[Меря]

НЕБЕСНАЯ СВАДЬБА

Марийский миф повествует о дочери Юмо, которая жила у верховного бога на небе. Красавица тосковала в небесной обители - ведь там не было женихов. Имелся, правда, младший брат небесного бога - Кулдемаш, он был даже влюблен в небесную деву, но ведь Кулдемаш родственник божьей дочери и вдобавок известен своими злобными деяниями. У Юмо было много скота - и кони, и коровы, и овцы. Да только пасти скотину было негде - трава на небе не растет. Вот и приходилось небесному богу каждый день посылать стадо на землю. А присматривать за скотиной он отправлял свою дочь. Посадит Юмо дочь на качели, растворит небо, спустит качели до самой земли. Девушка с земли зовет: «Дох, дох, дох!», - спустятся к ней кони, «Тпруна, тпруна!» - спустятся коровы, «Ста, ста, ста!» - спустятся овцы. А вечером дочь Юмо кричит на небо: «Отец, отец!» Спускай качели, пора скотину в хлев загонять!» Юмо снова растворит небо, спустит качели и поднимет дочь вместе со стадом на небо. Однажды небесная дева решила не дожидаться отцовской помощи и спустилась по розовой дороге - заре - на землю. У родника она встретила человека, вышедшего из лесной земляники. Земной юноша и небесная дева полюбили друг друга, но божья дочь понимала, что ей не дождаться благословения от своего родителя. Тогда она уговорила своего возлюбленного умыкнуть ее тайно: с друзьями на конях юноша увез небесную деву. На березе они оставили девичий платок, чтобы Юмо подумал, будто его дочь пропала.
Юмо действительно решил, что дочь погибла: он впал в такое горе, что на земле наступил неурожай, и люди стали гибнуть. Но горе вскоре притупилось, а когда молодые сами вернулись на небо, да еще принесли родившихся детей, бог простил их и ради примирения устроил пир.
Тут-то Кулдемаш и явил свой злобный нрав. Он напился на пиру допьяна и затеял ссору с нежеланным зятем. Кулдемаш сбросил несчастного с неба: из его разбившегося тела выросли священные деревья - дубы и березы. Но Кулдемашу не суждено было торжествовать победу: разгневанный Юмо сбросил с неба и самого Кулдемаша - на земле тот стал злобным духом, требующим жертв от людей [4, С. 270-271].
От детей небесной девы и земного юноши пошел марийский народ.

Миф о том, что марийцы являются внуками своего верховного божества, по мнению исследователей, принадлежит к числу древнейших [3, С. 188]. Так, русские, если верить автору «Слова о полку Игореве», - внуки Даждьбога, боян, певец, - «Велесов внук». А. Н. Афанасьев приводит легенду о Лауме - небесной деве, которая владела радужным поясом. Она отличалась несказанной красотой. Однажды Лаума увидела на земле прекрасного юношу, влюбилась в него и спустилась к нему по своему поясу. Вскоре у них родился ребенок; Лаума трижды в день спускалась на землю, чтобы покормить дитя грудью. Но бог Перкунас разгневался на Лауму за то, что она сошлась со смертным; он схватил ребенка и закинул его на небо, а у Лаумы отрезал груди, изрубил их на мелкие кусочки и разбросал по земле. Черные продолговатые камни поэтому называются у балтийских народов сосцами Лаумы (Laumes papas) [1, С. 198-199].

ДРУГИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

1. Согласно латышской традиции, по совету ежа, Диевс сжал землю, чтобы она умещалась под небесным сводом. Так возникли горы и долины.
Марийский миф объясняет неровности почвы следующим образом. На совете зверей, во главе с богом Юмо, маленький еж не одолел высокого порога, упал, вызвав у собравшихся смех. Еж обиделся и, ворча, покинул собрание. Звери не могли договориться, как им устроить жизнь на земле, и решили послать хитрую лису подслушать, что там бормочет про себя рассерженный еж. Лиса и услышала слова-заклятья: "Пусть все реки текут криво, деревья растут криво, изгороди будут кривыми, дороги и улицы также искривятся". Лисица передала эти слова собранию зверей, и мир с тех пор стал кривым.

2. В легенде о небесной деве, дочь Юмо с помощью качелей спускается на землю. Дочь Юмо - посредница между небом и землей. Как отмечает Т.В. Муравьева, "качание на качелях у многих народов было в древности не забавой, а ритуальным действом, символизирующим общение с богами "верхнего мира" [2, С. 197]. Традиционные марийские качели имели форму лодки. В сказке "Сорок один жеребенок" (сорок - священное число в славянской традиции) героиня, в образе которой отчетливо проступают черты небесной девы, выходит замуж за юношу Улема (в некоторых вариантах он прямо назван Юмонэрге, т.е. "сыном неба, сыном Юмо"). Характерна концовка сказки: "Повесила девушка шелковые качели на высокую сосну... раскачалась выше дома, выше сосны, взлетели качели до неба, и улетела девушка далеко-далеко, за море, к Улему" [2, C. 51]. То есть, в данном случае, имеет место архаический кровосмесительный брак брата и сестры, ритуальное качание, плаванье по небесному морю в лодке.

