[Klerkon]

«Рыцарь иль воин, в изгнании бывший,
Смелым и благородным прослывший,
Шел к покровителю знатного рода
Было обоим им это в угоду,

Чтоб тот дал рыцарю мир и покой,
Чтоб все для жизни иметь под рукой.
Рыцари верно патрону служили
Славу и честь его этим крепили...

...Рыцари там сошлись на турнире,
Кони под ними — лучшие в мире.
Нитью серебряной шиты попоны,
У Персиваля иль даже Гавьона.

Вряд ли смотрелись бы лучше они.
Три белых лилии, шеи склонив, —
Конунга флаги — и лев золотой.
Скачут под флагами перед толпой

Мужи благородные. Рыцари были
Те, что конунгу верно служили.
Видели все это, слышали звуки
Флейт, барабанов громы и стуки.

Было вокруг много шума и криков,
Пыль от коней, что шарахались дико.
Кто пал с коня, кто под лошадь попал,
В давке каждый второй пострадал.

Вволю в бохорд наигрались тогда,
После уселись за стол господа.
Все было чинно, красиво, достойно,
Сыт был каждый, доволен застольем.

Мед, пиво пили, из вишни настой.
Белое, красное вина рекой
Рыцарям гордым струились в бокалы,
Выпито было на свадьбе немало...»

(«Хроника Эрика». 1330-е гг.).



Кадр из фильма «Арн — объединенное королевство» (2008). В
роли шведского рыцаря Арна Магнуссона — Йоахим Наттерквист.


На форуме немало сказано было о древнескандинавских воинах — викингах. И очень мало о скандинавских воинах периода средневековья — рыцарях.

В последнее время в России усилился интерес к скандинавским рыцарям, преимущественно шведским. Особенно после успешного проката и продаж на DVD дилогии реж. Петера Флинта «Арн — рыцарь-тамплиер» (Arn — Tempelriddaren, 2007) и «Арн — объединенное королевство» (Arn — Riket vid vägens slut, 2008), поставленной по мотивам исторических романов шведского писателя Яна Гийу «Путь в Иерусалим» (Vägen till Jerusalem, 1998) и «Тамплиер» (Tempelriddaren, 1999).

Благородный рыцарь Арн Магнуссон из рода Фолькунгов — лицо, конечно же, вымышленное, однако удачно воплотившее в себе расхожие представления современных писателей, читателей, сцеранистов и телезрителей о шведских рыцарях второй пол. XII в.



Кадр из фильма «Арн — рыцарь-тамплиер». В роли Саладина —
шотландский актер индийского происхождения Милинд Соман,
в роли тамплиера из Швеции Арна — Йоахим Наттерквист.


Главную роль в дилогии сыграл молодой шведский актер Йоахим Наттерквист (Joakim Nätterqvist), недавно снявшийся в фильме А. Кравчука «Викинг» (2016), а заметные роли второго плана — всемирно известные шведские актеры Стеллан Скарсгорд (ярл Биргер Броса) и Густав Скарсгорд (король Кнуд I Эриксон).

Так какими же были они, скандинавские рыцари XII-XV вв.? Были ли они похожи своими обычаями, военными навыками, вооружением, просто внешним видом на немецких, английских, французских, бургундских и пр. рыцарей?





Из сочинений маститых историков можно почерпнуть, что в Норвегии и Швеции, к примеру, в отличие от располагавшейся рядом с немецкими землями Дании, вассально-ленные отношения не получили такого широкого развития, как в остальных государствах Западной Европы.

Помимо исторических хроник, интересные сведения о воспитании, бытовой культуре, кодексе поведения, и, если угодно, чести скандинавского рыцаря содержат скандинавские баллады XV-XVII вв., неоднократно переводившиеся на русский язык.

Так, хрестоматийная шведская баллада «Герр Маннелиг» повествует о твердости веры рыцаря, отвергшего любовь троллихи и отказавшегося не только от сказочных богатств, но и от самой жизни.





А в датской балладе «Смерть рыцаря Стига», в основе которой — гибель рыцаря из Ютландии Стига Хвиде в битве при Виборге в 1151 г., воспевается рыцарская верность вассальному долгу:


«Рыцаря Стига король зовет:
«Вот кто знамя мое повезет».

«Я — воин слишком молодой,
Как знамя страны повезу я в бой?»
«Ты знамя удержишь до конца
Горячей и крепкой рукой юнца».

«Тогда, король, вели поспешить,
Новое знамя нужно сшить.
Много воинов ляжет под ним,
Под желто-красно-голубым».

С новым знаменем Стиг скакал,
Древко из рук не выпускал.
Свистели стрелы, впивались торчком,
Они, как солома, летели пучком.

