[Klerkon]

Известный журналист, историк Егор Холмогоров об «новых интеллигентных россиянинах».



«Автор первого русского дендистского романа – Александр Пушкин – жаловался: «Смеясь жестоко над собратом, писаки русские толпой меня зовут аристократом – смотри, пожалуй, вздор какой». Живущему трудами рук своих потомку одного из древнейших боярских родов – Ратшичей – сопричастность к «аристократам» наряду с потомками обласканных Петром торговцев блинами казалась оскорбительной. «Я сам большой: я мещанин».

Это, право же, лучше, чем «в Мещанской дворянин» – высмеянный Пушкиным Фаддей Булгарин. Мещанская в то время была улицей публичных домов.



Игра мещанских дворян в «аристократию» чрезвычайно модна в этом сезоне и вызывает справедливое возмущение нашей почтенной публики. Одна барышня, дочь второстепенного олигарха, модная галеристка и знаток модного искусства, написала в модном журнале статью на модную тему: как принимать в штат и увольнять прислугу.

Не смущайтесь тому, что ничего не слышали ни о сей модной даме, ни о модном искусстве, ни о модном журнале: модное – это то, что считают модным модные люди, то есть те, кого признали модными модные люди – не нам с вами чета. Достаточно того, что уже заголовок «Увольнять прислугу нужно быстро и при свидетелях» отдавал некоторым излишним холодом. А тут и там перемежавшие навязчивый «продакт плейсмент» чистящих серебро средств фразы имели примерно следующий характер: «нельзя повышать голос на прислугу, позволять эмоции можно только с равными себе».



И грянула буря – автор статьи выслушала все, что думают читатели о ее внешности, ее платьях, ее манере, ее литературном стиле, ее чванстве и самозваном аристократизме с десятью департаментами слуг...

Комичный инцидент высветил болезненную для нашего общества проблему – аристократически-барские притязания наших нуворишей и крайне болезненную реакцию общества на эти притязания.

Потомки российских богачей или успешных чиновников, наживших состояния известными способами начиная с эпохи «приватизации» и потому рассматриваемых нами не как «добившиеся всего сами успешные бизнесмены», но как ВОРЫ, по которым веревочка плачет, вдруг начинают воображать себя «аристократией», а то и косплеить «лучшие британские дома».

Меритократия – пусть и в самой пошлой форме власти тугого кошелька – по крайней мере предполагает за всеми остальными людьми возможность добиться того же самого. Гораздо хуже звучат притязания на аристократизм, то есть на неустранимое и прирожденное неравенство между социальными и имущественными классами, наделяющее «аристократа» правом смотреть сверху вниз. Здесь между господином и слугой, как некогда между аристотелевскими господином и рабом, лежит принципиальная, неотменимая, онтологическая граница. Один - господин по природе, другой по природе же лакей – это мудро и справедливо, ибо так устроен мир.



Поскольку идеальным литературным и кинематографическим образом аристократии является аристократия английская, то все эти костюмированные игры в «идеальное английское поместье», в «управляющих, лакеев, горничных и конюхов» и прочее, что вычитано у Джейн Остин и Агаты Кристи, воспринимаются нами особенно болезненно.

Это отождествление британской аристократии с аристократией как таковой – не вполне, конечно, справедливо. Британская аристократия – довольно молодая и сама состоит преимущественно из потомков нуворишей и дворян-выскочек, подобных Черчиллям-Мальборо. Аутентичную британскую аристократию – «кавалеров» – почти поголовно выбили во время революции XVII века «железнобокие» Оливера Кромвеля...

Возможно, далекий предок британского герцога был конюхом, а прапрапрапрапрабабка – портовой шлюхой.



Но его дед и прадед уж точно были такими же герцогами, как и он сам, принятыми в Букингемском дворце.

Тот образ жизни, который некогда вела аристократия, основанный на сословных привилегиях и феодальном праве, теперь приходится обеспечивать, затрачивая немаленькие суммы денег, но собственность чаще всего это позволяет.

Британская аристократия – это реликт, социальный атавизм, красивый, но сравнительно безвредный и оплачиваемый из собственного семейного кармана, заведенного не одно столетие назад и как минимум с отмены предоставлявших выгоды землевладельцам земельных законов в середине XIX века никому из британцев не мешающий.



