[Klerkon]

В 1671 году в Париже вышло сочинение «Путешествие в Северные Страны» («Voyage des pais septentrionaux. Dans lequel se void les moeurs, maniere de vivre, et superstitions des Norweguiens, Lappons, Kiloppes, Borandiens, Syberiens, Samojedes, Zembliens et Islandois»), автор которого — дворянин из Нормандии Пьер-Мартен де Ламартиньер (фр. Pierre-Martin de La Martinière, 1634-1690) — посетил в 1653 году на на датском судне Северной Торговой компании Норвегию, Исландию, Шпицберген, Кольский п-ов и др. земли Русского Севера, а также архипелаг Новая Земля.



Хотя сопровождавшим его датским морякам внешность, обычаи, занятия норвежцев и исландцев были хорошо известны, наблюдения любопытного француза представляют для нас сегодня определенный интерес.


НОРВЕГИЯ.


«Норвежские крестьяне — простодушны и гостеприимны, все рыболовы. Они ловят: сельдей, устриц, осетров, треску и др. рыбу, и это составляет главный предмет торговли. Рыба продается в свежем, соленом и в сушеном виде. Крестьяне находятся в крепостной зависимости у дворян.

Женщины — очень красивы, хотя и рыжеволосы, любят иностранцев и хорошие хозяйки. Они прядут, ткут полотно для семьи, занимаются скотоводством, которое не уступает французскому. Тут множество дичи, как-то: лосей, оленей, коз, кабанов, серн, диких козлов, кроликов зайцев и разнообразнейших пернатых, а также выдр, бобров, рысей и диких кошек различных цветов.

Вся Норвегия — страна гористая, неудобная для хлебопашества, и хлеб идет из-за границы, на судах; взамен этого она изобилует пастбищами и лесами. […]



… По дороге встретили дворянина, с двумя слугами и собаками, который ехал на охоту. Узнав моего спутника, он предложил и нам присоединиться к нему, на что мы согласились. […] Охота уже была приготовлена загонщиками накануне, и мы, удалившись от опушки леса на пистолетный выстрел, встретили лося, который бежал перед нами и вдруг упал, не будучи никем подстрелен. На вопрос о причине этого странного явления, мне объяснили, что лось, очевидно, страдал падучей болезнью, которая не редкость между ними, поэтому лосей и называют «elend», что значит «несчастный».


Карта Норвегии, Дании, Швеции и Финляндии Герарда Меркатора
1594 г. — в издании 1607 г.

Это животное было с большую лошадь ростом, похоже на оленя, но тучнее и длиннее, на высоких ногах, с широким и раздвоенным копытом, косматое, с широкими рогами, как у лани, но не с такими ветвистыми, как у оленя, и если бы не его болезнь, нам было бы много хлопот его свалить: в этом я убедился немного позже, когда мы встретили другого лося. Мы гонялись за ним без результата более двух часов, и если бы и этот, как и первый, не оказался тоже с падучей болезнью, от которой и пал, мы едва ли бы его добыли: он убил передними ногами трех лучших наших собак. Эта потеря так огорчила дворянина, что он прекратил охоту. […]

Узнав от моего спутника, что я иностранец, из Датской Компании, он принял меня очень радушно и даже предложил взять с собою левые задние ноги убитых нами лосей, уверяя, что это лучшее средство от падучей болезни. На это я возразил, смеясь, что я сильно сомневаюсь в целебных свойствах этих ног: животные именно от этой болезни и погибли, хотя имели ноги всегда при себе. Дворянин, оценивши мой ответ, рассмеялся и сказал, что и ранее он давал многим лосиные ноги от падучей, но это никакого полезного результата не имело. «Но, — присовокупил он, — таков народный предрассудок!»


Карта Норвегии, Дании, Швеции и Финляндии, Блау, 1639 г.

