[grom]

Егор Холмогоров

Призыв секретаря Общественной Палаты академика Велихова к возвращению в Чеченскую республику русских специалистов, как и нетрудно было предположить, всколыхнул общественность. Причем отнюдь не в положительном смысле. Немедленно начались крики о том, что академик призывает «снабдить Чечню русскими рабами», что его заявление угрожает положению русских беженцев из Чечни, которым могут отказать в прописки, работе и социальных льготах ради «содействия возвращению».

Безусловно, нам пора отказываться от навязанного нам в 1990-е годы представления, что в России существуют «русские» и «нерусские» регионы. Необходимо рассматривать всю Россию как целое и каждую часть в отдельности как территорию государственного самоопределения русского народа. В России нет и не может быть территорий, ни республики, ни городка, ни поселка, ни малюсенькой полянки, которые не были бы русскими и «для русских». И в этом смысле, возвращение русских на свою землю, в свои города и поселки, в основанный русскими город Грозный, не только справедливо, но и необходимо для нормального существования России.

Но критические замечания, адресованные инициативе Велихова, нельзя признать беспочвенными.

Очень трудно будет добиться возвращения в республику беженцев в условиях, когда пережитый русскими в Чечне в начале 1990-х широкомасштабный геноцид не осужден и те, кто его организовал и осуществлял не наказаны или наказаны только как «террористы». А возвращение в Чечню только русских специалистов для того, чтобы управлять процессами, которыми местные жители не могут управлять эффективно, было бы признанием «правомерности» подобного геноцида. Геноцид русских в Чечне в начале 1990-х должен быть официально осужден парламентом и президентом автономии, в отношении его активных участников должны быть проведены следственные мероприятия и судебные процессы. В условиях, когда руководство страны официально осудило депортацию 1944 года, и в России даже действует закон о правах репрессированных народов, а в отношении лиц, обвиняемых в преступлениях на территории Чечни (даже в более чем спорных случаях, вроде истории с группой Ульмана или совсем сомнительных как с Аракчеевым) власти России встают на чеченскую точку зрения, подобная взаимность будет по меньшей мере справедливой.

Далеко не изжита и проблема рабства, причем не только в Чечне, но и на Северном Кавказе вообще. Русских порабощают отнюдь не только враждебные «исламские фанатики», но и, например, жители «дружественной» Абхазии. В одном из Интернет-дневников содержится такой вот выразительный рассказ, которому нет оснований не доверять:

Валентин служил в Афганистане, в Чечне, имея 160 человек в подчинении. В 2000 году он оказался в плену в Абхазии. И прожил там, работая на старосту далёкого горного кишлака 5 лет. Спрашиваю: "Много ли там вообще таких рабов?" Говорит, у каждого жителя есть. "А сколько там этих кишлаков, и в каждом примерно по 100 человек. Я был у самого богатого, у старосты, так у него 12 рабов". Говорил, что к крещённым, к носящим крест на груди, отношение лучше, дают работу не самую гадкую. Бежать бесполезно. Добегаешь до Сухуми, обращаешься в "органы", через пару дней снова оказываешься у своего хозяина. Всё куплено. Но, тем не менее, Валентин бежал 3 раза - по горам, к Адлеру. Первые два раза поймали и конечно наказывали, "вишь, сколько у меня зубов-то осталось, да и ребёр половину нет". Третий раз добежал до Адлера за 20 дней, на границе Абхазии и России пришёл на пост. "Меня за деда приняли - борода до пояса и волосы длинные, они русским волосы не стригут, хотя сами наголо стригутся".

Современный мир полон элементов неоархаики, но, конечно, возрождение института рабства является одним из самых отвратительных. Политика России по отношению к её южным и восточным соседям в течение многих столетий определялась именно необходимостью пресечения работорговли и угона русских в рабство.

Та самая «русская экспансия», которую теперь любят проклинать всевозможные сепаратисты-русофобы была, в значительной степени, последовательностью антирабовладельческих операций. Именно противодействием работорговле в значительной степени объяснялись Казанский поход Ивана Грозного в 1552 году (освобождено 60 тысяч человек). Двухсотлетняя война России с Крымским ханством, главным поставщиком русских рабов на Восток. 80-летняя Кавказская война также ставила целью прекращения рабовладельческих горских набегов и освобождение рабов на присоединенных к России территориях (так, в Дагестане, освобождение рабов было совершено только в 1867 году, после окончательного закрепления края за русскими). Присоединение Средней Азии также было продиктовано необходимостью пресечь торговлю русскими рабами. В 1873 году, когда русские войска вошли в Хивинское ханство, они освободили из зинданов хана 10 тысяч русских пленников и еще 20 тысяч порабощенных персов.