Свистели стрелы поверх брони,
Как головни, летели они.
Король воскликнул, Стига любя:
«Брось мое знамя, спасай себя!»

«Узнает невеста от городских,
Что бросил знамя ее жених.
От деревенских узнает она,
Что бросил я знамя и грош мне цена».

Король воскликнул в тот же миг:
«Смотрите, упал со знаменем Стиг!»
Окончена битва, король победил,
Но рыцарь Стиг повержен был.

Король ударил рукой о седло:
«Мы победили, нам повезло.
Как бы я весело ехал домой,
Если бы Стиг остался живой!»

Воинская доблесть рыцарей восхваляется и в общескандинавской «Балладе о Тристраме и Изот», представляющей собой переработку романа о Тристане и Изольде.



Шведское войско времен битвы при Хове 1275 года (см. цит. выше
«Хронику Эрика»). 1 — ополченец, 2 — арбалетчик, 3 — рыцарь.


В датской балладе «Песнь о ста сорока семи» — подробно описывается рыцарское вооружение, в частности, геральдические фигуры на щитах:

«На первом щите — ослепительный лев
Красуется гривой косматой.
А сверху — царственный Дидрика знак:
Корона червонного злата.

Клещами и молотом щит второй
Украсил сын кузнеца.
Видрик в плен врага не берет,
А рубится до конца.

На третьем щите — блистающий змей.
Он в кольца златые свит.
Премудрый Местер Хильдебранд
Сей знак поместил на щит.

Ярла Хорнбуга отпрыск — юнец,
В битвах не закаленный,
Носит Хумлунгер четвертый щит,
С липой ярко-зеленой.

На пятом щите — одичалый волк,
Блистающий на пустополье.
Знак этот выбрал Железный Ульв.
Чуждо ему сердоболье.

Как жар, горит на щите шестом
Отливающий золотом гриф.
Хеллед Хаген с этим щитом
Бьется, покуда жив.

Виола украсила щит седьмой.
Она — веселья источник.
Так мыслит Фальквур-музыкант
Бражник и полуночник.

На восьмом щите — человек и слон.
Сей знак выбрал Тетлев Датский.
Недюжинной силой славится он,
Мечом владеет он хватски.

Бурым орлом девятый щит
Украсил воитель юный.
Духом тверд господин Роденгорд,
Отменно знающий руны.

Две белых стрелы на десятом щите
Сияют крестообразно:
Виттинг Херфредсон выбрал знак
С именем сообразно.

Блещет одиннадцатый щит,
Отмечен пламенем ярым.
Его по земле господней мчит
Бранд Видфардлинг пожаром.

Двенадцатый щит брат Альсинг, монах,
Украсил златой булавой.
За Альсингом, стоя в стременах,
Несутся воители в бой...»



Датские рыцари в битве при Висбю 1361 г.


В норвежской балладе «Фалквор Луманссон» и датских балладах «Слово за слово» и «Достойный ответ» — превосходно описаны брачно-семейные обычаи рыцарей:

«У королевы в застолье сошлись
Рыцари, сбросив доспехи,
Шуткой забавной, острым словцом
Обмениваясь для потехи.

Им не было дела до монастырей
И храмов, стоящих окрест.
Они толковали про матерей,
Что пестуют юных невест.

«Мне нужно жену, что кроить и шить
Умеет, а не белоручку,
Что бродит по городу целый день,
Себе придумав отлучку.

Жену, что на стол накрыть и раскласть
По скамьям подушки умеет,
А вовсе не ту, что тебя язычком
За милую душу отбреет!»

Слова не вымолвил женский пол,
Опричь самой юной девы.
Стояла она — почти дитя —
Подле стола королевы.

«Мне бы только чуть-чуть подрасти,
Вышла б за рыцаря я.
Но господом богом нашим клянусь,
Тебя не взяла бы в мужья!

Я в горнице женской крою да шью,
А ты вденешь ногу в стремя,
Закатишься в город и день-деньской
Попусту тратишь время.

Я славно умею на стол накрыть,
А ты, опершись на меч,
На тинге стоишь и не можешь связать
С грехом пополам свою речь.

По скамьям подушки я вмиг разложу,
А ты — хоть бы князь или граф
Сидели бок о бок с тобой — молчишь,
Как в рот воды набрав!»

Юный рыцарь Педер в карман
За словом лезть не привык.
«Я долго тебя искал — и обрел!» —
Он деве сказал напрямик.

В женских покоях веселье царит:
Королева датская там уж
Придворную деву свою выдает
За рыцаря Педера замуж!»





Из шведской баллады «Фальквар Лагманссон и королева Хиллеви» можно узнать, что, наряду с военным искусством и приятным обхождением, в рыцаре ценились также ум и красноречие:


«Когда меж рыцарей других
Фальквар вел разговоры,
Казалось, лучший поет соловей
И слушают долы и горы.