Посетили серебряные и медные рудники: «прибыли на рудник ночью, где и устроились на ночлег в печах. Согласно обычаю, нам предложили табаку, водки и пива, и теперь предстояло нам немножко покутить.
[…]

Позавтракав все втроем, мы со служащим, говорящим по-французски, и старшим шахтером спустились в шахту, чтобы осмотреть работы. Шагах в 50 от печей, которые были расположены на горе, находился спуск в шахту, над которым была устроена подъемная машина, приводимая в движение двумя людьми, посредством двух больших колес, вроде той, какие употребляются около Парижа для подъема камней и глины для кирпичей. Мы поместились с шахтером в деревянном ящике, окованном железными полосами и накрепко привязанном, в котором и спустились в рудник, глубиною в 50 туазов. Достигнув дна, я вообразил себя в царстве Плутона, ничего не видя кругом, кроме огромных пробоин в стенах, искусственного света и рудокопов, напоминающих чертей, одетых в черную кожу, имеющих на голове короткую накидку, — вроде тех, что носят зимой наши священники, — кусок такой же кожи, ниспадающей от самого носа до груди и передник, как представлено на рисунке...»




[Далее следует описание лапландцев (саамов), русских, самоедов (ненцев) и Шпицбергена, называемого «Грёнландом»]


ИСЛАНДИЯ.


«Мы сошли на берег в числе 15 человек с разных судов, в том числе я, капитан, приказчик и др., и очутились в деревеньке, называемой Гори (Hori), которая расположена в 1-1/2 лье от моря, а оттуда направились в Киркебар, маленький городок, вернее — большое селение Исландии, где мы нашли одного приказчика и 7 или 8 датских купцов, которые страшно удивились и обрадовались, увидя нас, и рассказали нам, что накануне весь остров содрогался от извержения и все думали, что он погрузится в море. Они угостили нас прекрасным вином, хорошим хлебом и отличною свежей говядиной, так как на острове содержалось много скота; но, по причине особых качеств пастбищ, которыми покрыты все поля, жители по необходимости стараются кормить скот умеренно, иначе он переколеет, и это непременно случилось бы, если бы скоту давали наедаться вволю, как это делается в других странах.


Исландцы, охотящиеся с гарпунами на нарвалов. Гравюра
из издания сочинения П. М. де Ламартиньера 1671 г.


Для сравнения — литография из «Естественной истории» XIX века, находящейся
в собрании Музея Массачусетского Технологического университета (Бостон).

Капитан, приказчик и другие заявили киркебарскому приказчику о своем желании осмотреть достопримечательности острова, и тот велел приготовить для них лошадей. Я тоже выразил готовность с ними отправиться, на что было изъявлено согласие. Мы ввосьмером, оставив тех, которые не проявляли особой любознательности, сели на лошадей и отправились в сопровождении слуги киркебарского приказчика и двух исландцев, данных нам в проводники; с нами шла еще лошадь с провизией. Мы шли целых два дня по гористым, трудным, неровным и мало посещаемым дорогам к горе Гекле, и, еще не доходя до нее около полутора лье, встретили почву, сплошь покрытую пеплом и пемзой, по которым мы шли до подошвы горы.

Погода была ясная и спокойная, a из вулкана не выходило ни дыма, ни пламени, поэтому мы решили подняться на вершину; но проводники отговаривали нас, уверяя, что если мы пойдем дальше, то провалимся в огненную пропасть и оттуда никогда не выберемся. Тут все мои спутники заробели и были готовы вернуться, но я заявил, что если они меня подождут, то я пойду один; они дали обещание ждать. Тогда один купец, из числа встреченных нами в Киркебаре, поехавший с нами из любопытства, согласился меня сопровождать.

Мы сошли с лошадей, поручили их стеречь проводникам, оставшимся с остальной компанией, и начали подниматься по пеплу и пемзе, уходя в них почти по колени и вознамерившись взобраться на самую вершину. Наверху мы увидали много черных птиц — воронов и ястребов, которые там гнездятся.

Поднявшись на высоту полу-лье, мы почувствовали, что почва колеблется под нашими ногами, и услышали такой шум и гул в недрах горы, что, казалось, сейчас начнется извержение; и вдруг, как раз около нас и всюду кругом образовались расселины, откуда вырвалось голубоватое пламя, удушливое и пахнущее горящей серой; это заставило нас повернуть назад, из опасения провалиться.

