[DimaK]

Мне показалось это интересным. Источник: http://www.nashsait.com/publ/people03.shtml

Хейердал считал его своим

Услыхав в позапрошлом году по радио о кончине великого путешественника Тура Хейердала, я вспомнил о своем знакомстве с московским этнографом, стараниями которого тот в свое время впервые приехал в нашу страну. Созвонившись, я пришел к ученому человеку Генриху Иосифовичу Анохину, а у него уже и без меня были гости: представители "Леннаучфильма" договаривались о съемках его рассказа о том, кто такие варяги, которые создали русское государство, а также что такое Фарерская академия наук, действительным членом которой является Г.Анохин. Последнее показалось любопытным, а сама жизнь кандидата исторических наук, члена-корреспондента Международной академии интеграции науки и бизнеса, члена Русского исторического общества и т. д., и т. п. настолько необычной, что до истории с Хейердалом мы добрались нескоро…

Его святые

-Генрих Иосифович, мне впервые довелось встретить члена Фарерской академии. Таковые еще есть в России?
-Не было и нет.
-И что же это такое - Фарерские острова?
-Острова дождей. 280 дней в году - полностью дождливых, а в остальные 85 иногда бывает солнце.
-Какая же судьбина связала вас, простого русского ученого, с этим забытым Богом уголком?
-Историю эту можно начать со времен Екатерины Второй и тогдашних приключений запорожских казаков - в моем характере много от пращура Никиты Анохи. А можно и с момента, когда мой отец, штабс-капитан российской армии, а потом - командир батальона красной армии, был схвачен и расстрелян в 1938 году… Оглядываясь в свое прошлое, могу сказать: десять процентов всех двуногих существ - палачи; что бы ни происходило, какая бы система ни была, они по своей крови палачи; чаще это - наследственное. Остальные - почти девяносто процентов - люди равнодушные, им все до фонаря. И только сотые доли процента, я их называю живыми святыми, откликаются на беды других. В моей жизни есть такие святые.
…17 октября 1941 года Таганрог был оккупирован немцами. Незадолго до этого Генрих со своим приятелем договорились создать подпольную организацию. Для начала надо было как-то устраиваться в жизни. Новая власть на основе Таганрогского института механизации сельского хозяйства и сельхозинститута организовала сельхозучилище. Генрих поступил туда.
Парнишка начал с добычи оружия. Для этого надо было бывать в Таганроге, а учхоз находился в 27 километрах от города. Он приходил к шефу учебного хозяйства Францу Дембинскому, бывшему немецкому летчику, бомбившему Москву. Тот был жесткий человек, вечно размахивал стеком перед лицом, орал, угрожал… Но никого никогда не тронул и пальцем. Генрих ему говорил, что в Таганроге мать и сестра умирают от голода. (И это было правдой.) Мол, я здесь бураков, морковки, картошки набрал, разрешите мне отнести. И, несмотря на все эти его крики, немец всегда говорил: иди.
Но вот беда: у того был сорок шестой размер ноги. В довоенное время такой обуви на юге СССР не было в продаже. И он ходил в тесных ботинках, предварительно разодранных. Это была мука мученическая - 27 километров в тесной обуви по полураскисшему снегу с мокрыми, помороженными ногами - туда и обратно. И так раз, два, три… семь раз.
И ноги стали совсем гнилыми. Свищи до колен, гной течет. Кричит по ночам, боли адские… 23 августа сорок третьего года Генриха встречает Дембинский, молча делает знак - приглашает в свой флигель. Там лезет в карман мундира, вытаскивает большой бумажный пакет: "Это, русский, единственное, что тебя может спасти".
Генрих долго думал, как быть. И… побоялся воспользоваться порошком, похожим на крахмал.
…В преддверии освобождения Приазовья от немцев Анохин - командир вышедшего из подполья истребительного отряда, затем - гвардии сержант, командир отделения Красной Армии, получивший ранение и две контузии. И - участь очень многих - узник СМЕРША, сталинских чекистов. Там его в первый же день превратили в кровавое чучело, много месяцев пытали днями и ночами: расскажи о своей антисоветской деятельности. 19 сентября сорок четвертого года его и Сергея Бондарчука, юношу с Западной Украины, поставили у каменного забора и зачитали приговор о расстреле. Раздался залп. Это была "шутка" чекистов.
Вы не забыли о гнилых ногах этого парня? Как он мог выжить с ними? А вот как.
В зиму сорок третьего-сорок четвертого, еще до ареста, Анохин был комсоргом запасного полка. И его все так же, до ночных криков, донимали боли. Замкомполка заметил это и прислал к нему майора медицинской службы. Майор вынес заключение: гангрена, необходима ампутация обеих ног. Я приду, говорит, с санитарами за тобой.
Но не пришел ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. А Генрих, когда никого не было, вытащил порошок, который ему дал Дымбинский, и стал им засыпать язвы, свищи. И когда майор с санитарами пришел через три дня, то даже испугался: прежде были слизь, гной, а теперь все какого-то желто-коричневатого цвета, но - сухое. И боли пропали.
И только тогда Генрих вспомнил, что еще в марте сорок второго читал в немецкой газете в таганрогской библиотеке маленькую заметку: "Наконец-то создан препарат, который спасет германских танкистов и летчиков от термических поражений, не оставляя видимых последствий". Это была секретная разработка фашистской Германии.
…-Выпустили меня в сорок пятом году, пятого июля, инвалидом первой группы с заключением: не годен к физическому и умственному труду, - продолжал рассказ Анохин. - Я днями бродил вдоль колючей проволоки. Все было безнадежно. И тут появился второй мой святой - лысый человек лет под пятьдесят. Он остановил меня и спросил, что я собираюсь делать. Я ответил: "Повеситься". Он сказал: лучше пойти учиться. "Кто же меня возьмет?" Он ответил: я доцент Иванников, привез сюда студентов на практику. Поезжай в Днепропетровский горный институт, я напишу записку директору Петру Григорьевичу Нестеренко.
Петр Григорьевич, зная из записки, кто он и что - "спецконтингент" и все такое, тем не менее, зачислил парня. Но когда тот практически перестал видеть, а во время головных болей уже не понимал, что говорят окружающие, его отправили в психиатрическую клинику, где лечили шоковыми дозами инсулина.
Потом был проректор Днепропетровского университета Степан Максимович Правко, принявший фактически инвалида на исторический факультет (дорогой читатель, ты ведешь счет святым Генриха Анохина?). И, наконец, работа в школе.