Когда меж рыцарей других
Фальквар улаживал споры,
Казалось, лучший колокол бьет
И слушают долы и горы...»


А из датской баллады «Юный Свейдаль» узнаем, что одобрение вызывали и успехи рыцаря в спортивных состязаниях, в частности, в игре в мяч.



«Исландия второй пол. XIV в.: 1 — норвежский рыцарь,
2 — норвежский пехотинец, 3 — исландский бонд.


Из датской баллады «Меч-мститель» узнаем, что в течение долгого времени среди скандинавских рыцарей сохранялся обычай кровной мести, осуждаемый, однако, христианской церковью:

«Педер с мечом туда идет,
Где воины пьют вино и мед.
Педер свой меч на них испытал,
Он восьмерых на полу распластал.

Слева и справа он заходил,
Женщин и девушек не щадил.
Педер рубил все быстрей и быстрей,
Убил короля и его сыновей.

Из колыбели ребенок сказал:
«Много греха ты на душу взял.
Когда я вырасту большим,
Я ни за что не стану таким».

«Отцу твоему я мстил до конца,
Но ты не отомстишь за отца».
Страшен во гневе Педер был,
Ребенка он надвое разрубил!...»



Шведские рыцарь (1), стрелок из ручной кулеврины (2) и арбалетчик (3) в
битве с датчанами при Брункенберге 10 октября 1471 г. Худ. Ангус Макбрайд.


Источник: http://dick-k.narod.ru/Scandinavians.html







См. также:

http://ciwar.ru/skandinavskie-voinyi...aya-podopleka/

http://ciwar.ru/skandinavskie-voinyi...kih-ryitsarey/

Переводы скандинавских баллад (Игнатия Ивановского, Веры Потаповой и др.) взяты отсюда:
http://norse.ulver.com/src/ballads/indexabc.html

[Klerkon]

Рыцарь в горшковом шлеме. Роспись XIV в. из церкви в Väte (Väte kyrka). Готланд.

В германоязычной Европе XIII-XV вв. важной формой воспитания рыцарей являлось систематическое ознакомление их с агитационно-пропагандистской литературой тех времен — т. н. «рифмованными хрониками». Они представляли собой уникальный литературно-исторический жанр, соединявший в себе черты летописи, баллады и рыцарского романа. Их принято было зачитывать нараспев, под аккомпанемент музыкальных инструментов, перед молодыми рыцарями, их слугами, пажами и даже дамами в дворцах, замках и пр.

Российскому читателю лучше известная «Старшая рифмованная хроника Ливонии» конца XIII в., содержащая подробный рассказ о «Ледовом побоище» 1242 г., а также шведские «Хроника Эрика» (Erikskrönikan), составленная в 1320-х гг. и описывающая главным образом события XIII в. (опубликована в 1994 г. в Выборге и в 1999 г. в Москве в пер. А. Ю. Желтухина) и «Хроника Энгельбректа» (Engelbrektskrönikan) первой пол. XV в. (издана в 2002 г. в серии «Памятники исторической мысли» изд-ва «Наука» РАН в пер. А. Д. Щеглова).

Однако не менее важным источником является шведская «Большая Рифмованная хроника», содержащая уникальные сведения о русско-шведских войнах второй пол. XV в. и деятельности известного государственного деятеля и полководца Стена Стуре Старшего, признававшегося неким «эталоном рыцарской доблести».


Георг Иоганн Отто фон Розен. Вступление регента Стена Стуре Старшего в Стокгольм
после победы над войском датского короля Кристиана I при Брункеберге в 1471 г. 1864 г.

Стен Стуре Старший (Sten Sture den äldre, 1440-1503) — внук «простого» рыцаря Анунда Альготсона Стуре (Anund Algotsson Sture, 1380-1434) и сын рыцаря Густава Стуре (Gustav Sture, 1410-1444), благодаря выгодному браку с Биргиттой Стенсдоттер Бьелке (Birgitta Stensdotter Bielke, ум. 1462), сестрой шведского короля Карла VIII (1448-1457, 1464-1465) ставшего членом риксрода, выдвинулся благодаря главным образом личным достоинствам. В 1470-1497 и 1501-1503 гг. он занимал пост регента Швеции. Под его предводительством народ и знать Швеции сумели завоевать независимость от Дании, закрепленную Кальмарской унией 1397 г.

С переменным успехом Стен Стуре Старший воевал в 1479-1482 и 1495-1497 гг. с Московским государством, вступившим в союз с Данией. В ходе второй войны мощная русская «судовая рать» обогнула Белое и Баренцево моря и успешно атаковала владения Швеции на севере Скандинавского полуострова, дойдя до побережья Балтики.