Англичане содержат графов и герцогов, как породистых собак и лошадей – чтобы любоваться их красотой и время от времени наряжать для красивых монархических ритуалов. С титулами попроще они и вовсе не церемонятся, назначая в баронессы всякую отбывшую должность премьер-министра дочь бакалейщика.

Наверное, если у вас есть породистая собака со множеством медалей, вы будете прощать ей небольшие вольности и даже мелкий собачий деспотизм и бесцеремонность. Но если ваша гордость, ваш побрякивающий медальками песик однажды прикрикнет вам: «Стоять! Сидеть! Голос! Место!» – скорее всего, вы вызовете ветеринара и его... усыпите.

Ситуация в России совершенно не похожа на Британию. Наша настоящая аристократия – русское боярство – была уничтожена Петром I и его преемниками в течение XVIII века.



Имперская аристократия, состоящая из тех самых царских любимцев-выскочек, над которыми так зло издевался Пушкин, была уничтожена практически под корень революцией, а остатки ее – изгнаны и разорены. Их потомки – приличные благовоспитанные и непритязательные люди, которые, когда иногда заезжают в Россию, производят очень милое впечатление.

У этих людей старинных веков была, кстати, отличная книга по «хаускипинг», она так и называлась – «Домострой». Самая безвинно оклеветанная русская книга, которую наши «друзья прогресса» решили представить как «руководство по битью жены», хотя на самом деле это книга по созданию образцового, рационального и экономного домохозяйства, управлению тем самым штатом слуг и разумным этическим требованиям к этим слугам – не пить, не воровать, а главное – не выносить секретов дома за его ворота ни под каким предлогом...



Однако трудно придумать извинения для «высшего общества», возвышающего себя через культивацию презрения к «быдлу», «ватникам», «пролам» и «плебсу». Никто, кроме рабов, по природе не будет смотреть с восторгом на богачей, развлекающихся разговорами о конюшне и порке мужичья. Честертон прав – никто не восхищается гордыней, и за презрение платят презрением.

Наше «высшее общество» самозванцев состоит из Хлестаковых. У меня для них пренеприятнейшее известие. К ним едет РЕВИЗОР».

Подробнее: http://vz.ru/columns/2014/10/3/708731.html

[ONDERMAN]

Раньше, помню, от Ленина никакого спасения не было. Его изображения висели, стояли и лежали повсюду. Народ в отместку придумал одеколон "Запах Ильича" и конфеты "Ленин в шоколаде".
Я вспомнил эту шоколадную лениниану, когда наткнулся на продукцию одной российской фирмы под названием "Сословный шоколад". Эти сословия мы помним из истории: дворянство, купечество, мещанство, крестьянство.
Кондитеры дарят нам набор "Царский", шоколад "Дворянский", миндаль в шоколаде "Купеческий", шоколад "Мещанский" и "Казацкий". Есть также шоколад "Композиторский", хотя сочинители музыки отдельным сословием, вроде бы, не были, и шоколад "Крестьянский". Что мне тоже странно, потому что в дореволюционной России крестьяне, насколько мне известно, шоколаду от пуза не ели.
Если бы такой проект затеяли бы в Англии, то в шоколаде пришлось бы отливать не сословия, а классы: высший, средний и рабочий класс. Собственно, и отливать не надо, все и так известно.Для высшего класса есть бонбоны из свежего шоколада ручной работы из кондитерского бутика, средний класс усладит жизнь коробкой бельгийских трюфелей, а рабочий класс обойдется шоколадным батончиком в целлофане.
Все это возможно было еще позавчера, но вчера нам поведали, что классовая структура Британии изменилась. После обширного многомесячного исследования объединенными усилиями Лондонской школы экономики и Манчестерского университета выяснилось, что классов теперь не три, а, скорее, семь.
Исследуемые 160 тысяч человек распались на такие группы:
Элита. Самый привилегированный класс с богатым культурным, социальным, а главное экономическим капиталом.
Истеблишмент / средний класс. Высокий экономический капитал, живут на широкую ногу, но все же не как элита.
Технический средний класс. Достаточно зажиточны, но отстают по потреблению культуры, да и социальными контактами не богаты.
Затем идут "Новые зажиточные трудящиеся", "Нарождающиеся работники обслуживания", "Традиционный рабочий класс" и, наконец, в самом социальном низу, так называемый "прекариат" от слова 'precarious' - "опасный, ненадежный, сомнительный". Это люди полностью или наполовину безработные, живущие без уверенности в завтрашнем дне.....Сева Новгородцев...Русская служба БИ БИ СИ