С Туром Хейердалом

-В пятьдесят седьмом, - рассказывает Г.Анохин, - мой мозг мне выдает: сегодня 7 августа, и Никита Сергеевич Хрущев пока еще у власти; однако если снова придут сталинские пауки, тебе здесь, Анохин, не видать не то что преподавания в школе, но и вообще свободы. Я прямо ночью встал и написал заявление. "Москва. Институт этнографии Академии наук СССР (ни адреса, ничего не знал). Заявление. Прошу принять меня в аспирантуру по этнографии скандинавских народов. Учитель такой-то школы". Почему "скандинавских"?.. Не знаю. И ушел в поход со своими школьниками. Вернулся - телеграмма: позвоните по такому-то телефону в Москве. Мне говорят: очень хорошо, что вы прислали заявление, у нас ни одного скандинависта нет. Каким языком владеете?
Он взял и назвал норвежский. Поскольку знал немецкий и то, что норвежский - из ветви германских языков. И еще спросили у него: где ваш реферат? Ответил, как пропел: написан в карандаше, сегодня отдам в перепечатку… И написал. И сдал вступительные, в том числе по норвежскому. На сей раз - без святых.
Надо было начинать диссертацию. Решил - подальше от политики, от современности, выбрал тему "Общинные традиции норвежского крестьянства".
Написал, опубликовал необходимые статьи. Но… не в своем институте. В "домашнем" журнале ему под большим секретом сообщили поступившую установку: у Анохина все принимать и ничего не печатать. Уже через полтора месяца после поступления секретарь отдела аспирантуры передала ему слова институтского администратора, ранее работавшего в КГБ: "Мы напрасно приняли Анохина. Он сын врага народа и сам такой".
Нелюбовь к нему руководства имела еще одну причину - его дружбу с Туром Хейердалом. Вскоре после поступления в аспирантуру он услыхал в зале ученого совета из уст директора, члена-корреспондента Академии наук Толстова выступление: "пора покончить с националистами, буржуазными объективистами и фашистскими пособниками - Туром Хейердалом и ему подобными". Генрих тогда сказал: "Такие слова недостойны ни Академии наук, ни должности директора института. Хейердал никогда не сотрудничал с фашистами, а был добровольцем антифашистской Норвежской освободительной армии". И написал Хейердалу письмо, даже не зная адреса. Дошло! В переписке Генрих спросил: хочешь встретиться со своими недругами лицом к лицу? Тур ответил: хочу.
-В то время, - говорит Анохин, - создавалось Общество "СССР-Норвегия", меня попросили стать его секретарем по вопросам науки и техники. Я не люблю должности, но тут согласился. Именно с целью устроить его приезд. Я поехал к директору Института географии академику Герасимову. Сказал ему, что материальную сторону визита, мы, Общество "СССР-Норвегия", возьмем на себя, но хотелось бы, чтобы приглашение ученому исходило от академика. Герасимов согласился. И в конце апреля 1962 года Хейердал прилетел в СССР.
Надо было видеть свирепую ярость в глазах Толстова, когда он увидел, что Анохин фотографирует его в момент приветствия им Тура Хейердала.
В 1964 году в Москве проходил международный конгресс. Был приглашен и Хейердал, хотя в Институте этнографии вычеркивали его фамилию. Анохин организовал встречу с учеными в "Известиях". В ходе дискуссии произошло важное: академик Юрий Кнорозов, вечный оппонент Хейердала, вдруг… стал приводить доводы в защиту его идей. После этого, прямо в том же зале, началась резкая переориентация наших ученых, и с тех пор Хейердал был зачислен в Советском Союзе в сонм великих.