Осенью 1495 года 10-тысячная русская рать при поддержке датского флота начала осаду шведской крепости Выборг, защищаемой 3-тысячным гарнизоном под командованием Кнута Поссе. Во время решающего штурма 30 ноября 1495 г. русским удалось взять одну из башен замка, но шведам удалось взорвать ее, уничтожив сотни московских ратников, в том числе воеводу Ивана Андреевича Субботу-Плещеева. Выборгский взрыв 1495 г. красочно нашел отражение даже в средневековой картографии:


«Выборгский гром» 1495 г. на Carta Marina 1539 г.

Кровавые события русско-шведской войны 1495-1497 гг. подробно освещены в заключительной части т. н. «Большой Рифмованной Шведской хроники» (первую часть составляет хорошо известная русским читателям «Хроника Эрика» XIII-первой трети XIV в., вторую — т. н. «Хроника Карла»). Эту часть принято также называть рифмованной «Хроникой Стена Стуре»:


В то время, как в Кальмаре занимался день,
Русские покинули свой дом,
Четыре их сотни, блестящих, как лед,
Предполагали завладеть большой добычей.

Страны карел стремились они достичь,
И сжечь там многие города;
И при этом держали в уме одно:
Захватить как мужчин, так и женщин.

После чего они полагали
Возвратиться в Иванов день или на следующий...

Вот они начали захватывать, жечь и разорять наши земли,
Никто им не мог противиться!
Теперь карел чаще плачет, чем улыбается.
Русские показали свою жестокость.

Многие терпят там издевательства.
Оттого и стал их уделом плач, а не улыбка.
В Рождество же Богородицы пришло несчастье,
А именно, русские захотели прийти и к нам.

Что они и сделали,
А мы рассеялись во все стороны.
Они осадили Улофсборг и Выборг,
Такими сильными эти русские оказались!

Они намерились быстро построить укрепления,
Полагая, что никто не ударит им в спину.
Они думают вполне основательно
Взять силою страну финнов и Замок.

Слух пошел повсюду,
Что русские готовят
Всей Финской земле разорение.
Глава страны, рыцарь Стен,
Ранее невидный,
Прочнее обруча сплотил людей,
И эта власть его не скоро ослабнет!

Архиепископ Якуб и господин Стен — они оба
И весьма многие шведы,
И все благочестивые господа —
Не желали, чтоб это несчастье нас постигло.

В День Всех Святых и на следующий
Они съехались быстро, как успели.
Пятьсот рыцарей, все, как один, немцы —
Пожелали сопровождать господина Стена.

Да и очень многие захотели ради Швеции
Заслужить честь и награду.
Они сокрушат русскую силу, ведь
Походный вождь — с ними.

И не страшились они русских:
Топоры, панцири и другое оружие —
Всего они имели вдосталь
И готовились применить это против русских.

Господь со всем Его могуществом
Укреплял это святое дело!
Но по мере того, как зима становилась все морозней,
Поход весьма задерживался.

Кнут Поссе оказался честным человеком,
Он мужественно держится в Выборге.
Он надеется на крепостные стены
И рыцарскую доблесть защитников
И ведет себя безупречно.

Не могу не воздать ему великую хвалу,
Здесь ему было не до сна,
Он многое испытал от русских,
И многие русские пали от его вылазок.
И монахи с обеих сторон
Хотят за всё расплатиться сполна.

И вот отважился господин Кнут
Ударить на русских с девяноста восемью.
Плохо это для тех кончилось —
Всех русских он перебил.

Епископ Магнус, который из Або,
Потерял с полсотни, я полагаю.
Все равно продвинулось рыцарское войско вперед —
Четыре тысячи русских было ими уложено...

В тот же день, когда господин Стен высаживается,
Как я уже говорил, на Аланды,
Тогда случилось так,
Что русские захотели подойти к Выборгу.

И однажды утром
Русские показали свою мощь и злокозненность —
Столь многие тысячи стали под Выборгом,
Белое поле покрылось щитами —
На три мили в глубину и ширину расположились русские,
Отчего охватила Выборг немалая тревога.

У них было много больших пушек,
Которыми они собирались разрушить стены Выборга,
И с серпентинами большими и малыми,
Ворваться в Выборг многотысячной силой.

Имея много пушек,
Заряженных свинцовыми жеребьями и железом,
Они рассчитывали взять Выборг.
И шесть пушек расположили кругом,
Как обруч, набитый на камень.

Огнем они разрушили две башни,
И выборгская стена подалась,
В чем не было ничего удивительного —
Она была сильно разрушена.

Третью башню они обстреливали так,
Что в пробоины вошла бы пара мешков с хмелем.
Русские были уже вполне уверены,
Что завершат захват Выборга.

