[COLOR=#003399]ЭПОХА ВИКИНГОВ[/COLOR]


Эпоха викингов явилась периодом величайшего развития и напряжения духовных и физических сил скандинавского племени, вызвавшим затем известное истощение сил народа и уменьшение его численности. Роковое влияние на древнесеверную культуру имело также столкновение язычества с христианством, распространявшимся после Карла Великого с непреодолимой силой по северу Европы. Св. Ансгарий, «апостол Севера», ещё в 830 г. сделал попытку насадить в Ш. христианство, но древние асы лишь медленно уступали место новому Богу; в течение 2-3-х веков умирала древняя религия или, вернее, вырождалась в поэзию, необычайно величавую и сурово-прекрасную, самый пышный расцвет которой относится именно к сумеркам язычества.

Лишь в конце XI столетия язычеству нанесен был решительный удар сожжением древнего упсальского «двора богов» (при конунге Инге Старом). Переходное время от падения языческих богов к эпохе окончательного торжества христианства на Севере (1060—1250) отмечено серьёзными и продолжительными внутренними раздорами, вызываемыми с одной стороны борьбой двух религий, старой и новой, с другой — борьбой наиболее сильных княжеских родов из-за верховного господства в стране.

Во время этих раздоров мало-помалу и установилось в Ш. выборное начало, передававшее верховную власть в Ш. конунгам из трёх могущественных родов, носивших имена родоначальников-конунгов: Стенкиля (1060—1125), Сверкера и Эрика (1130—1250). Решительное торжество христианства, то есть католичества, в Ш. относится собственно к 1248 г., когда была окончательно утверждена (на соборе в Скенинге) церковная иерархия и принято безбрачие духовенства. Швеция таким образом последняя из западноевропейских государств подчинилась могуществу римской церкви, — в то время когда власть пап переживала уже самую блестящую свою эпоху. Римско-католическое духовенство никогда, впрочем, не имело в Ш. такой силы, как в других странах; тем не менее оно успело искоренить немало дурных языческих обычаев и много содействовало смягчению нравов и распространению культуры.

Постепенно, с изменением верований, взглядов и нравов народных, происходили глубокие перемены и в социальном строе. Из древней крестьянской аристократии возникло владевшее землями дворянское сословие, забиравшее все больше и больше власть над простыми крестьянами, составлявшими издревле ядро народа и решавшими дела на тингах. Больше всех выдвинулся даровитый, но беспокойный род (из вестготов) Фолькунгов, который скоро и забрал власть в стране (1250 г.), назначая и сменяя королей. Скудость источников не позволяет историкам нарисовать детальной картины этого смутного времени, заставляя их ограничиваться общими чертами, отмечать лишь главные моменты: смену язычества — христианством, раздробленной власти мелких конунгов — единой королевской властью, древнегерманского демократического социального строя — новым, с аристократией, земельной и духовной, и с ослаблением политического значения самого народа.

К наиболее замечательным личностям этого времени история причисляет Эрика Святого, одного из выборных королей Ш., предпринимавшего крестовый поход в языческую Финляндию (1160), и миссионеров: немцев Зигфрида и Стефана, англичанина Эскильда и шведа Ботвида. К выдающимся событиям надо отнести битву под Леной в восточном Готаланде (1208 г.), когда шведы уничтожили датское войско, призванное на помощь одним из конунгов-претендентов на верховную власть в Ш. Событие это увековечено народной памятью в преданиях и песнях. То обстоятельство, что время это явилось временем известного расцвета народной поэзии, — большая часть шведских народных песен сложилась в эту эпоху, — говорит о том, что духовные силы народа не оскудели с ослаблением его значения, как государственного элемента.

В эпоху господства рода Фолькунгов (1250—1389), самым выдающимся представителем которого явился ярл Биргер, правивший Ш. в качестве опекуна своего сына Вальдемара (1250-75), первого короля из рода Фолькунгов, и положивший начало завоеванию Финляндии, Ш. стала входить все в более и более близкие сношения с Европой, применяясь к новым условиям и преобразовываясь по образцу других государств. Произошло окончательное разделение сословий; католическая церковь образовала настоящее государство в государстве, а дворянство присвоило себе решающую власть в стране, распоряжаясь и народом, и зачастую даже самим королем. Торговля и внутренняя, и внешняя, сильно развилась; возникли новые города; народонаселение увеличилось как путем естественного прироста, так и путем переселения чужеземцев, преимущественно немцев из ганзейских городов, которые и положили начало развитию горного дела в Ш. Общий культурный прогресс сказался и в области законодательства; было улучшено положение женщины, упразднено рабство, древние областные законы сведены (в 1347 г.) в одно целое, и этот свод в конце X IV столетия принят по всей Ш., чем был сделан крупный шаг к объединению провинции в одно государственное целое.

Выдающееся положение дворянства ещё укрепилось привилегиями, дарованными преемником Вальдемара, королем Магнусом Ладулосом (1275-90), освобождавшим от налогов тех, кто нес военную службу на коне, и раздававшим лены в награду за государственную службу. Лены, впрочем, не стали наследственным достоянием, вследствие чего Ш. избавилась от зол феодализма. Магнусу наследовал сын его Биргер, за малолетством которого правил Торкель Кнутссон, значительно увеличивший владения Швеции в Финляндии, завоевание и крещение которой завершил сам Биргер. Последний, поддавшись наущениям своих братьев, обезглавил своего бывшего опекуна и регента, после чего ему самому пришлось вступить в ожесточенную борьбу с братьями, кончившуюся смертью для них и изгнанием для него.

В короли был избран его 3-летний племянник Магнус Эрикссон (1319), который в 1332 г. отвоевал у Дании Сконию, Блекинге и Халланд; но за отсутствием хорошего сухопутного сообщения, провинции эти скоро вновь отошли к Дании, с которой были связаны оживленными сношениями через Зунд. Властвуя над обоими берегами Зунда, Дания могла по своему усмотрению содействовать или препятствовать морской торговле Ш., вследствие чего между Ш. и Данией в течение столетий и шла непрерывная борьба из-за господства над Балтийским морем. Ради обеспечения себе сношений с Европой Ш. приходилось дружить с Ганзой и голштинскими графами; вступление шведских королей в родство с царствующими домами Голштинии, Дании и Норвегии служило той же цели; она же обуславливала завоевательные попытки Ш. по отношению к России, которые были, однако, отражены Новгородом.

В 1363 году Магнус Эрикссон был свергнут с престола дворянством, усилению власти которого, кроме упомянутых причин, немало способствовали злосчастные «братские распри» (как, например, между королем Биргером и его братьями), вызывавшиеся древнегерманским обычаем раздачи ленов младшим сыновьям короля. На место низвергнутого короля дворяне избрали Альбрехта Мекленбургского (1363—1389), чтобы править от его имени по собственному усмотрению. Время правления Альбрехта совпадает с периодом наибольшего упадка в Ш. королевской власти и наибольшего могущества дворянства, от чего было мало пользы стране. В конце концов шведские вельможи свергли и Альбрехта. В это время последней представительницей древних королевских родов всех трёх северных стран, угасших в мужских поколениях почти одновременно, являлась датская королева Маргарита, которой и удалось привлечь на свою сторону шведских вельмож, а затем и объединить под своей властью все три северные государства.