И еще о Фарерах

Анохин написал много работ, в том числе - "Фарерцы. Историко-этнографический обзор за тысячу лет существования этноса". Массу статей напечатал в странах Скандинавии. В восемьдесят шестом году в "Известиях" в разделе "Письма не для печати" поместили его статью "Напоминание из прошлого" - о том, что порядки в стране остались те же: специалист по скандинавским народам по-прежнему "невыездник". Директор института бился в истерике: опозорил нас, весь мир теперь знает, что мы концлагерь науки!
И вдруг - звонок из отдела президиума Академии: "Мы слышали, вы хотите в Скандинавию поехать?" - "Не хочу, а обязан по работе". - "Ну, так поезжайте".
И - чудо! - на этот раз ни партбюро не возражало, ни райком партии. И он поехал на Фарерские острова. Оказалось, тамошняя интеллигенция хорошо знала о таком этнографе. Было много встреч - в Доме приемов, в Академии наук, в университете. Их самих-то, фарерцев, немного - 46 тысяч с чем-то, но все грамотные, образованные.
Пригласил его и премьер-министр. "Мы знаем ваши труды. Теперь, когда вы, наконец, приехали, вы, надеюсь, останетесь здесь?" Это даже не вопрос был, а как бы утверждение.
-Тот лысый параноик… - начал издалека Анохин.
Премьер засмеялся:
-Ленин?
-Да. В восемнадцатом году вместе с чубатым параноиком Троцким они выслали российскую интеллигенцию за границу, а родственников оставили. И если высланные открывали рот, чтобы что-нибудь сказать, их родственников отстреливали. У меня на родине - мама, сестра, жена, дети.
-Но у вас же большие перемены, Горби и все такое…
-Пока это - разговорчики. А то, что десять процентов двуногих - палачи, это точно.
На следующий год его в поездку, как и встарь, не пустили. В 1989 году Фарерская академия прислала ему приглашение на ее годовое собрание. А у него денег нет. В девяностом году - опять приглашение. Опять он не смог поехать.
И они избирают его своим академиком. И тогда осенью 1991 года он наконец отправился во вторую поездку как действительный член Фарерской академии наук и при ее материальной поддержке.
А сейчас там живет один из его учеников Ваня Москаленко, который внезапно стал первым и махровым сторонником полного отделения Фарерских островов от Дании (сейчас это автономная область королевства) и никак не может жениться, поскольку все ищет девушку - тоже убежденную сепаратистку. Но таких нет.

Гибель Дембинского

-А что же стало с главным святым вашей жизни? - спрашиваю я под конец.
-Ему оторвало голову.
-То есть?..
-Когда 30 августа сорок третьего года наши войска прорвали линию фронта и отрезали Таганрог, шеф Дембинский на грузовой машине рванул из учхоза через Натальинский мост на запад. Но когда они на мост въезжали, советские танки уже спускались по склону от Натальинки и прямой наводкой открыли огонь. Снаряд, разорвавшийся перед машиной, разлетелся на осколки, один из которых снес голову моему святому. Я об этом узнал через несколько дней, когда освободили Таганрог.

Александр ЩЕРБАКОВ

Народ,
я долго ищу разнообразную информацию о Генрихе Иосифовиче Анохине в Инете и все что я нашел - это мой предыдущий пост и разрозненые данные о его работах. Кто нибудь знает, есть в Инете опубликованные какие нибудь его работы? Особенно интересует его работы по Фарерским островам. На форуме как то была упомянута его книга "На островах дождей", если мне память не изменяет. Где можно эту книгу добыть, если можно, конечно.

