[Шех.]

Watcher!

Мысль 1.

Зажав ладонями виски,
ку-ку, мой друг, живу,
покуда
я не картина, а эскиз
углем на обороте чуда.


Мысль 2.

О пленник кочующих крыш,
тебе этот ужас знаком! -

Каждое утро малыш -
от Карлсона, босиком...

Мысль 3.

Я х... свой по-ветру держу,
направив в задницу ежу.

Пусть еж колюч, но он - горяч...
На нем я устремляюсь вскач!

Я мчусь на взъе... еже!
Сюжет - достойный Фаберже.

Мысль 4.

Голубой апельсин удивленья
на фоне житейской муры.
Осторожно, старик,
Это шутят иные миры.
Это судеб, не прожитых нами,
колючий клубок,
это катится время
как шар голубой из-под ног.

Это - пена речная
и радуга прячется в ней.
Это - рыбы хлещут
хвостами о ребра камней,
это - воздух,
он им с непривычки остер и тяжел,
это - маятник в небе
и круг, им очерченный, желт.

Но чем выше - тем выше,
тем меньше веселых картин.
Только глыбы веков,
только белые пятна вершин.
Хохотнут камнепады,
как зрители в скучном кино.
Быть собою, старик,
может быть, это вправду смешно.

Голубой апельсин удивленья
покатится комом с горы,
вроде финиш, старик, вроде - все,
мы уже вне игры?
Осторожно рисует картинки
зеркальная гладь!
Это - память,
и как бы ее нам с тобой не помять.

Шех.

[Шех.]

Мысль 5.

Здесь, на мирном побережье
для беззвучных рифмачей,
мы с тобой, дружище, те же -
я ничей, и ты ничей.

По бездушью, по безбожью
прокатившись колобком,
мы с тобой, дружище, то же -
я никто, и ты никто.

В городском многоэтажье
со щитом иль на щите
мы с тобой, дружище, там же -
я нигде, и ты нигде.

А когда над пепелищем
загорится вдруг звезда,
видим, нет для нас, дружище,
ни награды, ни суда.

[Watcher]

Шех

Watcher!

Это, что – посвящение? К сожалению, я не поэтическая натура, проза мне ближе. Но все равно, спасибо.

ЗЫ. Мысли №3, 5 самые дельные.

Как же это я, бля темку вовремя не заметил?... хм...
Ладно, щаз сварганим "Наш ответ Чемберлену"(с)
Ибо "Я мстю и мстя моя ужасна"(с)

И только не надо говорить, что я это начал... (это так к админу...)

ЗЫ. Не, но признаться в зоофилии, это тоже надо иметь мужество...
ЗЫЫ. Мужественный извращенец – странно звучит.
ЗЫЫЫ. Нда, а тема то невесте посвещается…

Молодоженам привет!
Поздравляю

[Watcher]

Писателю гонорар!

Свадебный подарок

[Шех.]

Понять бы себя! Как тревожат слова,
как бьет по лицу обнаженье
души. Как опасны любые права
на горькое истины жженье.

Шех.

[Шех.]

Упади, оборванная тишь,
с голой ветки в горькое и злое.
Что же, осень, ты не подсластишь
свой отвар из охры, лжи и хвои?

Что же наливаешь кипяток,
подсыпаешь ржавчину, химеры,
что отмеришь нам хрустящей мерой -
радость строчек, горечь между строк?

Шех.

[Шех.]

Чернильные пятна деревьев в саду
глядат на дома, опершись о забор,
а я эту жизнь на бумагу краду
и дальше бреду, зачарованный вор...

Шех.

[Шех.]

У осени в мелодиях изьян,
отравленных обманов череда.
Вот, горький дождь наполнил мой стакан,
хмельная облаковая вода!

Расплакалось витринное стекло,
вздохнув навзрыд метелью водяной,
и плетью ветра улицы секло
настойчивое небо надо мной.

И не пойму, вблизи или вдали,
от холода беда или седа,
клубами опускаясь до земли
дымится бесконечная гряда.

И каплями к мгновенью пригвожден,
от гибели осенней пригубив,
на этот раз я начерно рожден,
на этот раз я начерно убит.

И небо быстротечною стеной
украдено, и не найти концов.
Вокруг меня, во мне и надо мной
одно дождя подвижное лицо.

Я осени мелодией отравлен,
и горький дождь наполнил мой стакан,
и жёлтый дождь наполнил мой стакан,
пройдя расческой по вихрастым травам.

Шех.

[Шех.]

Такой анекдот.

Один новый русский жалуется другому:
- Ты представляешь, купил вчера форфоровую вазу эпохи Мин. 10 000 зеленых отвалил. Пришел домой, разворачиваю и, что ты думаешь?
- Что?
- Опять Китай...



Есть что-то умное и злое
в привычной пляске суеты,
когда судьба сошлась с судьбою
и ты с обеими "на ты",

когда в петлю слетаешь с петель,
последним держишь рубежи,
когда бежишь себе навстречу
и знаешь, что не добежишь.

Шех.

цитирую персону Шех.
Такой анекдот.

Один новый русский жалуется другому:
- Ты представляешь, купил вчера форфоровую вазу эпохи Мин. 10 000 зеленых отвалил. Пришел домой, разворачиваю и, что ты думаешь?
- Что?
- Опять Китай...

Не далеко от истины в том смысле, что эти вазы для своего времени были ширпотребом.
А слово "фарфор" пишется через "А".

[Шех.]

Хм,

Конечно, фарфор - через "а". Я - рад.
Извини, и спасибо.

Шех.

[Шех.]

Я придавал так многому - так много,
я понимал себя и не себя.
Но не хватало мне пути земного
с названием обманчивым "судьба".

А я любому отдал бы любое,
поэтому не каждый мне судья,
и я пошел неведомой тропою
с названием заманчивым "судьба".

Но повели азартную игру
судьба, которой я не по карману,
с судьбой, которой я не по нутру.

Из двух дорог я третью изберу...

Шех.

[Шех.]

Над речкой терпкий запах забытия.
Прохладный воздух будто зачарован,
дрожит как лошадь под рукой дождя

Уже октябрь на царство коронован,
весь этот лес как старое вино,
пригубь от хмеля запаха лесного!

Все так полно и так напряжено,
ты постоянств постигнешь перемену
и до краев нальешься тишиной!

Язык дождя, наречье бурной пены,
ты многое таинственно поймешь,
поторопив застывшее мгновенье!

Как милосердна, как целебна ложь
в октябрьской отраве откровенья!

Шех.

Странно, может быть я не чего не смыслю в поэзии, но читается как отдельные трехстрочия...

[Шех.]

Осень, господа, осень.

Светлый вечер холодною кромкой
обрезает стволы с высоты.
Под обрывом негромкий и ломкий
воробьиный щебет воды.

Тишина такая ручьящая,
вся везде под дождем кружа,
на сырой листве ворожащая,
быстровечная, в миражах.

Перечеркнутый птицей, старинный
горизонт беззащитен и прост:
кто-то, добрый, повесил картину -
чистый холст, серый холст, светлый холст.

Шех.