XIII вв. (Источники исследования темы) // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исслед. 1982. М., 1984. С. 179-180.
35. Гаркавец А. Н. Две новонайденные армяно-кыпчакские рукописи // Тюркологический сборник (1977). М., 1981. С. 79. По поводу гипотезы о принятии григорианства половцами см.: Dachkévytch Ya. Who are Armeno-Kipchaks? (On the Ethnical Substrate of the Armenian Colonies in the Ukraine) // Revue des Études arméniennes. N. S. P. 1982. Т. 16. P. 357-416; Дашкевич Я. Р. Армяно-кыпчакский язык: этапы развития // Вопр. языкознания. 1983. № 1. С. 95-96. В 965 г. Половцев еще не было в Северном Причерноморье, а эта дата была заимствована А. Торосовичем (на которого ссылается А. Гаркавец) в 1626 г. из армяно-кыпчакской Хроники Польши, в которой годом 965 неправильно датируется христианизация Польши. См.: Dachkévytch Ya., Tryjarski E. "La Chronique de Pologne" – un monument arméno-kipchak de XVIe siècle // Rocz. Orientalistyczny. Warsawa, 1981. T. 42. Z. 1. P. 11, 14, 16.
36. См.: Еремян С. Т. Армения, армянское купечество и развитие торговли между Европой и Азией до XIX в. // Пятый Международный конгресс по экономической истории: Докл. М., 1976. Т. 6. С. 291.
37. См.: Чугасзян Л. Б. Очерки об армянском искусстве в "Истории искусства в Ирландии" // Вестн. обществ. наук. Ереван, 1976. № 1. С. 108.
38. Strzygowski J. Origin of Christian Church Art: New Facts and Principles of Research. Oxford, 1923. P. 250.
39. Macler F. Arménie et Islande. P. 238-240. Ср. также: Рыдзевская Е. А. Легенда о князе Владимире в саге об Олафе Трюгвасоне // Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1935. Т. 2. С. 7-8; Еремян С. Т. Юрий Боголюбский в армянских и грузинских источниках // Науч. тр. / Ереван. гос. ун-т. Ереван, 1946. Т. 23. С. 389.
40. Blöndal S. The Last Exploits of Harald Sigurdsson in Greek Service. A Chapter from the History of the Varangians // Classica et mediaevalia, Copenhague, 1939. Vol. 2. P. 26-26.
41. См.: Cross S. H. Yaroslav the Wise in Norse Tradition // Speculum. 1929. Vol. 4. N 2. P. 177-197; Blöndal S. The Last Exploits P. 9-26; Stender-Petersen A. Études Varègues. 1. Le mot varègue polutasvart // Speculum. N. S. 1940. Vol. 3. N 1. P. 1-19; Shepard J. A Note on Harald Hardraada: the Date of his Arrival at Byzantium // Jb. der österreichischen Byzantinistik. Wien, 1973. Bd. 22. S. 145-150; История Византии. M., 1967. Т. 2. С. 349-350. См. более старую работу: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI-XII вв. // Труды. Спб., 1-908. Т. 1. С. 258-287.
42. См.: Blöndal S. The Last Exploits. P. 26. О Болли Болласоне см.: Исландские саги / Под ред. М. И. Стеблин-Каменского. М., 1956. С. 427-428.
43. См.: Charanis P. The Armenians in the Byzantine Empire. Lisboa, 1963.
44. Можно упомянуть, в качестве примера, историю Хазарии, Моравии, Руси, Польши и даже Венгрии.

[ONDERMAN]

Горец

упоминает трех армянских (ermskir) епископов:

А с чего вы взяли что слово \ermskir\имеет отношение к армянам.....Это кенинг означает иностранца\душа висящая на паутине\ .....этнос вообще не указан.....

ПРИШЕЛЕЦ....НЕ НАШ.

[Горец]

За что купил за то и продаю.

[Klerkon]

Насчет «армян в Исландии» — скорее всего, баян.

В Скандинавии средневековой, скажем, XIV века, армянские торговцы — были точно, как, впрочем, и еврейские ростовщики. Да и то найти их можно было лишь в крупных торговых центрах вроде Висбю на Готланде, в крайнем случае, в Уппсале (древней столице Швеции), Стокгольме (т. е. Стадсхольмене, столице после 1523 г.), Роскилле (столице Дании до 1443 г.) или Копенгагене.


Карл Густав Хелльквист. «Вальдемар IV Аттердаг собирает с жителей
Висбю «огненную дань». 1361 г.». 1882 г. Справа на переднем плане
— еврей-ростовщик, несущий ларец с драгоценностями, в центре —
торговец-армянин, ссыпающий в бочку золотые монеты.

Горец

В Скандинавии, особенно в Швеции и Дании, проведено много исследований, посвященных совместным походам викингов (варягов) и славян на Кавказ в IX-XI вв. Последний из этих походов возглавил хавдинг (командир) Ингвар - родственник королевской семьи Швеции.
Реконструкция событий, связанных с этим походом в загадочную страну Серкланд где-то у восточных берегов Черного моря, возможна только при сопоставлении и анализе разных источников. Это шведская (древнеисландская) «Сага об Ингваре»...

См. электронную публикацию «Саги об Ингваре Путешественнике»: http://norse.ulver.com/src/forn/yngvar/ru.html#_ftn7

Ср. также ее комментированную печатную публикацию 2002 г.:


Ср.: Глазырина Г. В. Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод,
комментарии. — М.: Изд. фирма «Восточная литература», 2002. — 464 с.

Ср. комментарии к публикации Галины Глазыриной, в которых подробно рассматривается
маршрут экспедиции Ингвара: http://www.studfiles.ru/preview/4642808/page:12/

Ингвар Путешественник, предположительно двоюродный брат жены Ярослава Мудрого Ингигерды, совершил свой поход в «Серкланд», т. е. предположительно Среднюю Азию (?), в 1036-1042 гг. и, согласно гипотезе грузинских историков, принял со своим войском участие в Сасиретской битве между царём Грузии Багратом IV и правителем Клдекари Липаритом IV 1042 г. Скончался в городе «Цитополе», располагавшемся на большой реке между «Серкландом» и «Гардарикой» (т. е. Волге?), в котором правила «царица-язычница» Силькисив, якобы обращенная им в христианство.