[Varaming]

Раздался глухой щелчок, и наступил величайший момент в жизни каждой пули - я увидела свет в конце длинного узкого туннеля. Этот свет мерцал вдалеке, переливаясь радужными цветами, ослепляя. Стояла тишина... Я ждала той секунды, когда меня призовут выполнить мою миссию, ради которой я и была создана. За короткий миг этого ожидания передо мной пронеслась вся моя жизнь - жизнь в тесном, пропахшем ружейным маслом и металлом магазине снайперской винтовки, вместе с моими сестрами...
Неведомая дикая сила толкнула меня вперед, вырывая из гильзы, опаляя пламенем, причиняя дикую боль. С бешеной скоростью меня закрутило и выбросило из туннеля на свет Божий. Я буквально захлебнулась свежим воздухом и солнечным светом. Волнение вдруг прошло. Наступило тихое успокоение, и я отдалась свободному стремительному полету.
Вскоре я услышала странный звук. Далекое, глухое, неторопливое постукивание. Вдалеке, на линии моего полета, я увидела человека. Юноша, совсем мальчик, стоял по ту сторону реки с автоматом на шее и смотрел себе мне ноги. Приглядевшись, я увидела рядом с его сапогом желтый одуванчик и большого шмеля на нем. Мальчик смотрел на шмеля и улыбался...

Тук-тук... Тук-тук...
Я поняла, что это был за звук. Так стучало его сердце. Размеренно, спокойно. Он совсем не подозревал опасности, бедный мальчик. Ну разве можно быть таким беспечным, когда на шее у себя висит автомат!
Тук-тук... Тук-тук...
В какой-то миг пришла мысль: "А надо ли?!"
"Надо!" - сказал строгий голос внутри меня. - "Ты - пуля. И это твое предназначение!"
Тук-тук... Тук-тук...
При всем желании я не смогла бы изменить заданную мне траекторию полета. А надеяться на то, что снайпер, пославший меня, дал промах...
Я видела его уже совсем близко... У него были смешливые голубые глаза. Он по-детски улыбался...
Стук его сердца оглушил меня...

Пуля. (с)

[Топор из Варгга]

"я пущеная стрела,
и нет зла в моём сердце. Но
кто-то должен будет упасть
Всё равно"...
Пикник
Сильно, резко и неожиданно. Пиши исчо - пока не Фолкнер, но это наживное, а вот неожиданность ракурса просто радует.

[Varaming]

Усталый ангел-хранитель уснул на крыше, подложив под голову одно крыло и укрывшись другим. Бродячий рыжий кот с надорванным ухом опасливо обнюхивает его грязные стоптанные башмаки.
- Эй, - кричу я ангелу, - какого черта ты спишь тут?! Иди и храни! /
Кот испуганно вздрагивает и скрывается в чердачном окне. Ангел приподнимает голову и с детским недоумением глядит на меня.
- Хватит дрыхнуть! - говорю я. - Ты наверняка кому-нибудь очень нужен сейчас. /
- Я устал - отвечает он мне. / Его голос простуженно хрипит; в его глазах мольба. / - Дай мне отдохнуть. Я устал хранить. Мои ноги болят. Мои крылья ослабли. /
Мне становится жалко его.
- Бедный, бедный! - говорю я. - Снимай твои крылья и отдыхай. Я буду вместо тебя. /
Он помогает мне надеть свои крылья и я спускаюсь с крыши.
Я иду по осенней грязи. Бродячие собаки облаивают мои крылья, пытаются схватить за пятки. Мальчишки свистят мне вслед. Я иду по осенней грязи. Живи спокойно, человече! Я храню тебя. Я не усну.

