[Modus]

Вещь, которую я мусолил года полтора. Такое событие, что наконец-то дописал...

Сквозь бурый смог еще летит Земля
В зеленых пятнах, словно от ветрянки
Но это - не цветущие поля,
Не степи и не сельские делянки.
Давно уж нет такого. Райский сад
И прежние законы мироздания
Лишь летописи давние хранят,
О золотых веках воспоминания.
Зеленой язвой каждый полигон
Хранит в себе губительную силу
Вой бешеных ветров - планеты стон.
Сквозь пелену едва горит светило,
Как будто сморщено лицо Земли,
Потрескавшись от едкой атмосферы.
В сухих морях разбиты корабли,
Присыпанные тонким слоем серы.
Не зная больше каменных границ,
Бушуют разьяренные потоки,
Потомки чистых девственных криниц.
На их пути останутся обломки.
Тлетворная и мутная вода
Питать собой живое уж не в силах.
Отныне и, как видно, навсегда
Останется гармония в могилах.
Грубеют скулы от ударов смога,
Прощается с весною недотрога,
Поняв, что в ожиданьи смысла нет:
Осталась жизнь пластмассовых кассет.
Теперь лежат истерзанные глыбы.
В них больше жизни, чем в морях без рыбы,
Чем в воздухе пустынных городов,
В земле, распухшей силой рычагов.

Достаточно взглянуть вокуг,
И открывается пространство,
Залитое покровом мук,
Что переносятся бесстрастно.
Нигде не может отдохнуть
Разумный взгляд от ностальгии,
Глаза закроешь - видишь муть,
Откроешь - пред тобой больные,
Которым целый мир не мил,
Для них грядущее не светит:
Заводы их лишили сил
С рождения. Кривые дети
Идут по выжженной земле,
Чтоб добывать другим породу,
В сухой химической золе
Искать оставшуюся воду
Вознаграждение их ждет:
Подачки от больших и сильных,
Заткнуть голодный черный рот
Соблазном из лепешек пыльных,
Уж волю позабыли все,
Кто жил среди полей когда-то
Купался в утренней росе
И почивал в окне заката.
Обманутые ярлыком,
Они без счета поколений
Батрачат на цветущий ком
Чужих ленивых ощущений.
Насосы высосут легко
Продукт духовного распада,
Подарят форму рококо
До следующего заряда,
Чтоб не достался он другим,
Чтоб ум, наполненный пластмассой,
Не растопил ее жарким,
А был рогатой кроткой расой.

Зачем, мой друг, ты мне твердишь
Про этих чахленьких людишек?
Я - за свободу медных крыш,
А не резиновых покрышек!
Ведь ты же знаешь: я борец,
Я культовый и прогрессивный,
Любой художник и певец
Оценит быстро дар мой дивный!
Ведь ты же знаешь: я эстет
Я разрабатывал систему,
Которая уж много лет
В подполье заложило схему,
Они поют и говорят
О чистой, подлинной свободе,
Она придет и сгинет ад,
Когда вернемся мы к природе!
Ведь ты же знаешь, я с тобой
Готов пройти сквозь дым и газы.
Зачем нам нужен этот бой?
Не похвалил меня ни разу.
Уж не тебе ли одному
Я посвятил свои старания?
И все напрасно. Почему?
Кому нужны мои искания?
Не в том проблема, говоришь,
Что песен люди не узнают
Без света фосфорных афиш?
А я скажу: их не хватает,
Они поднимут на борьбу
Порабощенные народы,
Разбив гламурные табу...
Библиотечные уроды -
Ты мне рассказывал про них,
Куда им деться от артрита...
Влачат среди засохших книг
Кривое тело, как корыто...
Пустой широкий коридор.
Я вновь один. Борец подполья.
Обижен друг. Порожний спор.
Неподлинная наша доля.

Мой друг, я принял толуол,
И жить осталось мне недолго.
Я чувствую, что времени в обрез,
И шлю тебе последний SMS.
В нем моя тайна.
С которой жить я больше не могу,
И потому из жизни я бегу.
Она простая.
Когда еще была надежда,
Не пройдена возврата точка,
А я был молодой невежда,
Совсем как ты теперь...
Я знал о подлинных печалях,
Калеки с улицы кричали,
Поверь...
Я знал того, кто мог спасти,
Кто мог остановить напасти,
Я должен был идти за ним
Помочь Земле покинуть дым,
Хоть попытаться, я же сам хотел
Не видеть изуродованных тел
Рабов.
Но я не стал. Меня прельстил гламур,
Виновный в шелесте оков,
Приговоренный другом сгинуть прочь.
Мы шли на это дело вместе. Ночь.
Кордоны. Ядовитый полигон.
Мой штык в его спине - мое спасение,
Мой бывший друг мне в жертву принесен
И вместе с ним - планеты обновление.
В глухом колодце с едкой кислотой
И нож, и бывший друг
Сгорели без остатка.
Ушли за ними в мир иной
Улики от следов до отпечатка.
Так стал я юнкером гламура
Сбежав из общества работ.
Теперь подвал - карикатура,
Мой бунт - заведомый банкрот,
Лишь видимость - успокоение,
Страшна крестьянская мотыга,
Убив надежду на спасение,
Я знаю: имя мне - барыга.
Но по-другому я - увы! - не смог
Уже в моих глазах струится смог...

Я не в раю: мне слишком больно.
Так может быть лишь наяву.
Кусок меня лежит безвольно.
То, что осталось. Я живу.
Мой друг прочел мое послание,
Успел найти и откачать.
Я знаю: это наказание,
И не ему меня прощать.
Теперь я немощный калека,
На это многих я обрек
Секретным преступлением века,
Пришел моей расплаты срок.
Открыв глаза, я вижу друга.
Он в ад меня не отпустил.
Седой от горького испуга.
Теперь я полон новых сил.
Не встать и не пошевелиться,
Остаток жизни боль терпеть.
Я должен искупить, сразиться,
Освободить, разрушить сеть,
Свою любимую планету
Вернуть назад на двести лет,
Шептать инструкции соседу,
Пока я культовый эстет!

[Isegrim]

как всегда - бесподобно. самоубийство посредством толуола - это вообще ново для меня. будь проклят гламур

[Modus]

Последнее время доллизываю косяки... Под руководством Смулянского ) Интересно, можно ли будет потом внести изменения?

[kalisant]

супер! ты гений!

[laughingbuddha]

Ну почему, почему все полагают, что соблюдать размер - нафиг никому не надо? Ну коряво же получается, елки... А так вроде бы хорошо все начиналось.

Поспорил бы еще со многими образами - некоторые вяловаты, некоторые притянуты за уши, ИМХО. Будет желание - пишите, поговорим. "Насосы высосут" - это просто шедёвра Но, вроде бы, это единственный такой ядреный ляп

В целом +1

[Modus]

laughingbuddha

Ну почему, почему все полагают, что соблюдать размер - нафиг никому не надо?

Ну потому что исповедь в форме SMS - это такой театрально-жеманный жест, что нужно от души поломаться.
Образность - в какой-то мере дань стилю. Вы слышали Театр Яда?