Только что мы спустились вниз шагов на 30, как из горы вырвалась такая туча пепла, что затмила солнце и окутала нас до такой степени, что мы не видели один другого! Но еще более увеличило наш ужас то обстоятельство, что время от времени мы видели, как позади нас поднимались клубы пламени, а тучи пепла и пемзы падали на нас, как град, и под ногами раздавался грохот. От страха мы подняли ужасный крик: нам казалось, что все адские фурии вылезли из горы, чтобы нас истерзать, и каждую минуту ожидали, что земля разверзнется, чтобы поглотить нас! Все-таки мы продолжали бежать вниз, насколько хватало сил, чтобы уйти от опасности, в которую мы попали из-за нашего любопытства.


Извержение Геклы на карте Исландии Абрахама Ортелия. 1585 г.

Страх придал нам такую прыть в ногах и ловкость, что с небольшим в четверть часа мы очутились около наших спутников, которые и подняли нас на смех, видя, что мы неузнаваемы и так обработаны, что можно бы сказать, что нас выкупали в черной краске. Но смех тотчас прошел, когда они увидали, что мы свалились, как мертвые, у их ног, потеряв сознание и не произнеся ни единого слова; чтобы привести нас в чувство, они принялись растирать нам уксусом виски, ноздри и руки.

Когда мы очнулись, нам дали по чашке испанского вина, что совершенно восстановило наши силы; затем мы отправились дальше, придерживаясь подошвы горы, и в нескольких сотнях шагах от нее мы набрели на два фонтана, из которых один постоянно кипит, а другой имеет столь низкую температуру, что замораживает, как камень, все, что в него ни опустят. Мы нашли кусок пемзы, величиной в бочку, незадолго выброшенный вулканом; дивуясь на него, мы услышали рассказ проводников о том, что иногда вылетают более крупные, и они видали такие, что 10 человек ни за что на свете не могут сдвинуть с места; далее, они нам сказали, что иногда вместо дыму, пламени, пепла и пемзы, как мы наблюдали, выбрасывается столб горячей воды, диаметром не тоньше бочки, в другой раз только пламя, иногда один пепел, а иногда одни только камни.

Пройдя около трех часов, мы дошли до двух фонтанов, расположенных шагах в 30 один от другого; так как первый оказался холодным, я опустил в него бывший со мной прутик и, вытащив его, к удивлению заметил, что кончик, касавшийся дна, как бы превратился в железо и сделался столь же тяжел. Затем мы обратились к кипящему фонтану, в десяти примерно шагах от которого увидали птиц, толстых, как гагары, по большей части красного цвета, которые прыгали и играли в воде; это нас удивило и мы остановились было на короткое время; но как только мы подошли ближе, мы не увидали ни одной, а лишь только мы начали удаляться, они снова стали появляться и продолжали резвиться, как раньше. Это они делают всякий раз, когда никого не видят около себя, а когда к ним подойдут ближе, они погружаются на дно фонтана, который имеет более 60 брасов глубины, как говорили проводники...

Исландцы по большей части живут в пещерах, высеченных в скалах, а некоторые — в таких хижинах, как в Лапландии; одни из хижин построены из рыбьих костей, другие из дерева, a покрыты дерном; скот помещается вместе с хозяевами под одной кровлей.

Исландцы — довольно безобразны, как и их жены, смуглы, одеваются по большей части как норвежцы, рубахи делают из грубейшего полотна, а некоторые одеваются в тюленьи шкуры шерстью вверх. Они ведут чрезвычайно простую жизнь, как все приполярные жители; спят на сене, покрытом шкурами, не раздеваясь и вповалку, все домочадцы вместе.


Хижина исландского пастуха. Рис. американского дипломата
и путешественника Бейарда Тейлора. 1862 г.

Главное их занятие — рыбная ловля; они грязны, нецивилизованы, грубы и почти все колдуны, поклоняются дьяволу, которого называют «Кобольд» (Коbold), который показывается им очень часто в человеческом образе, а также — деревянному истукану, вырезанному с помощью ножа и исполненному довольно грубо, отвратительному на вид, которого они редко кому показывают, боясь, чтобы его не отобрали лютеранские пасторы, старающиеся избавить их от ига сатаны.