Это была совершенно темная комната. Входя в нее, он знал, что сейчас непременно должно что-то случиться. Но он не мог не войти...
Он осторожно прикрыл за собой дверь и стал шарить руками по стене в поисках выключателя.
- Не трудитесь, - раздался из темноты чей-то тихий глубокий голос. - Здесь не бывает света.
Он вздрогнул и отпрянул назад - туда, где была дверь. Но двери там не было. Везде, куда он ни тыкался как слепой котенок, везде была все та же холодная стена. "Это дурной сон!" - подумал он. - "Я сплю. Просто нужно проснуться!"
- Не очень здравая мысль для столь здравомыслящего человека, - произнес голос. - Вы знаете, что не спите.
- Кто вы? - его внезапно осипший голос прошуршал во тьме как сухой осенний лист, оторвавшийся от ветви. Он знал, что не получит ответа.
- Расскажите мне о себе, - предложил голос так, будто предыдущего вопроса, обращенного к нему, не было вовсе.
- Ч... Что? Рассказать?.. - произнес он, совершенно теряясь.

- Ну скажите хотя бы, кто вы - пояснил невидимый совершенно спокойно, но так, как говорят с глупым упрямым ребенком.
- Я?.. Я...
Он совершенно не знал, что ответить. Все варианты ответа, налетевшие в голову, как стая бестолковых ворон, казались никчемными, абсолютно невозможными. "Человек?"... Хм... "Директор филиала?"... Ха! Да какое это сейчас имеет значение!.. Имя?.. Но кому и зачем нужно его имя? И уж точно не ему, тому, сидящему во мраке.
- Я не знаю, - наконец произнес он совершенно искренне.
Он не видел, но почувствовал, как его собеседник бегло и грустно улыбнулся. Да, наверняка, улыбка была мимолетной и грустной.
- Зачем же вы пришли ко мне? - спросил голос с мягким укором.
- Не знаю, - повторил он. - Так получилось... Я не нарочно.
- Вы должны знать, кто вы, - сказал голос наставительно. - Вы должны это узнать, если не знаете.
- Да, - ответил он, покорно кивая во тьму. - Да.
Свет вспыхнул резко и неожиданно. Глаза, отвыкшие от этой яркой желтизны, невольно закрылись; поплыли радужные круги. Когда круги растаяли, он открыл глаза - медленно, осторожно, почтительно, желая и боясь увидеть того, сидящего где-то напротив, явившегося из тьмы...
И он увидел...
Усталое и растерянное лицо смотрело на него из зеркала.

- НИЩЕНСКАЯ РАПСОДИЯ -

Нищий старик сидит на холодном асфальте. По переходу быстрыми тенями скользят прохожие. Они спустились под землю на несколько минут и теперь торопятся вновь обрести солнечный свет. Они проходят мимо нищего, не замечая его. А старик шамкает что-то беззубым ртом и крестится и кланяется. В старом ботинке, который он снял и поставил перед собой, белеют несколько монет.
Я не спешу. Я устал от солнца. Да и оно устало от меня...
Я рвется рядом то стариком, молча улыбнувшись ему, ощущая исходящий от него кислый запах плесени, древнего немытого тела и водочного перегара. Он не обращает на меня никакого внимания и продолжает креститься вслед каждому проходящему мимо. Ему нет до меня дела. Странно... Быть может, он подумал, что я стану ему конкурентом...

Мы сидим... Старик шамкает и крестится, шамкает и крестится. Мне не слышно, что он там шепчет и я наклоняюсь ближе и его рту, в уголках которого белой пеной собралась слюна.
"Храни тебя Господь... Храни тебя Господь..." - доносится до меня его шепот.
"Неужели..." - думаю я. - "Неужели он еще способен любить эти проходящие мимо тени!? Или же он притворяется перед своим собой..."
"Да он просто сумасшедший!" - доходит до меня.
А у моих ног, глухо звякнув, падает первая поданная мне монета...
Храни тебя Господь, человече! Храни тебя Господь...