Тогда благородный Кнут Поссе нашел выход,
Приказав строить стену за главным проломом,
И благородный Вийнхольт
Оказался тут весьма кстати.

Они строили быстро и умело,
Так что с Божьей помощью она не была разрушена,
Русским же из-за их неблагочестия
Никак не удавалось ворваться внутрь,
Хотя весь их план заключался в том,
Чтобы взять Выборг силой.

Итак ранним утром на Св. Андрея
Дошло дело до штурма,
И русские под знаменами
Бросились на город
Со многими лестницами и трапами,
Намереваясь выборжцев убивать и брать их в плен!

Они шли на приступ с трех сторон,
Стремясь посеять среди защитников Выборга
Панику и отчаянье.
Под каждым знаменем было несколько тысяч,
Хотевших привести выборжцев в ужас.

Некий герцог поднимает свое знамя над башней
В знак того, что он ее захватил,
Он бесстрашно бросается вперед,
И вот уже он перед главным проломом.

Русский герцог врывается в главный пролом,
Ведя за собой множество русских.
С грохотом врываются они в башню,
Ибо первые из них были и быстры, и ловки.

Другие водружают знамена на стене,
За ними людей — как деревьев в лесу,
Их лестницы — длинные и широкие,
Девять их было приставлено к стене:
Одно стремление вело их всех, —
Желание взобраться на гребень стены.

И я могу сказать с уверенностью,
Что они оказались на стене в семь часов,
Многие русские уже были внутри башни,
Чего не упомнит Выборг.

На башне было развернуто три знамени,
Сразу, в тот же день.
И они дерзали прорваться
Немедленно к двум пушкам.

Тут уж всё более дерзкими становятся русские,
Все они лезут на стену.
Они спускают лестницы со стороны города,
Полагая, что горожане при этом должны бежать.

Теперь вы, защитники Выборга, действовали скрытно
Иначе попали бы в большую беду.
Кнут Поссе, Вийнхольт, эти благородные мужи,
Которых никто тогда не заметил —
К чести их и других —
Они разыскали лодку и смолу
И подвели их к основанию башни.

И действовали очень быстро:
Они подожгли смолу,
Думая прогнать этим русских из башни.
Огонь, дым и смола
Должны были всех их обратить с бегство.

Но русские всё превозмогли,
И все сгорели внутри башни!
В то же время горожане перебегали внутри стены,
Как мне не раз рассказывали,
Чтобы, презирая опасность,
Низвергнуть лестницы на землю,
Да и многих русских они сбросили,
Так что им это удавалось.

Столь жестокой была эта схватка —
Те, кто свалились вниз, погибли,
А те, что были на стене — победили.

Они говорили,
Что видели над городом крест Св. Андрея.
А Млечный путь был совсем незаметен,
Ибо Господь хотел явить свою достославную силу!

Они рассказывали также,
Что два отряда стояло и на Берстите,
Готовые подняться на стену,
Все сияющие, как лед,
Стремящиеся с Божьей помощью победить.

Наверняка их осеняли Св. Эрик и Св. Улоф.
В тот же день русские увидели,
Что внутри стен было около двухсот человек.
Неожиданно русские бросились на штурм
И начали все горожане кричать,
И поднялся в их рядах ужасный шум,
Так что бывшие на стене были готовы бежать.

И началась в тесноте давка,
Так что один лез на другого,
Нанося друг другу повреждения,
Так что между ними уж и кровь течет.

Тогда было сброшено вниз несколько тысяч,
И это заставило русскую армию уступить.
Город еще держится,
Защитники потеряли не более двух человек.

Господи, буди Твои Закон, Честь и Слава,
Могущие устрашить немилосердных русских!
А после этого весьма неожиданно
В ночь на С. Барбару все они
Двинулись к новому Замку в области Саволакс
Где им пришлось не легче.

Немногого тогда смогли они добиться,
Саволакские мужи отразили их набег.
Тогда они вернулись в свои пределы
Чтобы снова собраться с силами.
Я не могу умолчать о том,
Что русские снова потеряли тысячу человек,
А к тому же одного ценного человека
Так что все русские оплакивали его!

Тридцать и четыре большие пушки
Оставили ушедшие русские,
Батареи и мертвых русских —
Вот, что увидели они, выйдя наружу.

Какое-то время всё было тихо,
Вплоть до Сретенья Господня.
А потом, как записали, в 1494-м
Эта игра продолжилась таким образом,
Что соратники прибыли в Або,
Где им снова все были рады.

А потом случилось так нежданно
Страшное в ночь под Рождество.
Я не забуду эту дату,
Ибо господин Стен оставил свой народ.

Вначале он пьет за Рождество — и бледнеет,
И пророчит своим врагам:
Мужи Швеции займут все московские пределы:
Одни будут здесь, а другие — там.