Латыш. Лиго (Ligo, от ligot, "качаться" - ср. представление о качании солнца 24 июня). В Ригведе же (VII, 87, 5) о боге Варуне сказано, что "он создал себе золотое качание солнца, как качели". Древнее предание балтов гласит, что близнецы, дети бога, были сыном и дочерью. С ходом времени предание балтов о кровосмесительном браке брата с сестрой превратилось в предание о близнецах братьях и их одной сестре - дочери Солнца. Сыновья Диевса, ожидая девушку, зажигают два костра на море, катают дочь Солнца в яблоневой лодке по морю, по суше едут к ее дому на двух конях.

Примечания.

1. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 1 - 3. М., 1994. Ссылка по изданию: Энциклопедия сверхъественных существ. Автор-составитель Королев К. - М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 448 c.
2. Марийские народные сказки. - Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 2003. - 352 с.
3. Муравьева Т.В. Мифы славян и народов Севера. М.: Вече, 2005. - 416 с.
4. Петрухин В.Я. Марийская мифология / Мифы финно-угорских народов, М.: Астрель, 2003. - 464 с.

Сыновья Диевса едут к дому дочери Солнца на двух конях.

В вышеупомянутой марийской сказке навстречу с небесным женихом едет сама девушка: "Надела она свое самое лучшее платье, запрягла кобылу в тележку, взяла серебрянную плетку, посадила в тележку белого ястреба и дворовую собачку... Девушка... едет и веселую песню поет:

Моя маленькая тележка, катись, катись!
Серебряная плетка, взвейся!
Белый ястреб, покрикивай!
Дворовая собачка, полаивай!
Еду я искать жеребят!

Доехала девушка до морского берега, переплыла через море на большой лодке..." [2, C. 49].

Другие параллели

Балтский Перконс - бог грома, дождя, живет на высокой горе. Марийский Юмо, обожествленное небо, также выступал в роли громовержца. Юмо с помощью лука-радуги метал на землю стрелы-молнии (имя избранницы Перконса, похищенной Велнясом в четверг, когда бог хотел жениться, от vaiva - радуга - вероятно, Вайва прежде выступала в роли простого атрибута Перконса). Некоторые племенные группы марийцев вместо Юмо почитали Курукана - "горного старика", который некогда приручил огонь, научил людей выращивать хлеб, ковать железо и плести рыболовные сети. Позднее, на основе культов Юмо и Курукана, возник синкретический культ Кугу-Юмо, "большого бога". В балтской и славянской мифологиях особо подчеркивается связь Перконса-Перуна с дубом. В марийской мифологии дуб - священное дерево Юмо, связанное с тайной вечной жизни [1, C. 116]:

Нынче в полночь
Исполнится пророчество отца,
Который в день насильственной кончины
Особое мне средство завещал.
Оно в моих руках... Вот этот желудь
В лесной глуши посадит дева,
И я в одно мгновенье сброшу дряхлось
И стану юн, как много лет назад.
Промчатся годы, и средь дебрей
Поднимется могучий черный дуб,
Храня в своих ветвях еще зеленый
Заветный плод бессмертья моего.

В марийском предании о "рогатом князе" присутствует эпизод, где главный герой и его возлюбленная, решив избавить народ от злого правителя, получают помощь от дуба: "И вдруг зашумел старый дуб: "Ваше горе и ваша печаль тронули меня, - прошелестел он. - Слушай, я открою где таится смерть Рогатого князя. Она у него в кошеле, который он носит на груди под одеждой. В него прячет Рогатый князь души убитых им детей, и если разорвать кошель на клочья, он сразу умрет. Тут расступились частые кусты, пахнуло горьким дымом, из тьмы, сверкая и извиваясь огненными кольцами, выполз змей и обвил могучий ствол старого дуба. Дуб вспыхнул, как сухая береста, и в один миг от него осталась лишь кучка серого пепла. Сгорел дуб, и исчез змей. Вновь наступила в лесу тишина..." [2, без указ. номера стр.]

Примечания.

1. Рыбаков Н.Ф. Легенда лесного края. Йошкар-Ола, 1996, - 192 с.
2. Эхо. Предания, сказания, легенды и сказки. М., 1973.