---
- ОЛОВЯННЫЙ СОЛДАТИК -
Маленький оловянный солдатик забыт под новогодней елкой.
От шума праздничной ночи остались только сонная тишина, запах апельсинов и свечей, неубранный стол.
Оловянный солдатик по стойке "смирно" стоит под елкой. Его глаза устремлены на картину, висящую на стене, туда, где парусник сражается со штормовыми волнами под черным небом, туда, где надежда сражается со страхом смерти, туда, где побеждает воля и где есть смысл жить.
Любовь к морю просыпается в его сухопутном сердце, и он тоже хочет быть там, хочет бороться и побеждать (или пусть даже потерпеть поражение), хочет обрести новый смысл жизни, хочет заглянуть в глаза безжалостной стихии...
Он стоит по стойке "смирно"...
Маленький гвоздик символом смерти торчит из его груди, вбитый туда накануне мальчиком, в потешном сражении, в углу, за диваном...
Оловянный солдатик стоит по стойке "смирно" и не знает, что он убит.

---
- ФЕВРАЛЬ РЕ-МАЖОР -
---
Холодный февральский ветер толкает меня в спину. Я бреду по мокрому снегу и хочу умереть. Мой желудок рычит. Ему плевать на мои желания - он хочет есть.
- Дядечка! - слышу я вдруг. Стройная худенькая особа семнадцати, не более, лет с мольбой берет меня за плечо. Проститутка в короткой шубке, мини-юбочке и тонких колготках.
- Дядечка, у вас не будет рубля? Мне не хватает доехать до вокзала - жалобно просит она.
- Милая девушка, до вокзала - одна остановка, - отвечаю я.
- Да, но я устала, замерзла и уже не могу идти, - почти плачет она.
- У меня нет рубля. Но я мог бы довезти вас, если хотите, - говорю я.
Она с радостью соглашается, и я присаживаюсь, подставляя плечи...
*
Мы идем. Старый бомж и юная проститутка у него на плечах. Она весело напевает и размахивает шарфиком. Я улыбаюсь ее шалости и пыхаю вчерашним окурком.
Мы идем, бежим, мчимся!..
А там, за поворотом, за серым унылым домом, нас ждет улыбающаяся, добрая и теплая Весна...

---
ХОЛСТ
---
Однажды он все же дошел до горизонта и увидел, как небо соединяется с землей.
Он подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть купол...
Вблизи небо оказалось всего лишь холстом - старым, ветхим, с толстым слоем пыли и запахом старой дерюги, долго пролежавшей в чулане. Голубая краска поблекла, покрылась трещинами и местами совсем облупилась...
Внутренне содрогаясь, он уперся в холст ногтем и нажал вниз... Посыпались хлопья иссохшей краски и застарелая пыль. С тихим треском разрываемой ветоши ткань легко подалась, стала рваться, открывая черноту за собой... Он, поражаясь собственному неблагоразумию, просунул в образовавшийся разрыв голову...
Где-то внизу, в душном мраке, тускло светила обсиженная мухами лампочка. На черном драпе тут и там поблескивали голубые и красные стекляшки. Изредка, как кометы, проносились, посверкивая крылышками, мухи...
- Эй! - шепотом позвал он. - Есть тут кто-нибудь?
Через минуту тишины послышались шаги. Потом чья-то большая и теплая ладонь легла ему на лоб и мягко, но сильно, с ощутимым укором, нажала.
Его голова снова оказалась по эту сторону холста, а тот, невидимый, стал быстро зашивать разрыв ровными умелыми стежками.