Рыцари черпали из сумы господина Стена,
Четырехугольной, щедрой.
Они, гостя на королевском дворе в Сатегунне,
Пили и ели — всё, что могли.

А ведь многие сгинули от мороза и голода,
Многие пали в боях.
Некоторые из Даларна и Суленере
Направились к Выборгу, их было немало.

И к Улофсборгу в то время был послан дворянин
Кнут Карлсон — имя его,
А с ним еще семьдесят,
О которых я могу сказать уверенно:
Все они благочестивые люди королевского двора.
И их дорога — к Нейшлоту.

Но вот случилась беда,
И многим пришлось — хуже некуда.
На следующий после Сретенья день,
Едва взошло Солнце,
Русские их перебили.

Тут я закончу тем,
Что их умертвили, подкравшись.
И что лишь 7 или 8 сумели спастись.
Большое горе — услышать это,
И горестно — повествовать об этом!

Русские расположились перед Улофсборгом,
И шведские мужи были весьма озабочены:
Ведь русские могут приблизиться и ворваться в город.
Оставалось лишь стенать перед Господом!

В Саволаксе как для мужчин, так и для женщин
Надежды почти не осталось.
Они ушли далеко вглубь своей страны,
Печальные, бледнолицые.

Русские их неотрывно преследуют
И находят всех, где бы они ни скрывались.
Ныне я могу записать:
В тот раз они убили семь тысяч человек,
Ни один русский не задумывался
И перед тем, чтобы убить ребенка в колыбели!

И, к вящему горю шведов,
Они дошли до Крунаборга,
Как обыкновенно называют Тавастхус,
И если уж это неотвратимо, то многое обрушится:
Русские, они ведь всё разоряют и жгут,
И хотят вторгнуться в Абоский лен.

Они жгут церкви и деревни
Как в глубине страны, так и на побережье,
Они это сделали, и не оставили и сотни в живых.
О, помоги мне, Господи и Матерь Божья!

Ах, какой же это был великий позор —
Для шведов, не осмелившихся выступить!
Когда же они выступили, то
Вскоре в городе Або стал всеобщим слух
О том, что русские захватили церковь в Хатуле
Где не оставили ни колокола, ни креста.

Потом они продвинулись столь далеко,
Что оказались и у Або, и у Дакследера.
Господин Стен, и в беде достойный
Имени благородного рыцаря,
Не позволяет их погубить.

Я понял находясь в Пакбуборге
Насколько его сердце было полно заботой:
Он указал писать на Аланды и в Нюланд,
И в Будкафлен, и сообщить вообще всей Финляндии,
Чтобы все покинули свои дома с оружием в руках,
Чтобы сразиться с русскими.

И каждый муж поднялся,
Когда господин Стен вывез свои пушки из Або,
И все слышали ужасный грохот —
Выпалило не меньше сотни серпентинов.

В день Св. Матфея шведы выступили,
И всадники были почти все шведы,
Красавцы с виду — все самые отборные.
Кто на санях, кто просто на конях,
Ехали каждый своим путем.

Девятьсот человек там было знатных,
Пожелавших выйти в поле.
И с Аланд пришло две тысячи, они
Все хороши собой и благочестивы.

Когда же они сошлись вместе,
То оказалось их без преувеличения
Более сорока тысяч,
Несущих в руках доброе оружие.

Когда русские об этом проведали, —
Все тут же понеслись восвояси,
Ни одного не удалось догнать
Или отыскать хоть одного русского...

(Перевод В. Е. Возгрина).



Круглая башня «Толстая Екатерина» на рыночной площади Выборга. XIV в.


И фреска на ее стене, изображающая подвиг Кнута Поссе и других
защитников Выборга 1495 г.


Сегодня на фестиваль «Выборгский замок» вполне «мирно» съезжаются военные
реконструкторы средневековья из России, Швеции, Финляндии и др. стран.

[Klerkon]

Эпизод Невской битвы 14 июля 1240 года. Схватка шведского рыцаря
и дружинника князя Александра Невского. Худ. Ангус Макбрайд.


Шведский рыцарь-крестоносец 1275 года с сервиентом-арбалетчиком
и проводником финном. Обращаем внимание на архаичное вооружение
последнего — «каркасный» шлем и меч с рукоятью «каролингского»
типа. Худ. Ангус Макбрайд.

[Шерхорн]

Так и хочется спросить: что здесь воспевается? Храбрость против русских? то бахвальство. Пусть лучше воспевают правду : глупость и тупость - идти против русских.