Евразия, издревле бывшая одним из самых оживленных пространств торговли людьми, освободилась от этого позора благодаря политике Русского государства и геополитическому действию русского народа. И вот, в эпоху ослабления государства и утраты им как чувства ответственности, так и чувства своей миссии, рабство вновь расцвело пышным цветом, а слово «зиндан» вошло в актуальный газетный лексикон. В активную фазу контртеррористической операции в Чечне тема рабства, похищений, издевательств над пленными и заложниками, поднималась достаточно регулярно. Но затем, в фазе замирения, эту тему перестали активно эксплуатировать и начали делать вид, что ее не существует.

Но раковая опухоль неоархаики после распада Советского Союза накрывает и Кавказ и Среднюю Азию, поскольку начала отрицающей рабовладение цивилизации насаждались там недолго и недостаточно активно, оказались лишь внешним законом, а не внутренним убеждением. Антирабовладельческая политика должна стать одним из важнейших направлений политики России на ее южных рубежах. Причем чем более напористо и последовательно она будет проводиться, тем большего уважения от проживающих в регионе народов мы в итоге добьемся.

Прежде всего, это должно касаться положения с рабством на территории самой России. Сейчас в УК РФ существует статья 127.2 (использование рабского труда), которая вкупе со статьями 125-127.1 (похищение, незаконное лишение свободы, торговля людьми), составляет достаточную правовую базу для преследования рабовладения. Однако настало время для более жесткого, прицельного и эффективного использования этих правовых инструментов и для их ужесточения. Так, за захват в рабство с применением оружия, издевательское содержание в рабстве, сексуальное насилие в отношении рабов следует требовать ужесточения наказания вплоть до пожизненного заключения. За убийство рабов в целях сокрытия факта порабощения от правосудия, должны выноситься, а желательно и приводиться в исполнение смертные приговоры.

Далее, государством должен быть объявлен срок добровольного освобождения рабов, сопровождающегося выплатой им компенсации за их труд и ущерб здоровью. Срок освобождения должен быть назначен в 6 месяцев с момента принятия государственного решения. Любые случаи рабовладения и торговли рабами после этого срока должны быть наказываемы по всей строгости закона. Имущество рабовладельцев должно конфисковаться с передачей 70% в пользу освобожденных рабов, а 30% в пользу лиц, проинформировавших правоохранительные органы о преступлении. Антирабовладельческие операции должны быть столь же важной частью деятельности спецслужб, как и антитеррористические.

В отношении угона рабов за границы России, государством также должна проводиться последовательная и жесткая политика. В отношении недружественных государств, где имеется подобная практика, должны приниматься санкции и жесткие меры, вплоть до операций по вооруженному освобождению похищенных. В отношении дружественных государств и «непризнанных государств» (таких как Абхазия, в которой проблема имеет место) необходимо потребовать немедленного и безусловного освобождения всех порабощенных русских и граждан России других национальностей и выплаты официальной компенсации. За попытки сокрытия соответствующих фактов также должны следовать соответствующие санкции. В мандат миротворческих сил на этих территориях должно быть внесен пункт о праве на антирабовладельческие операции.

В России и на сопредельных России территориях рабство должно быть искоренено, как несоответствующее достоинству человека, принципам русской цивилизации и законодательству России. А антирабовладельческая политика должна быть одной из безусловных доминант России отныне и впредь до полного искоренения этих неоархаических явлений.

Такая политика, помимо всего прочего, является одним из важнейших оснований для доминирования России на территориях южнее ее нынешних границ. Распространение влияния России на эти земли в XIX веке привело к значительному возрастанию уровня их цивилизованности. Наиболее дикие и чудовищные явления были устранены. Уход России с этих земель или ослабление контроля над ними немедленно привели к настоящему одичанию. Причем это одичание является опасным не только для самих одичавших, но и для России и русских. Так что антирабовладельческая политика России принесет благо и нам самим и другим народам.

И тогда, когда слово «раб» на территории России будет звучать только в значении «раб Божий», разговор о возвращении русских в Чечню приобретет совсем другой смысл и тон.