[Heidning]

Насчёт книги не знаю. Сам бы очень хотел её раздобыть. Но у меня есть старые журналы "Вокруг света" и "Наука и жизнь", в которых есть две статьи Генриха Анохина о его первой поездке на Фарерские острова. Если нужно, отсканирую, когда будет время.

[DimaK]

Heidning

Насчёт книги не знаю. Сам бы очень хотел её раздобыть. Но у меня есть старые журналы "Вокруг света" и "Наука и жизнь", в которых есть две статьи Генриха Анохина о его первой поездке на Фарерские острова. Если нужно, отсканирую, когда будет время.

Ok, сделай когда будет время. Это интересно.

[Heidning]

Здесь статья "Домашние истории "Овечьих островов" из номера 5 журнала "Вокруг света" за 1990 год. Статья из "Науки и жизни" гораздо больше, поэтому - позже.

[apple]

Спасибо за статью! Интересно! Не вериться, что все это было в СССР!

[Heidning]

Наука и жизнь 11 1990

Наука и жизнь 12 1990



_

Непонял. Почему-то листы оказались немножко не в том порядке

[apple]

WOW! Спасибо! Круто!
Девушка из Иерусалима

[Ormrinn]

Не знаю, это только мне кажется, но при всем уважении к тов. Анохину и его научным заслугам, после чтения статей создается некое гадливое ощущение. По-моему, даже если относишься к внутренней/внешней/какой угодно политике своей страны отрицательно, совсем ни к чему преподносить ее в таком тоне иностранцам. Это называется "выносить сор из избы". Самоуважение-то какое-то надо иметь... Или, может, это просто модно так было в начале 90-х? Не знаю, не знаю...

[deardron]

Просто у Генриха Иосифовича такой характер импульсивный

[Heidning]

apple

Девушка из Иерусалима

Более того, у меня есть основания считать, что я знаю, кто эта девушка. Слушал я однажды "Культуру" на www.uf.fo , и речь там шла о недавно вышедшей детской книжке "Trøllið hjá Papaleysa". Я всё ещё не так хорошо понимаю фарерский на слух, но разобрал, что эта книжка была иллюстрирована некой художницей русского происхождения из Израиля. Я сразу же подумал о той статье Генриха Анохина (которую я никогда не забуду, т.к. именно из неё я впервые узнал о Фарерских островах). Поиски в Интенете не дали особых результатов. Я узнал лишь, что Masha Yozefpolsky работала в Grafik Studio в Торсхавне в конце 80-х, но позже уехала с Фарерских островов.
Трудно поверить, что на Фарерских островах, где такое немногочисленное население, в одно и то же время могли находиться две девушки из Израиля, знающие русский язык! Я убеждён, что это один и тот же человек. К сожалению мне не удалось найти в сети фотографию Маши. Это могло бы окончательно решить сомнения...

[Ormrinn]

А что б ты делал, если бы установил ее лчность?

[Heidning]

Да ничего бы не делал. Что я мог бы сделать? Просто это показалось мне интересным.

[Klerkon]

Прочитал с большим интересом о жизненном пути одного из виднейших советских и российских этнографов-скандинавистов. Интересуюсь с детства культурой викингов, собираю библиотеку на эту тему. Большое влияние на мои интересы оказал очерк Генриха Иосифовича "К этнической истории гренландских норманнов", опубликованный в 1989 г. в сборнике статей "Романия и Барбария" (М.: Наука, 1989). Именно из него я впервые узнал о загадочной судьбе первых норманнских поселенцев на острове Гренландия, ранее известной мне только по спорной статье Возгрина в "Вопросах истории" за 1987 г. Знаком также с несколькими статьями Анохина в журнале "Вокруг Света". Бесспорно, Генрих Иосифович немало сделал для того, чтобы в нашей стране познакомились с научным наследием великого норвежца Тура Хейердала, которого третировали за его расовую теорию. Напомню, что хотя в СССР опубликованы были почти все книги Хейердала, главный его труд - "Американские индейцы в Тихом океане" - так и не вышел на русском языке. Потому что в нем ученый доказывал превосходство т.н. "северокавказской расы", что в условиях непростых русско-чеченских, осетино-грузинских и пр. отношений до сих пор "чревато"...

Заинтересовала также меня информация о моем бывшем однокашнике по университету (РГГУ) Иване Москаленко, в 1995 г. принявшем фарерское гражданство. Когда мы общались в РГГУ (ИАИ), он производил на меня впечатление эрудированного специалиста по футболу, потому что работал тогда футбольным комментатором. Хотелось бы, однако, узнать, на каких основаниях Иван считается "учеником" Г.И. Анохина, наверное, последний был научным руководителем его диплома в РГГУ?