[Klerkon]

Шерхорн

Так и хочется спросить: что здесь воспевается? Храбрость против русских? то бахвальство

1) Здесь не «воспевают» ничего. Здесь приглашают осведомленных в рассматриваемых вопросах людей и всех желающих обсудить интересную тему. Если у Вас есть что выложить по существу нее, мы Вас приветствуем. Если нет — сами понимаете, насильно сюда не тащим.

2) Наш информационный портал посвящен в первую очередь Скандинавии и связанным с ней историческим, этнографическим, филологическим, политическим, экономическим, демографическим и пр. вопросам.

3) История распорядилась так, что укрепление Российского государства на его северных рубежах осуществлялось в ходе военных конфликтов со Швецией. Следовательно, объективности можно достичь используя источники с обеих сторон. «Бахвальства» же хватает и в отечественной исторической литературе.


*****



1. Датский рыцарь кон. XII в.
Сегментный железный шлем с ранним типом фиксированного забрала. Этот шлем был предшественником европейского большого шлема, распространенного в Германии, франции, Англии и Италии. Под шлемом кольчужный подшлемник, составляющий одно целое с кольчугой. Горло прикрывает кольчужный клапан, подвязанный к левому виску. С кольчугой одно целое также образуют рукавицы. У рукавиц кожаные ладони с продольным разрезом, через которые воин может выпускать кисти рук. На запястьях рукава перехвачены ремешками. Сюрко широкое, с рукавами «три четверти», германское по покрою. На плечах и груди сюрко снабжено амортизатором, что поднимает линию плеч. Под кольчугу поддет стеганый гамбезон, край которого выглядывает из-под кольчуги. Ноги защищены кольчужными шоссами. Меч, очевидно, германский. Типичный для XII в. продолговатый треугольный щит с крестовидной кладкой и небольшим железным умбоном.

2. Датский пехотинец сер. XII в.
В облике воина лишь две типично скандинавские черты: короткое копье с «крыльями» за острием, и шлем. Шлем имеет усиливающую раму и назальную пластину. Остальная одежда и экипировка обычная для середины-конца XII века любой из европейских стран. Широкий рубящий меч с треугольным клинком, ножны подвешены к отдельному ремню. Большой треугольный деревянный щит. Щит расписан геральдическим узором. Дания к тому времени уже переняла европейскую геральдическую традицию.

3. Датский ополченец.
Совпадение экипировки датского ополченца с образцами, изображенными на гобелене из Байе — не случайны. Англосаксонская и англо-датская армия Гарольда Английского почти полностью экипировались во французском стиле. Выкованный из цельного куска железа шлем с назальной пластинкой известен как «норманский шлем», но при этом был распространен по всей Европе. Кольчуга с боковыми разрезами удобна для боя в пешем строю. Большой круглый щит и боевой топор с большим топорищем типичны для Дании.


В период с 1100 по 1200 гг. появилось заметное различие между экипировкой на севере — в Норвегии и Швеции, и на юге — в Дании. В конце XI века почти все скандинавские воины выглядели как их предки-викинги. Основной экипировкой оставались щит, копье и шлем. Некоторые вооружались мечом или топором, причем топоры были более распространены, чем мечи. Отдельные воины располагали кольчугами, почти всегда трофейными. Производство кольчуг в Скандинавии развернулось не раньше XV в., но нельзя исключать штучный выпуск в более ранние века.

В Швеции и Норвегии в XI-XII вв. наиболее распространен был конический шлем с назальной пластиной. Встречались и другие типы шлемов, в том числе подобные шлему из Гьермундбю.

Щиты в X-XI вв. имели круглую форму и обычно изготавливались из тополя или ольхи. Их толщина колебалась от 1 до 2 см. Иногда щиты набирали из нескольких слоев тонких планок, посаженных на клей, причем планки каждого следующего слоя находились под углом к слою предыдущему. Снаружи щит иногда обтягивался кожей. Но такие многослойные щиты встречались нечасто. Диаметр щита колебался в широких пределах: от абсолютного минимума до 1 м. Вдоль края щит иногда усиливали железной оковкой, а также двумя или четырьмя поперечными железными накладками. Во второй пол. XI в. распространился каплевидный щит с острым нижним концом. Такой щит применялся конными воинами, так как в пешем строю использовать удлиненный щит было не слишком удобно. По мере усиления доспехов изменялась форма продолговатого щита. С середины XII в. его верхняя кромка стала почти горизонтальной, а нижняя заостренная часть — стала короче.