Почти у всех здесь имеются троллы (Trolles), т. е. обыкновенные черти, которые им верно служат, отвращая от них предстоящие беды и болезни, будят их на рыбную ловлю, когда это нужно, а если они отправятся без их совета, они ничего не поймают. Они так искусны в магии, что показывают иностранцам все, что у них делается дома; даже, по желанию, — отцов, матерей, родных и друзей, как мертвых, так и живых, a также продают ветер морякам для поездки, куда угодно.

Приказчик из Киркебара и другие уверяли меня, что те, кто бывают на рыбной ловле возле Геклы в дни какого угодно сражения в Европе, видят чертей, входящих в гору и выходящих оттуда, таскающих туда души и отправляющихся вновь на поиски. Если умрут какие-нибудь друзья их и они очень об них печалятся, стараясь с ними свидеться, друзья эти являются к соболезнующим, рассказывают о том, как они умерли, и о дьяволе, который является для них жестоким властелином, что его постоянно нужно умолять о снисхождении и что они попадут в Геклу.

Хотя равнины Исландии очень красивы и богаты пастбищами, однако не могут производить хлеба и других злаков, по причине бывающего здесь большого холода и благодаря северо-восточному ветру, который мы называем просто «северным» (bise), но который тут ужасен по силе...»

Источник: http://www.vostlit.info/Texts/Dokume....phtml?id=9210

Cм. также:

http://umbloo.livejournal.com/433972.html

http://umbloo.livejournal.com/434779.html

См. также: Ламартиньер П. М. де. Путешествие в северные страны (1653 г.) / Пер. В. Н. Семенковича. — М.: Московский археологический институт, 1912.

[ONDERMAN]

Klerkon

Почти у всех здесь имеются троллы (Trolles), т. е. обыкновенные черти, которые им верно служат, отвращая от них предстоящие беды и болезни, будят их на рыбную ловлю, когда это нужно, а если они отправятся без их совета, они ничего не поймают. Они так искусны в магии, что показывают иностранцам все, что у них делается дома; даже, по желанию, — отцов, матерей, родных и друзей, как мертвых, так и живых, a также продают ветер морякам для поездки, куда угодно

Судя по описанию, то все исландцы канонические христианские святые....суровый образ жизни ....в черном теле живут....бесы с чертями им подчиняются....да и чудеса творят)))

[Klerkon]

Следует учитывать, что Пьер Мартен де Ламартиньер, родившийся в 1634 г. в Руане и получивший известность во Франции в 1670-х гг. как опытный врач-хирург, предпринял свое путешествие на датском корабле в молодости, будучи от роду 19 лет. В те времена профессия медика весьма ценилась моряками, как сообщает в своей книге «Пираты Америки» (1678) Александр Оливье Эксквемелин.

Из сочинения Ламартиньера не совсем ясно, католик он или гугенот, однако мрачноватое описание дьяволопоклонства исландцев говорит скорее о первом, чем о втором.

И тут мне сразу на ум приходит художественный фильм исландского режиссера Храфна Гуннлаугсона «Воин бога» (Myrkrahöfðinginn, 1999), в которой весьма натуралистично описана беспросветная и полу-голодная жизнь на острове как раз в XVII веке, и также маниакальная охота местных лютеранских священников на ведьм. В основу сюжета этой грубо-натуралистичной драмы положена автобиографическая «Сага о страданиях мученика» (исл. Pislarsaga), написанная лютеранским пастором Йоуном Магнуссоном (1610-1696).


Кадр из фильма «Воин бога» (1999). В роли «ведьмы» Туридур
— Сара Догг Аргерсдоттир.

Вероятно, в XVII столетии, когда удаленная от оживленных торговых путей, испытавшая последствия набегов алжирских пиратов, эпидемий чумы, Тридцатилетней войны и пр. Исландия изрядно обнищала и обезлюдела, среди изрядка посещавших ее моряков из Дании, Голландии, Англии и пр. распространялись байки о поклонении местных жителей, отчаявшихся и деградировавших, неким «идолам» и «чертям».

19-летний французский дворянин, студент-медик, наслушался подобных историй, а в зрелом возрасте, усевшись за свои записки о северных приключениях, прибавил к ним немало собственных фантазий...