---
СКРИПАЧ
---
Старый скрипач стоит у столба и играет Бетховена.
У него под ногами - лазурное небо, отраженное в луже.
Детские голубые глаза наблюдают за тем, как ловко его пальцы прижимают струны, как бегает по струнам смычок. Душа, отраженная в этих глазах, чиста и наивна. Безраздельная власть музыки с мягким упорством проникает в эту душу, чтобы, обняв, унести ее вслед за собой к прозрачным небесам, дать ей наслаждение полетом в теплом солнечном сиянии и потом, с последним аккордом, вернуть ее тому, кому она принадлежит...
И когда угасает в весеннем воздухе этот последний аккорд, мальчик, подталкиваемый своей дорого одетой и пахнущей дорогими духами матерью, неловко разжимает свой маленький кулачок...
Бряканье монет о консервную банку сопровождает угасающий напев скрипки. Довольная преподанным уроком доброты, мать уводит ребенка, чья душа навеки вернулась на землю...
А старый музыкант плачет, прислонясь к столбу, которому, как и людям вокруг, непонятна му'ка в его глазах.

---
УСПЕТЬ!
---
Предгрозовая жара нависает над городом душным безветрием. Знойное небо отражается в раскаленных церковных куполах.
Старик прислонился к церковной ограде и натужно кашляет. На его груди бумажный плакат с надписью красным карандашом: "прежде, чем я умру, дайте мне еще хотя бы один шанс полюбить вас!"
Проходящий мимо человечек в очках с толстыми линзами останавливается и сочувственно смотрит. Потом, виновато улыбаясь, он берет иссохшую, маленькую, словно детскую, старческую ручку. Он сжимает ее в кулачок и, истово крестясь на золотые кресты, идет дальше. Старик остается у ограды и долго смотрит на свою ладонь, на которой тяжело поблескивает новая пятирублевая монета...
Порыв ветра проносится по улице. Гром падает с неба и раскатами бьется о стены домов. Ливень холодными струями вонзается в землю...
***
Юный подросток, он бежит босиком по лужам, улыбаясь, полный надежд, сжимая в руке теплый пятирублевик... Там, в конце улицы, где потемневшее небо сходится с землей, его ждет долгожданная радость...

[Топор из Варгга]

Блин....и сказать нечего - очень. Слушай, а если про ангела - кино снять? захотелось, почти вижу, как это снимать.не против?

[Varaming]

На тему хранителя я повесть пишу :-) Второй год уже. Переписывал 4 раза... Не хватает чего-то и все тут...

[Хаген Альварсон]

Про пулю забавно
У Олдей есть роман на эту тему, так что ракурс увы вторичен. Но, впрочем, не обращайте внимания. Люблю поворчать.
ЗЫ. Последний абзац - СУПЕР!!!

[Gala-Cat]

+2.

[Varaming]

- Эй, писака! Давай-ка дрыхнуть! Утро вечера мудренее.
Его всегда раздражало это пренебрежительное отношение, эта ее манера прерывать его работу, когда все идет так хорошо, когда он на взлете. Ему так легко, так здорово писалось; слова находились самые нужные, сюжет ложился ровно и...

- Я кому сказала! Завтра опять встанешь с пустой головой!
Этот кошмар в стоптанных тапочках, с огромной грудью и с еще более огромным задом, постоянно, год за годом, отравлял ему жизнь...
В сердцах, скрипя зубами, он отбросил авторучку и поднялся. Раздражение вспыхнуло в нем, черный дым от вспышки заволок сознание. Он, известный писатель, теряет даром время на скотский том рядом с этой бесформенной тушей, у которой маленькие злые глазки, вечно красные руки с короткими толстыми пальцами и которая презрительно зовет его "писака"!
Он буквально задохнулся от ненависти к ней и жалости к себе. Скотина! Животное! Как она смеет так унижать его!..
- Ну наконец-то! - пропыхтела она, когда он вошел в спальню. - Давай, гаси свет, ложись.
Он послушно щелкнул выключателем и подошел к кровати.