1. Датский сервиент сер. XIII в.
Конный сервиент в сравнительно легких доспехах. На нем простой шлем-капелина (шапель-де-фер) вместо конического шлема. Ее носили поверх кольчужного подшлемника, который имел плотную стеганую подкладку, доходящую до плеч. Сюрко с рукавами «три четверти» надет поверх кольчуги. Рукава кольчуги чуть длиннее, но также неполные. Стеганый гамбизон или акетон поддет под кольчугу и виден из-под подола кольчуги. Защиты для рук и ног не предусмотрено. Широкий и короткий щит украшен простым геральдическим рисунком. Щит удерживается за два кожаных ремня. Третий длинный ремень позволяет подвесить щит на плечо или шею. Копье украшено датским вымпелом, который по традиции бросали на землю. Дополнительное вооружение включает большой кавалерийский меч и кинжал.

2. Датский сельский ополченец.
Сельское ополчение в Дании экипировалось крайне скудно. Солдат имеет только железный шлем и небольшой деревянный щит, в походном положении подвешенный за спиной. Воин вооружен большим луком, который считался скорее охотничьим, нежели боевым оружием, и большим боевым топором.

3. Датский рыцарь кон. XIII в.
В противоположность ополченцу, рыцарь отлично экипирован и вооружен по последней германской моде. Голову защищает большой шлем переходной модели, то есть шлем еще не плоский, но уже изготовленный из нескольких деталей, соединенных заклепками. Поверх короткой кольчуги с длинными рукавами, заканчивающимися рукавицами, надет примитивный пластинчатый панцирь. Панцирь состоит из многочисленных металлических пластинок, приклепанных к кожаной подкладке. Первоначально пластинчатые панцири в Германии и Скандинавии представляли собой своего рода пончо, закрывающее корпус спереди и сзади. Хорошо видны ремни на задней поверхности щита. Кроме длинного кавалерийского копья, рыцарь вооружен тяжелой бронзовой булавой, головка которой выполнена в виде уродливого лица. Меч в ножнах подвешен к луке седла. Матерчатая попона, накинутая на круп коня, играет скорее геральдическу, чем защитную роль.

В Швеции и Норвегии конница развивалась не так чтобы быстро, как в Дании. В результате, даже те воины, что имели коней, предпочитали вести бой в пешем строю. В результате при столкновении пеших северян с конными южанами преимущество оказывалось на стороне последних. В Дании конница появилась очень рано, а к концу XII в. получила полное развитие. В Швеции развитие конницы шло с опозданием на сто лет, а в Норвегии задержка была еще большей, что объяснялось тяжелым для конницы характером местности. По этой же причине дорожная сеть была более развитой в Дании, чем на севере.



Датские крестоносцы в Эстонии. 1219 г. 1 — рыцарь в кольчужном хауберте,
прикрытом сюрко, сферическом шлеме с полумаской, усиленном поперечным
ребром, вооруженный копьем и мечом. 2 — датский ополченец в коническом
клепаном шлеме с наносником, вооруженный копьем. 3 — сервиент в шлеме-
шапели с плоским верхом, длинной кольчуге, вооруженный секирой и мечом
с рукоятью архаичной «каролингской» формы и топором. Все крестоносцы —
носят миндалевидные щиты.


Судя по фрагментарно сохранившимся изобразительным источникам, уже в XII в. Норвегия и Швеция отставали от Дании в использовании доспехов. К примеру, изображения на печатях свидетельствуют, что на севере кольчугу имели только представители знати. В тоже время, Дания почти не отставала от соседней Германии.

Археологи находят доказательства использования в Скандинавии и ламеллярных доспехов, причем прослеживают это использование до эпохи викингов. Например, фрагменты пластинчатых доспехов обнаружены в поселениях VI века в Валсгерде. В числе обнаруженных предметов экипировки встречаются также пластинчатые поножи и наручи. Недавние археологические находки, сделанные под Биркой показали, что пластинчатые доспехи применялись уже в IX-X вв. В захоронениях при Висбю, датированных 1361 г., обнаружено не менее 25 пластинчатых панцирей, а также несколько других образцов пластинчатых доспехов европейского и азиатского происхождения. Вероятно, пластинчатые доспехи были завезены в Скандинавию купцами, и долгое время использовались, передаваясь по наследству.



Кольчуга из Вердаля. XII-XIII вв.


В XII-XV вв. система военной подготовки в Скандинавии в принципе была такой же, как и в Европе. Рыцари прежде всего готовились вести бой, сидя верхом. Оттачивалось в первую очередь индивидуальное мастерство. Практика посылать молодых людей на учебу к родственникам или влиятельным друзьям также была повсеместно распространена, особенно среди представителей высшей знати. В то же время не было исключением и воспитание юноши в семье. Обычно воинское искусство преподавал молодым кто-нибудь из старых оруженосцев. Простолюдины, которым тоже приходилось нести военную службу, сами учили своих и соседских сыновей. Обычно от них не требовалось особенного мастерства, достаточно было просто уметь обращаться с оружием, копьем, топором, луком, чтобы в нужный момент оказаться способным защитить свое имущество от грабителей или участвовать в военном походе.