- Я кому сказала! Завтра опять встанешь с пустой головой!
Этот кошмар в стоптанных тапочках, с огромной грудью и с еще более огромным задом, постоянно, год за годом, отравлял ему жизнь...
В сердцах, скрипя зубами, он отбросил авторучку и поднялся. Раздражение вспыхнуло в нем, черный дым от вспышки заволок сознание. Он, известный писатель, теряет даром время на скотский том рядом с этой бесформенной тушей, у которой маленькие злые глазки, вечно красные руки с короткими толстыми пальцами и которая презрительно зовет его "писака"!
Он буквально задохнулся от ненависти к ней и жалости к себе. Скотина! Животное! Как она смеет так унижать его!..
- Ну наконец-то! - пропыхтела она, когда он вошел в спальню. - Давай, гаси свет, ложись.
Он послушно щелкнул выключателем и подошел к кровати.

Острый японский нож не встретил никакого сопротивления, входя в ее пышное тело... Он ударил раз шесть или семь - яростно, с наслаждением. Бил, пока его не стошнило от теплого запаха крови, ее хрипов и содроганий ее мощной плоти.
...
Около полугода в литературном мире шли яростные споры по поводу его последнего произведения и наступившего следом молчания. "Он исписался!" - кричали довольные критики. - "Да вы почитайте его последний роман! Это же детский лепет школьника с последней парты!"
А через год его и вовсе забыли.
...
Его каждый день можно увидеть во дворе. Он играет то стариками в домино. Или пьет с ними водку. А если никого нет, то просто сидит на скамейке, бесконечно курит и зевает...
...
Что ж...
Муза не обязана прилетать к тебе в образе прекрасной стройной девы и нежно нашептывать на ухо сюжеты... Таких на всех не хватает.

[Топор из Варгга]

Varaming

Таких на всех не хватает.

Страшно. Реально - страшно. Хорошо, что не про меня.

[Varaming]

ПРОСВЕТЛЕННЫЙ
---
Он хотел великой мудрости. Он жаждал просветления. Он сел в позу лотоса и начал медитировать, добиваясь слияния с космосом по учению великого Аджвайи...
Прошло немало времени, прежде чем вихрь безвременья подхватил его и бросил в бездну всепонимания, в беспредельность великих прозрений, разгаданных тайн и предстоящих ошибок. Его сознание купалось в лазурном свете познания себя, познания сущности человека и мира, в котором человек живет. Великое просветление сошло на него, и не осталось в мире почти ничего, что было бы для него непостижимо. Он достиг величайшей мудрости...
Люди, как обычно, приходили к нему за советом, но, видя, что глаза мудреца закрыты и лик его освещен внутренним просветлением, тихо уходили до следующего раза...
Он сидел в позе лотоса. Просветление его было ярким и бесконечным, как само время. Казалось, он понял и узнал уже все, но ненасытный разум его искал новых и новых откровений. Люди с их заботами, вопросами и недоумениями теперь, с высоты познания мира, на которую он вознесся, казались ему такими беспомощными, такими мелочными и неразумными существами! А их проблемы вызывали в нем лишь безудержный внутренний смех. Но в лице его, на котором застыла маска самопогруженности, ничего не отражалось...

Его ученики беспокоились затянувшимся отсутствием учителя, но не осмеливались помешать ему. Теперь они сами расспрашивали приходящих о их нуждах и в меру своего разумения давали советы или обещания передать вопросы учителю, когда он выйдет из медитации.
А ему не хотелось возвращаться. Его дух свободно парил в космосе, посещая все его самые дальние и темные закутки в поисках новых ответов и разгадок сущности бытия...
...
- А он правда просветленный? - громко спросил семилетний мальчик у своей бабушки.
- Чшшш! - зашипела та. - Тише! Не мешай Просветленному!
Она потянула внука за руку, но прежде чем она это сделала, мальчик успел коснуться плеча мудреца...
Послышался странный тихий хруст... Потом потрескивание и шорох... Тело Просветленного вдруг накренилось, задержалось на миг, а потом медленно осы'палось прахом, оставляя от себя лишь легкое облачко пыли.

[Gala-Cat]

Еще +2